мертвяков, тоже какие-то малопонятные четвероногие, вроде койотов, только чёрные. А ещё подобие жука, но размером с медведя, двигался он медленно, зато вес имел такой, что при каждом шаге лапы проламывали дорожное покрытие.
И явилась вся эта мёртвая братия вовсе не по их душу. Была вторая цель, кто-то убегал от них по улице, но кто именно, было пока не рассмотреть. Кто бы это ни был, бежал он медленно, болен, или ранен, а может, просто устал. Своих твари не едят, тогда… Именно, живой человек, которого они так искали.
Джей, предусмотрительно вскочив на крышу одной из машин, вскинул винтовку и начал первым делом отстреливать самых резвых, тех самых низкорослых «койотов».
Шесть выстрелов почти без интервала положили конец загонной охоте, жертва смогла немного оторваться. Точно рассмотреть, кто это был, они не смогли, видели маленькую тощую фигурку в джинсовой одежде, что медленно бежала по улице. Не бежала, ковыляла, едва переставляя ноги и раскачиваясь. Явно этот человек ранен, надо спасать.
Дядя продолжал стрелять, а Бутч ринулся в ближний бой. Он приставил дробовик прикладом к плечу и без остановки стрелял. Три-четыре выстрела, несколько шагов вперёд, когда на ходу дозаряжал патроны, снова стрельба, потом ещё несколько шагов. Патронташ пустел на глазах, но патроны были ещё и в карманах. Когда плотность тварей не позволила дозарядить на ходу, он забросил дробовик за спину и выхватил револьверы. Стрелять сразу с двух рук было сложно, но, с учётом дистанции в пару ярдов, он легко попадал в головы.
Их усилия дали свои плоды, дорога почти очистилась, из врагов остался только толстый жук, который вертел массивной головой и высматривал добычу. Потенциальной добычи стало больше, но она отчего-то оказалась с зубами. Маленький жучиный мозг не смог вовремя принять решение.
Джей выстрелил, но пуля только отскочила от блестящей брони насекомого и ушла в сторону, выбив искры из ближайшей стены дома, там, наверное, толщина, как у броненосца, тут не всякий снаряд пробьёт. А Бутч оказался ближе к твари и стоял с ней лицом к лицу. Отступая, он отвлекал его на себя и, не надеясь на револьверы, заряжал дробовик. Как только восьмой патрон оказался в магазине, он дослал первый в ствол, вскинул оружие и открыл огонь. Уязвимое место спереди, какой бы прочной ни была броня на боках чудовища, он должен как-то есть, стало быть, у него имеется рот или хоть какое-то его подобие. В этот рот он сейчас и отправлял заряды картечи.
Жука проняло, он начал трястись всем телом, издал какой-то вопль, переходящий в скрежет, а потом, видя, что обидчика ему не догнать, решил трусливо сбежать с поля боя. Сделать он это хотел весьма оригинальным способом: зарыться в землю. Огромные, похожие на лопаты передние лапы запросто проломили дорожное покрытие, закапывался он с невиданной быстротой, но, видимо, при этом подставил свою задницу, которая на беду тоже не была защищена бронёй (живому существу, пусть и адской природы, приходится не только есть, но и…). Пуля Джея наконец нашла уязвимое место и нанесла смертельную рану. Или не смертельную, жук ещё долго трепыхался, исходя жёлто-зелёной пеной отвратительно вонявшей на всю улицу, но опасности уже не представлял.
Оба они кинулись к жертве. Человек уже упал на дорогу и скорчился, словно от невыносимой боли, плечи его тряслись. С удивлением они обнаружили, что это женщина, точнее, девушка, совсем молодая, немногим старше самого Бутча. Их ввели в заблуждение мужской наряд, тощая комплекция и короткая стрижка. И она тоже была чернокожая, хотя нет, скорее, полукровка, слишком светлая кожа, да и черты лица скорее европейские.
Джей стал осматривать её на предмет ран. Странно, но никаких повреждений на теле не имелось, одежда была мятой и грязной, но относительно целой, крови не заметно, кроме как на руках, ободранных об асфальт. Кажется, она подвернула ногу, но это вряд ли заставило бы её так корчиться.
— Плевать! — рявкнул Джей, видя, что привести пострадавшую в чувство всё равно не получится. — Хватаем её и тащим в убежище, пока окончательно не стемнело.
Они успели, твари безнадёжно отстали, но к убежищу они подошли задолго до заката, даже успели по очереди сходить к «стрельбищу» за оружием. Джей стащил его вниз по пожарной лестнице, а Бутч отнёс в убежище. Только после этого он позволил дяде заняться своими ранами, промыть спиртом разбитое колено и замотать бинтом, а на скулу наложить пластырь с заживляющим кремом.
Когда окончательно стемнело, Джей занавесил единственное окно в убежище, после чего завёл генератор и зажёг лампочку. Машина стояла не стопке из толстых одеял, чтобы не так заметна была вибрация, а звук за дверью не был слышен.
Бутч уселся чистить оружие, разбирая его по подсказкам дяди (откуда Джей узнавал устройство механизмов, оставалось только догадываться). В работе не было ничего сложного, разобрать, протереть масленой тряпочкой все детали от пыли и порохового нагара, если таковой имеется, а потом собрать и поставить в угол. Собирал он сам, хорошая память и ловкие руки тут здорово помогали.
А Джей в это время занялся спасённой девушкой, та сидела в углу и молчала, хотя и была в сознании. Вид у неё был странный, глаза смотрели в одну точку, тёмная кожа побледнела до серого состояния, а из груди вырывалось тяжёлое дыхание с хрипами. А ещё она была очень худой, то ли она тяжело больна, то ли долго голодала, но второе маловероятно, здесь еда повсюду.
— Ты можешь говорить? — спросил Джей, стараясь не напугать девушку. Она и без того тряслась. — Мы — друзья, мы тебе поможем.
— По-по-можем? — каким-то заторможенным голосом проговорила она и подняла взгляд, тут её начали душить рвотные позывы, Джей сразу наклонил её на бок, чтобы блевать было удобно. Но из этого ничего не вышло, желудок её был пуст. Немного отдышавшись, она снова подняла взгляд на Джея и, просунув руку за пазуху, вынула пару мятых ассигнаций. — Вот, сорок баксов, пожалуйста.
Она снова уронила голову на грудь и тяжело задышала.
— И что мне с этим делать? — спросил Джей, с интересом разглядывая купюры в свете лампы. — Какая помощь нужна.
— Героин, — едва
