на пол.
— Кушать подано. — Я картинно поклонился. — Садитесь жрать, пожалуйста!
И развернулся, отправляясь за второй партией.
Когда я ее принес, двое кронгов уже ковыряли лапами в грибах, но увидев меня, шарахнулись в стороны, позволяя мне высыпать грибы в кучу. Еще раз, и еще раз — и в итоге вся куча переместилась к кронгам, которые ковырялись в ней уже не стесняясь и не обращая на меня внимания.
Я развязал футболку, снова напялил ее на себя и почувствовал легкий толчок в ногу. Посмотрел вниз — это оказался все тот же детеныш. В лапке он держал надкушенную шляпку гриба, а головой, прикрыв глаза, прислонился к моей ноге.
— Эй. — Я присел и протянул руку. — Да не за что. Рад был помочь.
Детеныш отлип от моей ноги и ткнулся лбом в руку.
Я ожидал, что он окажется сухим и холодным, но внезапно выяснилось, что кожа кронгов покрыта шерстью. Короткой, даже скорее щетиной, чем шерстью, но главное — они были теплыми и совсем не противными.
Подошла самка и глухо курлыкнула. Я, не вполне понимая, что она от меня хочет, положил последний оставленный про запас гриб на колени и протянул вторую руку, и она тоже ткнулась в нее лбом, совсем как детеныш. Секунду постояла так, а потом отошла к общей куче и принялась за еду.
— Давай беги тоже. — Я осторожно развернул детеныша к грибам. — А то все без тебя съедят.
Детеныш уркнул и поскакал к куче, а я встал и с чувством удовлетворения от проделанного дела зашагал дальше по пещере.
Буквально через тридцать метров добрел до еще одной двери. Как мне и обещали. Постучал в нее и прислонился к стене рядом, ожидая, когда мне откроют.
Прошло пять секунд, десять, пятнадцать…
Я постучал еще раз.
Но мне не открывали.
Ну что на этот раз они выдумали?
Может, уже наконец это и является «первородным ужасом»? Быть запертым в одном помещении с кучей тварей?
Но в чем суть? Ведь твари-то оказались мирнее, чем иные коровы, они даже нападать не пытались, даром что я в их логове оказался!
Да и, говоря откровенно, запертым-то я тоже не являлся.
Передо мной есть дверь, а у меня есть мой нож, для которого вскрыть эту дверь так же легко, как банку консервов, а значит, никакого ужаса я не способен испытать даже в теории. Так в чем, опять же, суть?
Непонятно…
Я снова постучал в дверь, на сей раз уже активнее, рукоятью ножа, чтобы меня точно было слышно, чтобы ни у кого из тех, кто находился по ту сторону, не возникло сомнений — следующим предметом для «постучать» будут уже их головы.
За дверью отчетливо что-то шоркнуло и раздались тихие нервные голоса.
Заинтересовавшись, я приник к двери ухом, пытаясь разобрать, о чем там говорят. И у меня это даже получилось: то ли дверь была тонкая, то ли подогнана недостаточно хорошо, оставляя щели, но я действительно услышал, о чем за ней говорят. Плоховато и тихо, но услышал.
— Я же тебе говорю, это он!
— Да как он мог пройти мимо кронгов⁈ Тем более так быстро! Ты вот смог бы⁈
— Нет, конечно! И никто не смог бы!
— Ну, а я о чем! Никто бы не смог!
— Но ты нашел кого сравнить — простых маленьких людей и самого Камаль-хана! Он же смог мимо них пройти в первый раз, при первом пришествии, с чего ты взял, что не сможет пройти сейчас⁈
— С того, что это невозможно!
— Ага, а стучат в дверь, по-твоему, тоже кронги? По-твоему, у них хватит на это мозгов⁈
— Может, и хватит! — громко, чтобы с той стороны точно услышали, сказал я. — По крайней мере, на меня они произвели впечатление довольно сообразительных существ. Если хотите, я могу привести парочку к вам, и посмотрим, насколько они действительно умны.
Едва только я начал говорить, за дверью резко все затихло, будто там моментально все вымерли. Тишина продолжалась еще несколько секунд после того, как я закончил говорить.
Я даже всерьез забеспокоился о здоровье тех, кто там находился — вдруг и вправду вымерли от страха, не ожидая услышать голос изнутри.
А нет, не вымерли. Живы.
По крайней мере, за дверью снова шевельнулись, и слегка дрогнувший голос неуверенно спросил:
— Камаль-хан? Это ты? Это ты там у двери?
