– Да, – согласился майор Медведь. – Так и было. При переходе границы они проводили тоннель на глубине от полутора до двух метров. Глубже, видимо, почва была для их лап жестковатой. Но я пошел к полковнику Сорабакину. Ему только что должны были принести для рассмотрения тела трех стерехов. Мне тоже любопытно будет взглянуть. Заодно и данные спрошу по времени. Полковник, как мне показалось, слишком капризный, чтобы надеяться на его прямой ответ, придется хитрить, чтобы объяснит, зачем нам понадобились стерехи даже на грузинской территории.
– Хитрите, товарищ майор, – попросил я требовательно, как приказал, – хитрите.
– Кстати, у меня мысль возникла, – наверное, от этой мысли майор Медведь даже остановился, если шел. Так мне подумалось по его важному голосу. – Я уже высказывал ее, но как-то внимание на этом не заострилось, и мы сразу перешли на другие темы. Отвлеклись. А зря, мне кажется… Зачем вообще стерехам копать эти проходы, если они могли шлемом воспользоваться, в случае, если он у них, и он просто перенес бы их в любом виде на любом транспорте в нужное место? Или я не правильно соображаю?
– Я бы сказал, что не совсем правильно, – очень мягко ответил шлем.
– Объясни…
– Самих стерехов очень много, их даже больше, чем людей в вашей цивилизации. Несравненно больше. И все они имеют разные уровни развития. Большинство, конечно, знают, что такое квантовый киберкомпьютер, и сумеют с ним обращаться. Но многие не знают. Как в лагере под полосатым флагом, у американцев, был человек, который только варил пищу, так и у стерехов есть особи, отвечающие только за свое дело. И нам могло просто повезти, если эти шестеро оказались из таких вот, из низших слоев. Они просто не поймут, что такое шлем, пока им кто-то не покажет, как со шлемом работать. Со своими приборами связи, которые имеют только два кубита, они справляются, если здесь окажется хотя бы один специалист, они справятся и с десятью кубитами. Могут даже нечаянно обнаружить возможности, которые дает шлем. Но пока еще не обнаружили, иначе я почувствовал бы.
– Значит, шлем может быть у них, но пока он не будет работать? – спросил я.
– Да. Такой вариант тоже существует. Пока стерехи не поймут, что это, или пока не передадут шлем кому-то более грамотному из своих. Из тех, на чей прилет они надеются.
А я сразу вспомнил, как шлем адмирала пытался заставить сначала рядового Пашинцева, а потом и меня отнести себя к месту гибели корабля, чтобы вернуть адмиралу. И подумал, что этим можно воспользоваться. И сразу высказал свою мысль своему квантовому киберкомпьютеру. Но он не согласился.
– Если бы Прсжнан, сын Матомоссэ был жив, он мог бы обратиться к своему шлему, и, возможно, была бы какая-то реакция. Наши же попытки ни к чему привести не смогут. Тот шлем не знает наших биометрических данных, и у него нет возможности дистанционно изучить их. Но я могу попробовать. Что я должен протранслировать?
– Заставь стерехов пойти к палаточному лагерю американцев. Пусть спецназ горных стрелков поупражняется в стрельбе.
– Сделаю…
Напряжение моего квантового киберкомпьютера я ощутил сразу. Мне даже голову сжало от этого напряжения. Тем самым шлемом и сжало, но не стянуло, и вообще впечатление сложилось такое, что сжимает голову что-то изнутри – к центру стягивает. Тем не менее, ответ меня обескуражил, как, наверное, и майора Медведя:
– Бесполезно. Ничего не получается. Он или не слышит меня, или не желает услышать, не желает подчиниться. Возможно, рядом с ним сейчас никого нет, и потому он не реагирует на мои призывы. Когда рядом нет живого разумного существа, шлем не активируется.
Это значило, что загадка осталась неразрешенной. И мы по-прежнему не знали, где находится шлем. Мы даже не знали, где находится тело ктарха Прсжнана, сына Матомоссэ.
– Ладно, – сказал Медведь, – я к полковнику бегу.
На связь он вышел через две с половиной минуты.
– Мы проверили данные по компьютеру. Наблюдатель видел стерехов уходящими за три минуты до выстрелов. И это значит.
– Это ничего не значит, товарищ майор, – сделал я вывод за Медведя, – но может значить, что оставшиеся стерехи не знают, скорее всего, что трое ушедших к ним не вернутся, и не доберутся до тоннеля перехода. И оставшимся ждать помощи неоткуда. Исходя из этих данных можно сделать вывод, что трое стерехов «залягут на дно», то есть, попросту спрячутся от всех глаз, и будут ждать помощи, не предпринимая никаких действий. Найти их в этом случае будет достаточно сложно, если только не искать сразу. То есть, я сейчас же вылетаю на поиск. Товарищ майор, можно сбросить мне на «планшетник» карту с отметками места, где их видел часовой?
– Тридцать секунд. – взял время на исполнение Медведь. Я только сначала на свою карту нанесу, и сразу тебе ее скопирую.
«Планшетник» у меня в нагрудном кармане слабо пискнул, подавая короткий электронный сигнал. Майор выполнил мою просьбу быстрее, чем обещал. Я включил свой гаджет, что еще неделю назад казался мне чудом техники, почти фантастикой техники, с возможностями, которые еще год назад казались невероятными, а теперь «планшетник» виделся уже простейшим, мало значащим и привычным инструментом. Без проблем я нашел нужную карту с отметками, коротко посмотрел, и запомнил. После чего шлем, что внимательно контролировал мои действия, используя мои же глаза, закрыл фонарь кабины, и я взлетел без всякого реактивного звука. Здесь мне некого и незачем было пугать реактивной струей и ревом несуществующего двигателя. И даже наоборот. Лучше было не показывать где-то поблизости бродящим стерехам, что их пытаются найти и рассмотреть сверху.
* * *
Квантовый киберкомпьютер без проблем перенес тепловизионную и обычную камеры с «беспилотника», что находился в моем рюкзаке, не корпус скутера. Мне даже рюкзак для этого не пришлось развязывать. Видимо, и еще какое-то оборудование приема-передачи сигнала перенес, и я, держа «планшетник» на коленях, рассматривал все, что находилось внизу, под камерами моего скутера, точно так же, как раньше, когда камеры стояли на квадрокоптере. Шлем сообщил мне, что если стерехи включат приборы контроля, он их работу почувствует, и сумеет сгладить волны, не позволив им отразиться. Там, я облетел всю зону против третьего участка технического контроля, поворотом камеры даже сумел рассмотреть вышку с пограничником на ней. Пограничник меня, кстати, не видел и не слышал. Наверное, я мог бы и над ним пролететь, он бы все равно меня не зарегистрировал. Хотя нарушение границы произошло бы. Но ни стереха, ни каких-то следов других живых существ, я не увидел, как, к своему удивлению, не увидел ни одного грузинского пограничника. Подумалось, что американская бригада договорилась с командованием грузинского погранотряда, чтобы пограничники пока в эти места не совались. Сам начальник погранотряда взять на себя решение такого вопроса не мог, следовательно, вопрос решался выше. Туда, выше, видимо, и пойдут материалы после гибели трех американских спецназовцев и одного грузинского пограничника от рук, скорее всего, ктарха, но едва ли кто-то может высказаться в данном случае о присутствии российского спецназа.
