второй этаж, пока не заполнились большой короб, откуда зерно ссыпалось под жернова. Мельник крякнул, сдвигая рычаг и вал медленно закрутился, увлекая за собой кулаковое колесо. Жернова начали тереться. С лотка поперла грубая мука, почти хлопья.
— Меленько надо! — заорал Януш, державший мешок.
Я пинком отогнал подбежавшего крысюка. Не составляло труда разобрать в крысином писке возмущение. Пасюков смутило то, что я хожу на двух ногах.
— Так, помощь ваша нужна, ясно? — обратился я к зверям.
Ближайшая крича ощерилась, показывая десяток острых клыков. Кхм, в моем мире у этих зверушек были два крупных резца. А здешние и человека могут порвать. Я погрозил крысам кулаком. Звери проигнорировали меня. Да и черт с вами.
— Ну, готово, — хлопнул ладонями мельник, отчего образовалось облако белой пыли. — Двадцать полных мешков это будет тридцать медных.
— Без ножа меня режешь, — завопил Януш. — За тридцать два медяка ты руками ее перетереть должен!
— Кому должен, тому прощаю, — усмехнулся Збышек. — По миру меня пустишь. Эх, двадцать семь и мешок муки в придачу.
Мужчины пожали друг другу руки. Затем мельник достал топор, заставив крестьянина испуганно отшатнуться, и ухнув, высоко подкинул его. Бельмастый глаз Збышека сверкнул в полумраке мельница. Януш зачарованно смотрел за падающим топором. Мельник ловко схватил оружие и сунул за пояс. Крестьянин остолбенел. По его подбородку текла ниточка слюны, а глаза остекленели. Насвистывая, Збышек принялся перегружать мешки с телеги, относя их в пристройку. Взамен он подменял их на свои.
Из любопытства я заглянул в один. Мука, как мука. Но стоило смахнуть рукой верхний слой, как обман вскрывался. Почти целиком мешок заполняла шелуха, перемешанная с бурой мукой, мелкими опилками и жучком. Заменив больше двух третей груза, мельник взялся за топор. Вот же пройдоха!
— Ох! — Збышек схватился за громко урчащее пузо. — Ох!
Я победно оскалился. Сработало. Понимание заклинание улучшилось, ведь я пошел не совсем обычным путем — огненная чесотка пробралась в кишки мужчины, что дало вполне естественную реакцию. Эффект конечно послабее будет, чем на коже. Заклинанию надо пробить естественную защиту, чтобы пробраться внутрь, да и не всякого проберет. Но мельник побежал, попердывая и держась руками за необъятную задницу.
— Эй, недалёкий? — я крепко отхлестал мужика по щекам.
Тот потряс головой и заморгал. Затем хлопнул себя по левому уху и замотал башкой, словно вытряхивая попавшую туда воду.
— Хто? — крестьянин беспокойно озирался. — Хто здесь!?
Схватив его за ноздрю, я прошипел прямо в ухо:
— Отец это твой, кретин, мельник тебя надурить хочет, муку подменил. Вот и пришлось прийти тебе на помощь, бестолочь.
— Отец? — испуганно икнул Януш, но затем резко переменился в лице. — Эта шельма надурить меня хотела?
— Да-да, — зашептал я. — Мешки проверь,
Януш забрался на телегу и заглянув в первый же мешок, сначала побелел от ужаса, а потом резко побагровел от злости. Следуя моим подсказкам, он подменил мешки обратно.
— Надо мельника наказать, — вкрадчиво сказал я. — Чтобы не дурил честных людей.
— А оно точно правильно? Точно? — заныл Януш, голой задницей угнездившись на коробе для засыпания зерна. — Что-то не идёт, батенька. Не хочется мне по большому.
Заклинание подействовало на Януша в разы сильнее, чем на мельника. Его внутренности издали такое громкое бурчанье, что рыскавшие по мельнице крысы бросились к своим норам. Последовавшая трель напомнила мне осаду крепости — огромные глыба камня врезались в стены с таким же треском, — а пыхтение крестьянина мало чем отличалось от стонов посеченных осколками людей.
— Помогите, боги, помогите мне, — всхлипнул Януш, побелевшими пальцами вцепившись в край короба.
— Чего? — я ощутил движение камня на кольце. — Нравится тебе?
Жёлтый глаз открылся почти полностью. Януш свалился с короба и натянув штаны, на трясущихся ногах поковылял к лестнице.
— А уплата за помол? — громко заорал я. — Туда и сыпь.
Зажав нос, мужчина ссыпал медяки прямо в зловонную кучу.
Шепот лукавого: 77 из 100
Мельник вернулся ровно в рот момент, когда телега крестьянина проехала двор. Он потянул носом воздух и поочередно осмотрел сапоги. Наконец, Збышек заметил, что телега уехала.
— Деньги, деньги, паскуда! — заорал он, побежав догонять телегу.
— В коробе глянь! — донёсся голос крестьянина.
— В руки не мог отдать? — пробурчал мельник, возвращаясь. Он поднялся по лестнице. — Это? Это!? Это что!?
Он заглянул внутрь короба и страшно закричал. Его рожа так побагровела, что казалось, что вот-вот кровь брызнет из глаз. Збышек покачнулся и опёрся на перила лестницы. Будто не желая верить в случившееся, он снова глянул в короб. Крик повторился. От испуга, кошечка, что спускалась по стропилам вниз, оступилась и полетела вниз.
— Опа! — я словил зверя, не давая ему расшибиться. Летела кошка спиной, точно бы померла.
В благодарность животное ударило меня когтями по морде. Вывернувшись, она напоследок оцарапала мне руки и бросилось… как раз под ноги мельнику. Збышек запнулся и накренившись, побежал вперёд, пытаясь удержать равновесие. Его голова с громким стуком врезалась в опорный столб. Все же есть доля правды в поговорке про перебежавшую дорогу кошку.
Мрачный и злой, мужчина, потирая ушибленный лоб, зашёл в подсобку, где принялся пересчитывать мешки. Огромный синяк почти светился в темноте. Камень Лиха чутко реагировал, открывшись почти полностью.
Беда. Ободок почти полностью облетел. Надо бы как-то наставить мельника на праведный путь.
Но Збышек вряд ли поддается перевоспитанию. У него прям на роже все отпечатано — мошенник и подлец.
Выждав момент, когда мельник зайдет в самый дальний угол, я захлопнул дверь. Тяжёлый замок щёлкнул, заглатывая дужку. Дверь задергалась, но Збышек постарался на совесть — деревянное полотно не всяким топором прорубишь. Топора у мельника, к слову, с собой не было. Видно, не надел пояс, чтобы на кишки не давил.
Пусть пока покукует в темноте, проникается, а после будем воспитывать.
Орать мельник принялся почти сразу. Боялся темноты, как чертей. Я же не остался равнодушен к слабости мужчины — завесил единственное окошко пустым мешком. Чувствуя, что от истошных воплей скоро заболит голова, отправился к нужнику. Там нашелся и пояс и топор. Я взвесил оружие в ладони. Тяжел для меня, но имеет одно несравненное преимущество — это артефакт.
Топор мельника
Сон, что богатство, больше спишь — больше хочется.
Топор имеет такую чудную форму, что вращаясь, заставляет всякого доброго человека заснуть.
На мой взгляд в топоре не было ничего особенного — таких топоров два десятка наберётся в любой деревне. Но отличие имелось — вместо железа полотнище единым куском выстругано из серебристого дерева, поверхностью напоминавшей металл. Желая проверить боевые качества