— Нет, это оператор бурового горнопроходческого щита «Крот девять тысяч»! — Я еще раз ударил рукоятью ножа в дверь. — Открывайте давайте, или я сам сейчас открою! И вам это не понравится!
За дверью снова раздался недовольный ропот, но, видимо, второй человек принял правильное решение, и я услышал скрежет замков, а потом дверь чуть-чуть отошла в сторону, впуская внутрь лучик света и настороженный взгляд одного-единственного глаза.
— Наконец-то, — выдохнул я, отбрасывая гриб. — Вы чего там, курите, что ли?
— Камаль-хан… — то ли спросил, то ли констатировал открывший дверь накл. — Ты один?
— Нет, есть еще Василий, но он лишь голос в моей голове. — Я подошел к двери и толкнул ее ладонью. — Вы тут совсем с ума сошли, что ли, все? Чего не открываете?
Накл, не смея мне перечить, отошел от двери, выпуская меня наружу, но, едва только я вышел, как он тут же навалился на дверь, снова закрывая ее и судорожно щелкая замками, которых тут было аж целых три.
Я поймал на себе недоверчивый взгляд второго накла, который все не мог поверить, что перед ним стоит человек, а не притворяющийся кронг, но ничего ему не стал говорить, а вместо этого осмотрелся.
Тут снова были туннели наклов — те туннели, к которым я уже успел привыкнуть. Гладкие стены с вмурованными костяками, электрический свет с потолков, плавные изгибы — красота, да и только.
Единственное, что смущало — это то, что нас в этом коридоре было всего трое. Я и те самые два накла, что спорили, стоит ли меня выпускать из пещеры или оставить там. Никого из Первых тут не было, и это было странно.
— А где все? Где Первые? — Я повернулся к наклам. — Думал, они меня тут встречать будут.
— Они ещё не успели подойти, — покачал головой тот, что выпустил меня, наконец справившись со всеми замками. — Никто не ожидал, что ты выберешься оттуда… э-э… так быстро.
— Быстро? Вы серьёзно? — удивился я. — Я же минут пятнадцать там возился, не меньше. Это быстро, по-вашему?
— Ну, быстрее, чем обойти пещеру кронгов даже самым коротким маршрутом, — непонятным тоном ответил другой накл, который до того не проронил в мою сторону ни слова. — Минут через пять должны подойти Первые. Они, наверняка, тебя не ждут так быстро, поэтому не торопятся.
— Ага, подождем тогда. — Я кивнул. — А что там насчет «не выберешься»? Почему я не должен был выбраться?
— Так ведь… кронги же, — неуверенно ответил первый, адекватный накл по всем параметрам.
— Кронги, да, — согласился я. — Интересные звери, необычные.
— Ты сейчас шутишь, да? — Первый накл недоверчиво прищурился. — Необычные… это кронги, и этим всё сказано.
— Вообще не понимаю, о чем вы. — Я развел руками. — Кронги как кронги, я и пострашнее зверей видал. Как вам например гигантский сухопутный осьминог высотой в ваш рост, да который еще и лучами смерти из глаз умеет стрелять?
Наклы на меня посмотрели так, будто я им только что показал чучело, сшитое из бобрового хвоста, утиного клюва и лап, и кротового тела и сказал, что это реальное существо.
А между делом вышеописанные осьминоги действительно существовали, или, вернее, был один подобный осьминог.
Говоря откровенно, он тоже был порождением магии, как и гипножабы, но, в отличие от них — разовым, созданным лишь только для того, чтобы уничтожить свою цель и погибнуть после этого или даже во время этого — это тоже считалось удачным исходом. Ну, а целью был я.
— Но кронги же… — неуверенно повторил второй. — Это же кронги! Почему ты реагируешь так, будто про них ничего не знаешь?
— Ладно, давай представим, что я ничего не знаю о кронгах. — Я щелкнул пальцами. — Вот вообще ничегошеньки. Давай, убеди меня, что они страшные и ужасные.
— Так ведь они же кронги! — Второй накл всплеснул руками, будто разговаривая с идиотом. — Это же первородный страх в чистом виде! Это испытание!
— Кстати, об этом. — Я щелкнул пальцами на другой руке. — Почему их так прозвали? Да, они уродливенькие, не поспоришь, но не всем же лебедями рождаться… Кстати, лебеди в детстве тоже те еще уродцы. Ну а что насчёт кронгов тогда?
— Кронгов так прозвали не из-за того, что
