— Стоп, парни, проверяем.
Цвет воды в машине четко дает понять о качестве работы.
— Отжимать надо вручную.
Выжимаем вещи, я поворачиваю сливной кран. Под душевой зажурчало. Споласкиваем бак, загружаем вещи, льем воду, полощем. Пора смотреть результат.
— Шныри, это чудо.
— Надо горячей водой стирать, тогда еще лучше будет.
— Куда лучше? Полинять может.
— Тех, ты гений.
— Тех, ты не тех, не мэтр, ты — инж!
— Точно, Черп!
— Э, парни, парни, только без рук. Я очень хрупкий, сломаете, демоны! Утюг полировать всех заставлю, если силу девать некуда!
* * *
Кент с удовольствием поправил отглаженный галстук, убавил громкость радиоприемника.
За прошедшую неделю мы собрали душ в ангаре законников (Боров в жестоком споре утвердил свое руководство над эксплуатацией кабинки), поставили на кухне гладильную доску и наловчились работать разогреваемым на плите чугунным монстром. Лучшими гладильщиками признаны Ложка и Кыш, к ним, как и к стиральной машине, мгновенно выстроилась очередь. Пришлось составлять график и утверждать его у Кента. Плотник стал командиром стиральной машины, а вращать вал привода единогласно признано «не западло, потому что братва реально поднимается». Сбор моющих смесей на сходке был приравнен к сбору журналов. Половина бригады Кэпа с Солдатом вышла на сортировку в одинаковых чистых коричневых комбинезонах, бейсболках и перчатках, как образцовая команда мусорщиков, приведя в изумление надсмотрщиков. Я наконец получил два приличных паяльника, изготовив их с помощью Плотника из медной трубки ТЭНа электрического водонагревателя. Один сплющенный конец закрепили в деревянной ручке, другой стал жалом, кварцевый песок внутри служит неплохим теплоаккумулятором. Пайка резко добавила в удобстве и качестве.
— Что получается с кэшами, Тех?
— Сэр Кент, я освоил их разборку и перезапуск системы, как при продаже. Уверен, что счета владельцев привязаны к PID (персональный идентификационный номер, зашитый в RFID), поэтому об извлечении средств из кэшей речи не идет. Средства перебрасываются на новые кэши, выброшенные на свалку ничего не содержат. Мы получили только некоторое количество нестандартных аккумуляторов для фонарей и радиоприемников.
— Ты не рассказывал об этом быкам?
— Нет, сэр Кент.
— Правильно. Что с телевизором?
— Занимаюсь перепайкой деталей. Не решен пока вопрос о питании схемы, аккумуляторов для работы точно не хватит, сэр Кент.
— Постарайся, Тех, подумай.
— Да, сэр Кент, я стараюсь.
— Что еще?
— Сэр Кент, группа работников просит о разрешении на отделение своей части барака от основной массы стеной, по аналогии со шныревской.
— Ты имеешь в виду группу Кэпа?
— Да, сэр Кент. В законе (сборник правил, который я наконец получил у Кента и внимательно изучил) такое отделение не запрещено. Они всегда выполняют норму, не требуют контроля законников, соблюдают порядок, опрятны.
— Предлагаешь их поощрить таким образом?
— Да, сэр Кент. Их отделение ведь уже произошло фактически, осталось его узаконить юридически.
— Тех, иногда ты меня поражаешь. Ты совсем молодой человек, но рассуждаешь как зрелый, опытный мужчина. Причем я затрудняюсь определить источник твоего опыта. Про ремонт не хочу даже вспоминать: невозможно в твоем возрасте все это уметь. Неужели тебе действительно записали сознание? Но кого? Инжа? Научника? Как тебя вообще могли выбросить?
— Я не могу ответить на вопросы, сэр Кент.
— Хм-м. Иди. О просьбе Кэпа я подумаю.
— Благодарю вас, сэр Кент.
Кэп получил разрешение на отделение. Его парни с Плотником молниеносно возвели стенку, обустроили нары, застелив их постелями по образцу наших с Солдатом в шалаше, поставили небольшой стол, пластиковые табуреты, закрепили рукомойник, натянули веревки для сушки. Выстиранная (негласно помог с машиной) одежда повисла на плечиках вдоль стены, пол застелили картоном. Кент пока не разрешил открывать второй выход, но дверь с засовом надежно отделила команду от остальных обитателей ангара. Не знаю, как будет зимой (печь осталась за стеной), но сейчас Кэп с парнями были почти счастливы. Я продумывал интригу, чтобы разрешить им помывку на официальных основаниях и радиоприемник, но жизнь внесла свои коррективы.
Шел третий день сортировки Лома, Солдат трудился на кухне, Кэп с Хотом и здоровяками на сортировке. Я в бараке законников обучал Борова игре в нарды. Как ни странно, но простая забава отсутствовала в этом мире. Смесь случайности падения костей (кубиков по-местному) и тактического мышления действовала на азартную натуру магически. С горящими глазами Боров метал кости, я спокойно выигрывал, объясняя партнеру его основные ошибки. Исполнительный Рыба стоял у входа в отсек, разрываясь между желанием посмотреть самому и выполнением приказа «никого не пускать, в натуре». Желающие сгрудились у входа, старательно вытягивая шеи, пытались понять принцип игры и активно сопереживали своему старшине.
— Братва! Братва!
Это Кисляй. Без дубинки, с разбитой головой, кровь стекает на одежду, пятнает пол.
— Братва! Лом Кента валит!
Уже через секунду бегу в ангар сортировки, сжимая в руке чью-то дубинку, рядом, как разъяренный секач, несется Боров.
Смутная фигура у входа только успела замахнуться. Дах! От двойного удара он улетает внутрь. Больше желающих не нашлось, бандюки Лома жмутся к стенам вместе с доходягами сортировки. В середине ангара плечом к плечу Форс и Пауэр отбиваются дубинками от наступающей четверки во главе с Ломом, Кэп в яростной схватке катается со своим противником по полу. Бледный, держащийся за плечо Кент сидит, прислонившись спиной к стене ангара; Хот, как заправский ниндзя, метает осколки стекол из ведра. С рычащим от ненависти Боровом врубаемся в нападающих. Удар, удар, присесть, тычок снизу, проворот, удар! Сзади нарастает рев добежавших боровских. Очутившись один против всех, Лом попытался прорваться. Уклоняясь от дубинки, прыгаю щучкой ему в ноги, вцепляюсь. Гад наконец валится, но упасть ему не дает Боров, упустив выбитую дубинку, он проворно оказывается за спиной противника, хватает его за голову и одним движением перерезает горло ножом. Кончено. Кэп! Подобранная дубинка заканчивает схватку, проламывая Вялому череп. А где Тень?! Черт… На трупе с разбитой головой лежит верный охранник, сжимая полицейскую дубинку в мертвой руке. Мертвой, потому что рукоять ножа Лома торчит у него под левой лопаткой. Тень! Ну, почему?!
— Кент! Сэр Кент, как ты?!
Поддерживаемый Боровом и Хотом, Кент встает. На его синем комбинезоне остаются отпечатки окровавленных ладоней. Боров в крови Лома, Хот порезался стеклом. Сую дубинку за пояс, ощупываю руку Кента. Перелома нет, похоже, вывих.