Слишком увлеклись.
Надзирательница повернулась ко мне.
Естественно, никому не хочется множить взыскания.
— Просто спарринг, — подтвердил я. — Переусердствовали, с кем не бывает.
Парни глянули на меня с уважением. Стукачей никто не любит. Да и все в одной лодке сейчас.
Ботаничка, которую я защищал от хулиганов, тоже молчала. Всеми силами старалась быть незаметной, но от всевидящего ока надзирательницы не скроешься. Повернувшись к девушке, учительница строго спросила:
— А ты? Что скажешь?
Момент истины.
Обычно заучки рубят правду-матку. Когда надо и когда не надо. Так что сейчас нам может прилететь по самое не балуйся…
— Я тоже участвовала, — улыбнулась девочка. — Мы отрабатывали приёмы перед рукопашкой.
— Хм, — было видно, что надзирательница не поверила ни единому слову. Вот только все участники конфликта придерживались общей позиции. — Ладно. Но только подберите себе другое место. Здесь школьная столовая, вы мешаете своим одноклассникам.
— Хорошо, — согласился я. — Так и сделаем.
Женщина в последний раз окинула взглядом поле боя. Задержалась на подносе в моих руках. Было заметно, что она не обладает телепатическими способностями и не может вычислить, кто из нас лжёт.
На том и разошлись.
— Спасибо, — тихонечко произнесла девушка.
Теперь я мог рассмотреть спасённую в деталях. Моя одноклассница была худощавой, миниатюрной и совершенно не производила впечатления крутого бойца. Личико миловидное, загорелое. Огромные глазищи — карие с зелёным оттенком. И шикарная копна вьющихся каштановых волос. Пышных и ухоженных.
Вот что она здесь забыла?
Я бы на месте родителей отдал в школу попроще. Или перевёл на домашнее обучение. Впрочем, у каждого своя история. И не обязательно со счастливым концом.
— Не за что, — я обернулся в поисках Ираклия. — Пошли к нам, если не успела занять очередь.
Мой сосед по парте продвинулся на несколько метров и почти достиг первого раздаточного модуля. Я протолкался к кучеряшке. Девчонка быстро сгоняла за подносом, вилкой и ложкой, затем присоединилась к нашей компании. Сзади недовольно побурчали, но решили не нарываться. Первые плоды моего бурного самоутверждения.
— А как тебя зовут? — задал я сакраментальный вопрос.
— Мы же одноклассники, — опешила девчонка. — Забыл?
— У него потеря памяти, — вступился Ираклий. — Даже справка есть.
— Ух ты! — воодушевилась спасённая. — Покажешь?
— Я секретарше отдал.
— Правда, она аппетитная? — мысль Ираклия ушла в неожиданном направлении. — Секретарша.
— Ираклий! — возмутилась заучка. — Перестань.
— А что такого? Это факт.
Мы начали набирать вкусняшку на свои подносы. Никакого шведского стола и богатого выбора — всё стандартно и однотипно. Пахнущий специями суп, похожий на харчо. Рыба с картофельным пюре, бутерброды из чёрного хлеба с яичницей, апельсиновый сок и яблоко. Очередь продвигалась быстрее, чем я ожидал. Раскрасневшиеся тётки-повара накладывали порции с умопомрачительной скоростью.
— Регина, — представилась моя новая знакомая. — Регина Сенцова.
Я кивнул.
И взял на раздаче тарелочку с салатом — огурцы, помидоры, лук. Классика общепитовского жанра во всех известных вселенных.
Причину быстрого продвижения очереди я понял, столкнувшись с отсутствием кассы. Питание в столовой оказалось бесплатным для всех. Такого даже во времена моего счастливого советского детства не было — в старших классах приходилось отдавать по два двадцать за обед. Сущие копейки. Ну, а если вспомнить про предыдущие инкарнации… Там за всё приходилось отстёгивать.
Мы расселись за столом, где Регина оставила сумку.
Как по мне — опрометчивый шаг.
