Первая очередь подземной трассы столицы вступила вчера в нормальную эсплоатацию. Хм, «эксплоатация» через «о». К шести часам утра все работники движения, связи и обслуживающий персонал были на своих местах под землёй.
Наверху, у закрытых дверей станций, уже стояли сотни людей, желающих во что бы то ни стало оказаться первыми пассажирами первого поезда первого советского метрополитена.
В небольших кабинках, за стеклянными окошками, армия кассирш приготовила стопки проездных билетов: жёлтых – для едущих в сторону Сокольников, малиновых – для остальных.
В 6 часов 45 минут утра раскрылись двери всех станций московского метрополитена. Пассажиры устремились вниз к билетным кассам:
– Площадь Дзержинского!
– До Смоленского!
– К Сокольникам! До Арбата! Красносельская!
Дворец Советов! Парк культуры имени Горького!
– Вам куда?
– Да куда хотите! Интересно покататься!
Кассирши быстро протягивали небольшие картонные билеты с гербом московского метро и порядковым номером. Первый билет на станции «Сокольники», за №А00001, получил мастер экспериментального цеха завода «Красный пролетарий» тов. П. Н. Латышев, на станции «Комсомольская площадь» – сторож бань № 1 тов. Ветошкин, на станции «Парк культуры» – шофёр «Партиздата» тов. Сёмкин.
Контролёры отрывают корешок билета и любезно показывают путь к поездам. На обороте билета – штамп: число, месяц и час выдачи. С этим билетом пассажир может находиться на станции отправления не больше 30–35 минут. Срок вполне достаточный: поезда отправляются каждые пять минут.
Перроны станций заполнены оживлённой толпой. Зачем и куда они едут? Маленькая анкета ясно отвечает на этот вопрос.
– Моя фамилия Аксёнов. Работаю в Дирижаблестрое. Живу по Октябрьской дороге. Сейчас еду с Комсомольской площади на Арбат.
– Колхозник Сирков. Из Тайшетского района Восточной Сибири. Оставил вещи на вокзале «при жене». Хочу прокатиться. Говорят, чудеса!
– Слесарь-моторист завода «ВАРЗ» Вавилов. Тороплюсь на работу. Далеко – Полянский рынок. Надо быть к 8 часам. Успею.
– Работаю техником на строительстве гранитных набережных Москва-реки. Фамилия – Мартынов. Живу в Сокольниках. Еду до станции «Парк культуры». Прежде приходилось пользоваться двумя трамваями – «4» и «Б». Каждый день на проезд уходило больше двух часов. На метро оба конца займут 40 минут.
– Научный работник Сагатовский. Живу на Хамовническом плацу, работаю в Лефортове. Еду со станции «Парк культуры» до Красносельской, оттуда на трамвае «В». Экономлю час.
– Вова и Юра Александровы. Пионеры. Дома дали по рублю. Плохо спали – боялись опоздать. На станцию «Смоленская площадь» пришли в 6 часов. Ехали первыми!
Каждые пять минут отправляется поезд с сияющими пассажирами.
Пассажиры любовно и бережно относятся к своему метро и его работникам. Маленькая деталь: за весь день на пол станций не было брошено ни одного окурка или клочка бумаги.
К 9 часам утра в вагонах стало заметно теснее. Служащие московских учреждений, расположенных в центре, торопились на работу. Часом позже поезда заполнились домашними хозяйками и школьниками. А наверху, над тоннелями, ходили полупустые вагоны трамваев №№ 4 и 34. Кондуктора автобусов №№ 1 и 6 отметили резкое снижение количества своих пассажиров на участке от «Комсомольской площади» до центра.
Наиболее серьезное испытание молодой метрополитен вынес около 5 часов вечера, когда его наземные сооружения подверглись вежливой, но энергичной атаке десятков тысяч москвичей, желавших после работы совершить поездку под землёй.
В первый день пуска московского метрополитена 15 мая, к 9 часам вечера, было перевезено 258.593 пассажира.
Я быстро просмотрел заголовки. Перестроить транспорт по-сталински. Про железную дорогу, подождёт. Заочная партучёба. Франц Мазеерель: безнадёжность и отчаяние – удел художников, творчество которых не связано с трудящимся классом. Хм, что-то в этом есть, если подумать… Л. М. Каганович среди пассажиров метро. Ага, метро. Кто такой Каганович? Слышал неоднократно. Включаем внутренний гугл. Ага, нарком путей сообщения. Нарком – народный комиссар.
Около 11 часов утра пассажир, одетый в форму железнодорожника, пришёл на станцию «Дворец Советов». Только что отошёл поезд. Народу на платформе оставалось немного. Пассажир в чёрной форменной шинели подошёл к пожилой женщине, державшей на руках краснощёкого бутуза. Протянул руку:
– Здравствуйте! Ну как, нравится?
Женщина взглянула на него, и лицо её покрылось ярким румянцем, глаза заблестели.
– Спасибо, Лазарь Моисеевич. До чего же хорошо здесь всё!..
Потом, приподняв ребёнка и повернув к нему счастливое лицо, она сказала:
– Смотри, милый, это Лазарь Моисеевич.
Тов. Каганович взял мальчика на руки.
– Молодец парень! Внук?
– Сын, Лазарь Моисеевич, на старости лет сын. – И женщина рассказала о себе. Зовут её Пелагея Мироновна Новикова. Она – уборщица, работает в одном из домоуправлений. Муж – рабочий. Живут хорошо. Недостатка нет ни в чём. Лазаря Моисеевича узнала по портретам. Сразу узнала, как будто кто подсказал. На метро пришла просто так, чтобы прокатиться с сыном.
– Слышала, что хорошо метро построили, – говорила Пелагея Новикова, – но чтобы такое чудо под землёй можно было сделать, и в мыслях не имела. Ну прямо, как в сказке…
И взволнованная женщина горячо пожала руку наркому. Малыш тоже протянул ручонку. Лазарь Моисеевич с серьёзным видом, как равный равному, ответил на рукопожатие крохотного гражданина.
Подошёл поезд. К тому времени на платформе столпилось много людей. Москвичи узнали тов. Кагановича. Раздались аплодисменты.
«Да здравствует товарищ Сталин! Ура товарищу Кагановичу!» – пронеслось под сводами станции.
Овация не смолкала в течение нескольких минут, пока в поезд вместе со всеми пассажирами не вошёл тов. Каганович.
На других станциях происходило то же самое. Как только приближался поезд, как только искрой разносилась весть: «Лазарь Моисеевич здесь», – возобновлялись овации, бури аплодисментов, возгласы «ура».
Тов. Каганович сходил на всех станциях, хозяйским глазом осматривал их, – всё ли в порядке, заговаривал с пассажирами:
– Нравится? В вагонах удобно? Достаточно ли светло? – спрашивал он.
На станции «Комсомольская площадь» тов. Каганович перешёл в поезд, идущий по направлению к центру. В вагоне, под мерный рокот колес, он начал рассказывать столпившимся вокруг него пассажирам о том, как много сил и стараний было вложено в это строительство.
