Ознакомительная версия.
– Я ее успокаиваю, чтобы она не доставила тебе хлопот, – объяснил Зубов. – В машине те, кого ты требовал. В кузове то, что ты хочешь.
– Это хорошо. Надеюсь, не нужно объяснять, что произойдет с твоей дочерью, если ты решил меня переиграть?
– Никаких подстав, Хараев. Я знаю, чем рискую.
– Молодец. А теперь ждем машину.
– Еще один вопрос. Ждан у тебя?
– А где же ему быть? Пока у меня.
– Ты его вернешь мне?
– О полковнике мы не договаривались.
– Чего тебе стоит его отпустить? Ни его смерть, ни его перевозка не принесет тебе никакой выгоды.
– Правда? А как же удовлетворение?
– Удовлетворение ждет тебя в сумке, в кузове машины.
– Хорошо, я верну тебе твоего придурка, – ответил Хараев, решив убить полковника сразу после того, как окажется за стенами тюрьмы. Если Ждан – человек генерала, туда ему и дорога. Если же он представитель людей, ищущих для него, Хараева, свободы, тоже ничего страшного. Погиб при выполнении боевого задания. И никто не сможет потом рассказать как. Рисковать Хараев не хотел.
Едва он отключил связь, в стеклянную дверь постучал помощник.
– Что тебе?
– Хозяин, к нам гости.
– Какие гости? Что опять не так?!
– Тот русский, который от нас сбежал, пришел без оружия.
Ирина помертвела и вжалась в кресло. Посмотрев на Хараева, она заметила, что тот в замешательстве. И сердце ее забилось, когда тот обмяк и повел рукой как правитель:
– Введи. Выслушивать последние слова перед смертью мне всегда доставляло удовольствие.
Через несколько минут, в течение которых Хараев успел закинуть ноги на стол и отложить автомат еще дальше от стола, трое боевиков ввели капитана в центр управления.
– А ты храбрец.
– Эта дурная привычка у меня с детства. Есть предложение.
– Что? Предложение? Ты сказал – предложение? – Хараев хотел вытолкнуть из себя гнев, но гнева не было. Тогда он рассмеялся. – Какое предложение может мне сделать человек, который через минуту будет мертв?
– Я пришел выменять жизнь этой девушки.
– Интересно, на что? – Хараевым овладело искреннее любопытство.
– На твою жизнь.
– Ты сумасшедший?
– А я похож на сумасшедшего?
– Да.
– Значит, у меня получается прикидываться. Хараев, я предлагаю тебе отдать мне девушку и спасти свою жизнь.
– Мне это надоело, – полевой командир утратил интерес к разговору. – Выведите его в коридор, я сейчас выйду. Не хочу пугать генеральскую дочь. А то, чего доброго, папа ее не узнает.
Почувствовав на плечах руки и увидев, что Хараев поднялся, Стольников рывком выбрался, перекатился через стол и, зайдя за спину Хараеву, обхватил рукой его шею.
– И что дальше? – прохрипел полевой бандит.
– Дальше мы будем сидеть и разговаривать, – объяснил капитан и сделал движение рукой, словно выбрасывал что-то из рукава куртки. Только сейчас Хараев вспомнил, что в последний раз, когда он видел этого русского сумасшедшего, тот был без рубашки и его мощное тело блестело от пота.
Выхватил из рукава тонкую, как вязальная спица, заточку, он одним движением поднес ее к шее полевого командира.
– Шакал!.. – взревел помощник Хараева, сходя с ума от ярости.
– Назад, – тихо попросил Хараев. По-русски попросил, чтобы его понял капитан.
– До сонной артерии полсантиметра, приятель, – проговорил Стольников, вжимая шило под левое ухо бандита. – Самое время успокоиться и поговорить. Девочка, зайди мне за спину.
– Ты не выйдешь отсюда, – прохрипел, стараясь придумать что-то толковое, чеченец.
– Это спорное заявление. Вот этого слюнявого на метр отодвинь. От него воняет как от осла.
Посыл относился к помощнику, который пытался сообразить, как помочь хозяину.
– У меня рука устает, – сознался Стольников, и острие вошло в кожу на несколько миллиметров. – Еще минута, и она сорвется.
Боли, на удивление, Хараев не чувствовал. Лишь ощущал горячую струйку, забегающую под расстегнутый воротник рубашки. Под воротником было тепло, но ниже, куда сбегала кровь, она была сырой, прохладной и липкой.
– С этого момента – ни слова по-чеченски, – попросил капитан. – Я сижу так, что, если сзади меня ударит пуля, упаду вперед. Ты понимаешь, что это значит?
– Говори дальше.
– Попроси одного из твоих людей спуститься в бойлерную. Там трое моих приятелей. Твоих все равно больше, а мне на виду у них геройские поступки совершать будет легче.
– Эй! – прокричал Хараев, морщась. – Приведите троих мертвецов сюда! Они… где они?
– В бойлерной.
– В бойлерной! Как тебя зовут?
– Когда-то я был капитаном, командиром разведвзвода Стольниковым. Сейчас просто Стольников. «Сашья», как звал меня полевой командир Алхоев.
– Ти думаешь, ти самый умный, капитан Стольников? – стресс заставил Хараева говорить с легким акцентом.
Если бы у Саши была еще одна пара глаз, он увидел бы гранату еще до того мгновения, как Хараев вытянул из ее запала чеку. И теперь сложилась странная ситуация. Оба сидели в тесной комнате. Саша держал вонзившееся в горло чеченца шило, а тот держал в кулаке гранату, радиус разлета осколков которой двести метров.
– Что будем делать, воин? – спросил Хараев, сжимая дрожащей рукой гранату и морщась от боли под ухом.
– Сидеть и молча молиться, что наши люди окажутся благоразумными и не начнут стрельбу, пока мы не договорим. Кстати, где ты взял гранату?
– Люди добрые в ящике стола оставили…
– Вот видишь, нет веры охране. Любой охранник – предатель. Я всегда так думал. – Стольников заметил поднимающихся по лестнице Жулина, Айдарова и Ключникова. С автоматами на плечах они медленно шествовали под прицелом нескольких «калашниковых» бандитов. – Скажи своим людям, чтобы палец ни у кого не сорвался. От греха подальше убери всех утырков отсюда – наркоманов, психопатов и просто пидоров.
Хараев попытался что-то крикнуть по-чеченски, забывшись, и шило тут же въехало ему в шею. Он вскричал и дернулся, словно его ударило током.
– Я же сказал – ни слова по-чеченски.
Строители тюрьмы были людьми дальновидными. Кому-то из них все-таки пришла в голову мысль, что «Мираж» может быть захвачен. Стекло центра управления было пуленепробиваемым. Могло оно выдержать и взрывную волну от гранаты и ее осколков.
– А теперь поступаем так, – сказал Стольников. – Забираем девушку и дружно топаем к выходу. Ты мне не нужен, нужна она. Но если ты попытаешься помешать моим планам, я тебя убью. Это понятно?
И в этот момент неожиданно сработала видеосвязь.
– Хараев!
Услышав голос генерала Зубова, Стольников замер.
– Хараев, немедленно подойди к монитору!
– Ну, пойдем подойдем, – прошептал боевику на ухо Саша, поднимая его и направляя к экрану.
Ознакомительная версия.
