Одновременно с научными изысканиями я производил и изучение моей компьютерной техники. Клавиатура была хитрая. Оптическая, то есть без проводов, но опломбированная снизу. И на пломбе значок бэтмэна. Типа, тайная организация мстителей. Но значок бэтмэна является и эмблемой спецназа главного разведывательного управления. Правда, у здешнего бэтмэна при помощи лупы я разглядел маленькие весы с деньгами на одной чашке и каким-то сыпучим материалом на другой.
Философски рассуждая, сыпучим материалом является время. Как песок в песочных часах. И смысл этих весов, вероятно, кроется в формуле: время — деньги. И все в тайне.
Время и деньги. Человек, посвятивший себя накоплению денег, вдруг видит, что у него полным полно денег и совершенно нет времени для того, чтобы их потратить. И вот этот богатый человек начинает обращаться за сочувствием к неимущим людям, мол, видите, как мне плохо. А что же неимущие люди? А они ему и говорят, а ты питайся деньгами, с солью или без соли, может, это тебе продлит жизнь.
Люди, что умнее, пускают деньги в благотворительность, финансируя учебные заведения и поддерживая таланты, оставляя о себе память на земле, а другие начинают строить самые дорогие самолеты и самые длинные яхты, стараясь удивить всех. О таких, как правило, не помнят и о таких песни не поют.
Через неделю ко мне зашел Николай Николаевич и сообщил, что мой компьютер достать не удалось, хотя к этому были привлечены самые активные работники организации.
— Ваш компьютер разобрали на части и исследовали каждый элемент отдельно, пытаясь найти секрет временного проникновения. Специалисты собирают его, но это уже будет не тот компьютер, — сказал он.
— А если я придумаю способ вернуть свой компьютер в целости и сохранности, вы меня выпустите за забор, — спросил я, практически не сомневаясь в ответе.
— Это невозможно потому, потому что это невозможно, — твердо сказал мой начальник, — сломанную вещь не сложить, но мы постараемся купить вам точно такую же модель, возможно, это поможет.
— Хорошо, я согласен, — согласился я, — тогда верните мою связку ключей, я с ней буду чувствовать себя как дома.
Немного подумав, Николай Николаевич кивнул головой и ушел.
Вечером мне принесли ключи. Зачем они мне? На этот вопрос никто не придумал ответ, поэтому ключи лежали в моей руке и напоминали мне о квартире и времени проведенном там.
С одной стороны комфортабельная несвобода лучше некомфортабельной свободы. Что мне давала свобода? Я мог встать и пойти в магазин за продуктами. Но и я так же могу встать и подойти к холодильнику с продуктами. Если чего-то там нет, то я звоню в стол заказов, и через некоторое время мне все доставят. На свободе я мог потолкаться среди незнакомых мне людей. Хорошо, а если с откровенностью, нравится вам толкаться среди незнакомых людей? Вряд ли. Погулять на улице я могу и здесь. Пообщаться с людьми тоже. Не могу поехать в какую-нибудь страну или в какой-нибудь город в нашей стране. А что вы так часто ездите в другие страны или другие города? Давайте не будем себя обманывать и говорить, что попугаю в клетке живется намного хуже, чем попугаю в джунглях или диванному коту в сравнении с его собратом, вынужденному питаться на помойках. Мы только потом начинаем осознавать, где нам было лучше, когда мы лишались того, что у нас было. Всегда лучше там, где нас нет.
Ближе к вечеру я позвонил соседу Мише и пригласил его на ужин. В этот раз сосед быстро взял трубку, потому что в обеденный перерыв его не было в столовой, и он не отвечал на звонки и вряд ли его кто-то отпускал за пределы забора.
Миша выглядел усталым, но был рад моему звонку. Мы шли по осенней дорожке и обменивались новостями из шедшей вдали от нас активной жизни. Хотя, кто из нас персонально участвует в этой активной жизни, если он не служит в администрации высокого уровня или не работает в фирме, ведущей мировые дела? Никто. Все узнают новости из газет, от телевидения или из интернета. Да и все новости есть суть сплетни из различных сфер жизни. Не верите? Сравните то, что говорит ваша соседка с тем, что вы слышите от официальных лиц. Все тоже, только интонации другие да вальяжности побольше.
— Миша, — спросил я осторожно, — а как ты относишься к Ходорковскому?
— Нормально, — ответил сосед, — а что, что-то случилось с ним?
— В тюрьме всякое может случиться, — сказал я, — а как ты думаешь, справедливо его судят или нет?
— Да у нас каждого можно осудить, — Миша хитро посмотрел на меня, — было бы желание. Даже к телеграфному столбу можно прикопаться, если нужно. А в нашей стране, где еще не выветрилась память о сталинских репрессиях, это можно устроить в два счета. Стоит только кликнуть клич по выявлению врагов народа и по поощрению людей, проявивших политическую бдительность, банкой сгущенки, кульком сахара или денежной премией в триста тридцать три рубля. Так у прокуратур очереди выстроятся за халявной сгущенкой и деньгой на опохмел или для заначки.
— Да ну? — выразил я сомнение, хотя придерживался и придерживаюсь таких же взглядов, как и Миша.
— Вот и ну, я же не с потолка тебе сказки рассказываю, — обиделся сосед, — а знаю, о чем говорю. Я не знаю, как ты будешь проблему 2012 решать и подтверждать то, о чем я говорю, но я там бываю чуть ли не каждый день и вижу, как народ наш хужеет с каждым днем. А Ходорковский это только начало. Вспомни начало тридцатых годов и сравни это с сегодняшним днем. Тогда только что закончилась гражданская война, а у нас только что закончилась демократическая революция. Тогда вырывали с корнем демократию и сейчас готовятся вырвать демократию с корнем. Будет как и при Сталине демократический централизм. Знаешь, что это такое?
— Ну, это что-то вроде вертикали власти, — неуверенно сказал я.
— Точно, это и есть вертикаль власти, но как бы введенная массами, — оживился Миша, — а точное определение демократического централизма звучит так: подчинение меньшинства большинству, обязательность принятых решений партий для каждого коммуниста. Типа, на стадии обсуждения ты можешь высказывать свои суждения, а как за решение проголосовали, то это выше всякого закона. И есть еще партийная целесообразность. Если партии что-то нужно, то все законы должны быть подчинены этому "нужно".
— Это то, что нас ждет в недалеком будущем? — забросил я вопрос.
— Сначала ты мне расскажешь, что у тебя получится с твоими исследованиями, а потом и продолжим разговор на эту тему, — сказал Миша прямо перед входом в столовую.
Вечером я зашел в отсек Миши и увидел его обложенного со всех сторон книгами различных размеров и расцветок. Много было старинных книг. Все они стояли стопками вокруг письменного стола. Я тоже придерживаюсь такой методики, что справочные издания должны быть под рукой и для того, чтобы воспользоваться ими, нужно протянуть руку. Да, в комнате беспорядок, но это только для того, кто никогда не занимался творчеством или научными изысканиями. В этом беспорядке был строгий порядок. Человек точно знает, где и что у него лежит и на какой странице что написано.