Порежут, наложат разной гадости, порвут тетрадку или учебник… Шуточки у подрастающего поколения во все времена не отличались гуманизмом.
Я устроился так, чтобы видеть дверь и ближайший проход между рядами. Ираклий сел напротив, Регина — в торце. Больше никто из одноклассников не почтил нас своим вниманием.
— Ты сильно изменился, — сказала Регина, выставляя тарелки. — Был тихий мальчик, скромный такой…
— Серёга теперь звезда, — заявил кучеряшка. — Мочит всех направо и налево.
— Не уверена, что так нужно делать, — виновато улыбнулась девочка.
Мне кажется, ей тринадцать.
Клан вообще не заморачивается минимальным возрастным цензом.
— Регина, — сказал я, — ты хорошо понимаешь, куда попала? Я шагу ступить не могу, чтобы кто-то не прицепился. Сейчас поем и пойду выбирать оружие на дуэль. И, боюсь, это не последняя дуэль. Что ты здесь вообще делаешь?
— Учусь, — девчонка виновато улыбнулась. — И очень хорошо.
— До первой арены, — отрезал я.
Ираклий хмыкнул.
— Это и тебя касается.
— Ну-ну. Я очень крут. Круче меня только яйца бешеного хряка.
Регина чуть не подавилась супом.
— Я пробуждённая, — пояснила ботаничка. — У меня первый ранг.
— Серьёзно? — опешил я. — А почему на медпрактике не засветилась?
— Не умею медитировать. Хочу научиться. Для себя.
Харчо оказался вкусным, наваристым и умеренно острым. Мяса могли бы и побольше положить, но я всё понимаю. Не на ровном месте повара такие ряхи себе отъели.
— А как же ты пробудилась? — прифигел Ираклий.
— Упала с третьего этажа.
— Да ладно, — мой кореш замер с поднесённой ко рту ложкой. — Ты же здесь.
— Люди не всегда погибают, упав с третьего этажа, — осадил я приятеля. — Чаще ломают ноги. Или руки.
— Или остаются инвалидами, — буркнул Ираклий.
— Я не упала, ребята.
— Что? — Ираклий окончательно сбился с курса.
— Наверное, дело в её даре, — высказал я предположение. — Телепортнулась на диван.
— У меня редкий дар, — покачала головой девушка. — Левитация.
Мощно. Левитаторы умеют летать. Правда, о таком я раньше читал исключительно в фантастических книгах. Здесь же многие вещи стали нормой, так что вскоре привыкаешь.
— Я не знаю, как это произошло, — виновато улыбнулась Регина. — Просто была маленькой, играла на подоконнике и случайно упёрлась руками в москитную сетку… Помню, как вывалилась, даже испугаться не успела… И зависла над деревом, представляете?
— Очень даже, — кивнул Ираклий с набитым ртом. — Я видел однажды летающего мужика. В кинотеатре.
В голову пришла неожиданная мысль — тут есть кинотеатры! И, вероятно, они пользуются спросом даже в маленьких городках. Развлечений-то негусто. И «Нетфликс» ещё не придумали.
— И сколько тебе лет было? — заинтересовался я.
— Пять.
— Фигасе! — воскликнул Ираклий. — В пять лет не пробуждаются. Не ври.
— Ещё как пробуждаются, — обиделась Регина. — Причём левитаторы. В детстве разум очень гибкий, многие дети верят, что если очень захочешь, непременно полетишь. Во сне точно верят. И я в тот миг поверила. Безо всяких медитаций.
— Ты аристократка? — уточнил я.
— Во втором поколении. Но мои предки на низших ступенях иерархии. Сейчас в клане очень тяжело подняться. И дар у нас культивируется меньше ста лет.
— Все левитаторы? — я приступил ко второму блюду.
— Только папа, — Регина покачала головой. — Мама увлекается каббалистикой.
Вот откуда ты такая умная, дорубил я.
Каббалистика считается очень запутанной и сложной дисциплиной. Так написано во всех книжках, что мне попадались. Требуется лингвистический талант, помноженный на ясновидческие способности. Говорят, что
