Не было и колючего заграждения, от него остались лишь жалкие ошметки, не способные сдержать бесчисленные орды беснующихся тварей, что подстегиваемые неумолимой незримой силой, внезапно впадали в неистовство и, пропирая инстинкт самосохранения, неслись вперед, заполоняя глубокие рвы и разбиваясь темной массой по стенам.
От патруля долговцев, что неторопливо шел по территории, осматривая возможные ходы проникновения мелких тварей, отделилась высокая фигура и направилась к Листу:
- Что стоишь? Осматриваешься, небось, думаешь остаться, а?
Лист как всегда улыбнулся робкой, едва заметной улыбкой и перевел взгляд на прикуривающего Рустама:
- Я думал тут все иначе, по-другому. Ожидал увидеть что-то вроде крепости под натиском врагов…
- Разочарован? – понимающе кивнул Рустам и поежившись накинул капюшон – Когда мы сюда добрели, истекающие кровью, с кучей раненных и умирающих, набились во все доступные щели падая прямо на землю, то готовы были Богу молится даже за это, да мы и молились, те кто умел, а тот кто не умел, просто слушал. Почти все, кто тогда был ранен, попав в аномалии - умерли, гасли словно свечки, так и не приходя в сознание и не поняв, что с нами произошло. Возможно, для них так было лучше. Хотя кто знает, что для нас лучше, а что хуже. Было ведь нас тогда…
Рустам умолк, собираясь с мыслями и задумчиво провожая узкую багровую полоску, за которой пряталось садящееся солнце, что зацепилось краем за размытый истрескавшийся и выщербленный зуб башни напоминающей часовню.
- Много нас было, несколько тысяч, не меньше… никто не знает ни точного числа, ни того, за каким рожном нас послали сюда умирать в таком огромном количестве. Даже Воронин и тот не знает - сказали надо, значит надо. Отдали приказ, и нас, зеленых юнцов, сорвали прямо среди ночи из учебки и стальной бронетанковой колонной направили сюда. Техники нагнали, земля сотрясалась, наверное, на несколько километров вокруг. Сирены ревут, фонари по небу чертят, вдалеке горит что-то. Думаем все, война началась, конец всему. Облепили мы танки, словно муравьи и прямиком в голодное чрево Зоны. Да ладно, хватит, так ведь и раскиснуть не долго. Пошли в бар, помянем тех, кто не вернулся.
Они не спеша пошли по территории, провожаемые удивленными взглядами залетных бродяг. Не часто бывает, что бы угрюмый и замкнутый долговец вот так вот запанибрата разговаривал и шел вразвалочку со сталкером, это что же такого должно произойти, что бы они раскрыли свою опаленную дыханием Зоны душу? Тут неделю продержаться - экстриму на всю жизнь, а десять лет, об этом даже страшно подумать. Целых десять лет скитаться по Зоне в поисках надежды, не сдаться, не сломаться и не сойти с ума! Тот кто сдался, того уже нет, или еще хуже, бродит по берегам Янтарного озера. Рустам протиснулся в предбанник, стянул с плеча автомат и протянул плюгавенькому мужичонке:
- Держи Трофим, да не косись, со мной он, со мной.
- А на нем не написано что его пущать можно – уставился Трофим подозрительным взглядом – вона на прошлой неделе пустил - так мне Любич потом по шее накостылял. Документ кажи, где написано, без документов не велено.
- Трофим, не томи душу и так тошно. Потом принесу, Воронин занят и вообще, на поминки по братьям идем.
- Ну, помянуть это самое, земля пухом, только он ведь не долговец? А пропуска нету.
Раздались шаги, и из погреба поднялся взгрустнувший Брама:
- Трофим, что за шум?
- Да вот Рустам привел незнамо кого.
- Я тебе покажу незнамо кого! Да если бы не он, по мне бы отмечали, слабо под пулю прыгнуть? А?
Подвыпивший Брама прыгнул к Трофиму, схватил за шкирку и встряхнув повернул к Листу:
- Запоминай, песья сыть – это Лист! Хорошо запоминай, им со Звездочетом весь долг в долгу! А долги в долге…
- Будет, будет тебе Брама – оттянул его в сторону Рустам – иди, запомнил он, а мы сейчас нагоним и догоним.
Трофим пригладил реденькие, мышиного цвета волосы и боязливо протянул руку к автомату:
- Ну, стало быть, давай автомат, нельзя внутрь с оружием, сам видел, как может быть.
Сталкер протянул ему автомат, а Рустам пригрозил:
- Учти, патроны все пересчитаны, мы с рейда в сухую пришли, так что смотри. Если чего – пальцы переломаю.
Рустам раздраженно прошел через турникет и загрохотал каблуками по ступенькам. Лист нырнул следом и очутился в насквозь прокуренном Баре. Дым расходился сизыми кольцами и плавно уходил в бесшумно шуршащие вытяжки, однако даже отсюда был слышен его мягкий ароматный дух. Настоящих сигарет в Зоне давно не было, но умельцы, осевшие при Баре старые сталкеры, которым не было к кому возвращается за Периметр, давным-давно развели просторные плантации самосада, что по качеству и ароматности превосходил самые элитные виргинские сорта. Подкармливаемый им одним известным составом, самосад утратил способность накапливать никотин, взамен придавал бодрости и выводил радиоактивные частицы. Со старого ржавого хлама умельцы собрали конвейер и поставили свой товар на поток, да так споро, что «долговские» пользовались неизменным спросом и у приемщиков и у военных, которые забросили препараты для выведения радиации и с удовольствием смолили местную марку. Невероятно – но факт. долговцы сами не скупились и щедро расплачивались с мичуринцами за их труды и старики неплохо жили, чувствуя, что и они кому то нужны в этом мире, а по мастерству рассказывания баек им не было равным. Многие новшества были делом именно их натруженных ловких рук, неповторимыми шедеврами, начиная от знаменитой долговской брони, производство которой являлось одним из тщательно охраняемых секретов, заканчивая тонкой противоударной, аномально устойчивой электроникой ПДА, которые без их прошивок глохли уже на Кордоне.
Лист озадачено принялся выискивать глазами свободное место в просторном, битком наполненном зале, а бармен, крепкий кряжистый мужчина, поднял от полированной деревянной стойки голову и зычным голосом подозвал к себе:
- Здравствуй, сталкер. Проходи, располагайся, будь как дома. Задавать лишних вопросов не буду, если попал в бар – значит все в порядке, ребята не пропустят кого попало. Выпить, поесть, или, может, историю расскажешь?
- Крепкого не пью, я вообще то с Рустамом.
- А, так ты Лист? – заинтересовано посмотрел бармен - Как же, Бар слухами полниться, все только и говорят, как вы с Дикой Территории с боем прорывались. В душу у нас лезть не принято, захочешь, сам расскажешь, а крепкого тут никто не пьет, вредно это. Говорят, прозрачное стресс снимает, так только и голову тоже снимает. Чуть зазеваешься и все. Вот «Лоза», это другое дело и вкус и организму польза, Шуман до сих пор с моими дедами за рецепт торгуется.
