— А когда это — вовремя?
— Через склянку, пер Иеро.
— Всего-то?
— Мы ведь в Нави.
— А… — понял Иеро. Время в Нави тянулось иначе, чем в Яви. Склянка могла длиться и день, и луну. И наоборот.
— Пер Иеро, не хотите с нами? Проведаем кое-кого, — позвали его герцог и граф.
Иеро принял предложение. Действительно, не с Темным же Мастером ему оставаться. А рабби Блюменталь уже тихонько ускользнул — к давидам Иных Миров, как шепнул ему почтенный Рэндольф.
— Хочу, — ответил он. Можно было бы сказать что-нибудь изысканно-куртуазное, но ему показалось, что куртуазностью и герцог и граф сыты по горло.
Они вышли из сектора и пошли по дорожке, выложенной желтым камнем.
— К кархародонтам, думаю, лучше и не соваться, — герцог был бодр и весел, граф тоже, и Иеро невольно поддался общему настроению. — С ними-то и в лучшие времена ухо востро держи, а уж сейчас…
Они прошли по ажурному мостику над бассейном.
В глубине воды виднелось темно-бурое пятно.
— Сожрали-таки, — с отвращением сказал герцог.
— Несчастные, — добавил граф. — Твоего, поди, сожрали-то.
Иеро вздрогнул. Значит, и в самом деле прислужнику грозила смерть. Хорошо, что он не настоящий мастер Раа. Тогда бы он встал перед мучительным выбором — побеждать, и тем обрекать невинное существо на смерть, или предлагать мир, подвергая свой родной Мир опасности спуститься на ступеньку другую по Лестнице Миров.
Они прошли дальше.
— Бельфлаи. Очень симпатичные существа, — герцог приглашающе вытянул руку, сюда, мол.
— Особенно Льга, — непонятно ухмыльнулся граф.
— Особенно Льга, — серьезно подтвердил герцог.
Они вошли в сектор бельфлаев.
Навстречу им выпорхнула бабочка. Нет, бабочка-человек. Еще раз нет. Крылатая дева.
— Привет вам, бескрылые! — голос ее звучал серебряным колокольчиком.
— Привет, жестокосердная, — ответил поклон герцог со всей учтивостью. Граф перещеголял его, выписав шляпою вензель необычайной сложности. Их, герцогов да графов с колыбели учат галантности. Нечего и пытаться угнаться за ними. Потому Иеро лишь слегка склонил голову.
И вообще! Нечего ему, служителю церкви, пялиться на порождение неизвестно кого.
Но глаз от крылатой девы оторвать было трудно.
Она лишь немногим уступала в росте Иеро, но сложением своим, хрупким и, в то же время, оставляющим ощущение исключительной гибкости и крепости, зачаровывала. Лицо же пленяло необычной, ангельскою красотой.
Наваждение. Морок. Искус.
— Мы давно с вами не встречались, герцог!
— Твой мир, Льга, слишком высок для нас. Пока доберешься, семь потов сойдет, а это так не эстетично. Лучше снизойди к нам, явись в облаке ладана, а мы уж постараемся, усеем твой путь розовыми лепестками.
— У вас столько роз не выросло.
— Выросло, выросло!
— Действительно, Льга, брат ввел розовую повинность. Каждый вассал обязан посадить у себя столько розовых кустов, сколько у него детей. А народ наш чадолюбив, и потому благоухание земель герцогства уже вошли в поговорку.
— Действительно? Нужно подумать. А ты кто, милый мальчик?
— Я? — на мгновение Иеро смутился. Назвали мальчиком, да еще милым. Захотелось ответить изысканно-остроумно, но ничего остроумного в голову не пришло. — Я обыкновенный человек.
— Замечательно! Так редко видишь обыкновенного человека, что поневоле это становится событием! Эй, Айше, Лиа, Инига! посмотрите, кто к нам пришел! Обыкновенный человек!
Из розового облачка, что висело над сектором бельфлаев. вылетели еще три крылатые девы.
— В самом деле, обыкновенный человек! Как удивительно! — защебетали они.
Веселятся. Ну и пусть себе веселятся. Какое ему, Иеро, дело до этих красоток.
— Обыкновенный человек, ваше сердце свободно?
— Сам не знаю, — чистосердечно ответил Иеро.
— Это неправильно. Знать, свободно ли сердце — это все, что вы знаете на Земле, это единственное, что вам и нужно знать.
— Я постараюсь узнать.
— Поздно, обыкновенный человек, поздно. Я беру ваше сердце себе, — крылатая дева, сказавшая эти слова, смотрела без тени улыбки. — Меня зовут Айше.
— Но с чем останусь я?
— С надеждой, обыкновенный человек. С надеждой и с мечтой.
— Это хороший обмен, — согласился Иеро.
— Это точно, — заверил его граф. — А мне ни надежды, ни мечты?
— Тебе? — крылатые девы засмеялись. — Тебе мечты мало. Ты слишком земной даже здесь, в Нави.
— Я такой, — видно было, что граф одновременно и печален, и радостен. Чему печалиться-то? Иеро взглянул на Айше, и понял — чему. Оно, конечно, морок, но морок, за который не жалко и сердце отдать.
— Вы постарайтесь подняться повыше, — сказала одна из крылатых дев. — А то далеко сниться. Пока дойдешь до вашего мира, уже и просыпаться пора.
— Мы постараемся. Верно, брат?
Герцог оторвал взор от Льги.
— Я буду биться изо всех сил.
— А ты? — спросила Иеро Айше.
— Мне придется биться сверх своих сил, — чистосердечно признался Иеро.
— Простой человек, тебе придется это сделать — свистящий, невыразительный голос произнес откуда-то сзади. — Но только этого мало.
Иеро оглянулся.
Насколько привлекал вид бельфлаев, настолько отталкивала внешность этой монструозии. Более всего она походила на паука, но паука чудовищного. Ему, пауку, не мух подавай, а бельфлаев. Или людей.
— Мы вас не ждали, — голос Льги превратился в холодную, ледяную спицу. Попади такая спица в сердце — и оно бы, глядишь, остановилось. По счастью, метила Льга не в Иеро, а в паука.
— Нежданный гость — что собаке кость, моя дорогая Льга, — паук откинулся на задние лапы. Брюшко его, покрытое крупными толстыми волосками, вызывало омерзение. Головогрудь, одетая в хитиновым панцирь, казалась непроницаемой не то, что для шпажонки — и метатель едва ли пробьет. Впрочем, пробьет.
Поперек паука проходила алая лента. Видно, форма. Каждый мир, насколько мог судить Иеро, одевался на свой лад, даже те, кто в одежде не нуждались вовсе. Они, люди, с головы до ног в шелках и бархате, Бельфлаи в полупрозрачные одеяния с искорками-блестками, даже прислужники кархародонтов щеголяли в золотистых шапочках. Тогда, во время схватки, Иеро не то, чтобы не видел этого, просто не обращал внимания. Здесь, в Нави, внимание — половина зрения. Смотрит-то он ментальными глазами.
— Почему мало? — стараясь побороть отвращение, спросил Иеро.
— Потому, простой человек, что следующая схватка будет между нами. Твоим миром и моим.
Фу! Сражаться с этой тварью? Даже и ментально, все равно никакого душевного подъема Иеро не ощутил. Тем не менее ответил бодро:
