То, что нофо в какой-то момент кончатся, понятно было и той и другой стороне, но что наёмники могли сделать? О том, чтобы высунуться и попробовать подавить проклятые турели ручным оружием, не шло и речи – просто некому было и, думаю, нечем. Помогла бы, быть может, любимая суперпушка Латты, но наёмницу перед боем «умно» отослали на усиление диверсионной группы, в которую волей Рамира превратились я с детьми и Флоя с Паком и Еном.
С другой стороны, если не знать о пси-способностях моих отпрысков, решение было в чём-то логичным: на «Карате» ожидалось полноценное боевое столкновение, а усиление по размерам должно умещаться в квоту команды. Или Нурс со товарищи в очередной раз сплавили подальше от места событий, где «Буря» могла показать своё превосходство перед командой и, не дай бог, завоевать авторитет…
– Отец, – немного непривычно позвал меня Егор.
– Что? – повернул я к сыну голову, мысленно несколько отстранённо продолжая оценивать ситуацию.
– Что нам делать?
О. О! Вот, значит, как? Что нам делать?! Сначала испортить всё, а потом спрашивать меня? Пожалуй, в этот раз сдержаться было сложнее всего: как я ни пытался себя уговорить, что эксцессы, подобные нашей семейной размолвке, – это норма, все родители и дети через такое проходят, всё равно внезапно вернувшаяся обида меня буквально душила, так и норовя сказать что-нибудь… с непредсказуемыми последствиями. Спасибо космическому бою, в эпицентр которого все мы сейчас на приличной скорости летели, иначе я точно сорвался бы.
Что делать, что делать… Как я понимаю, подкорректировать курс и пролететь мимо, пока до нас никому дела нет, не прокатит за предложение? Флоя же сказала, что не может свои обязательства сложить, а долг наёмника – защищать свой отряд и его имущество в том числе, это во втором параграфе написано, я точно помню. Кроме того, большой шанс, что, если предоставить событиям идти своим чередом, ещё неизвестно, получится ли потом убраться с орбиты НК-4–8: вернутся корпы за контрактниками или нет – это тот ещё вопрос… кстати, если есть кому возвращаться. А Нурс мы можем просто не дождаться или пропустить, на её месте я месяц просидел бы внизу, а потом по-быстрому убрался, стартовав из атмосферы газового гиганта в районе полюса…
– Основная проблема – пушки у противников, – после паузы максимально ровным голосом, на какой был сейчас способен, высказался я. – Очевидное решение: захватить тот борт, на котором два орудия, и вступить в дуэль с тем, где одно. Мы перешли на инерциальный ход, вместе с торможением и манёврами всё займёт около тридцати минут: не думаю, что на том, что осталось от вооружённого транспорта свободных, теперь много людей, скорее только канониры и минимальная аварийная команда.
– Полчаса наши не продержатся, – категорично отрезала Василиса.
– Потери будут большие, но не думаю…
– Я знаю. Чувствую, – отрезала дочь. – Нужен другой план.
– Не веришь мне, спроси Флою: артиллерия врага – вот приоритетная цель. – Боюсь, эмоции в голосе сдержать не удалось.
– Подтверждаю, – ответила мехна с немного странной интонацией, но мне сейчас было не до тонкостей восприятия.
– Нужно разделиться, – подал голос Гор. – Мы высадимся на борт «Рыбы» и поможем нашим, мы ведь и тренировались действовать в коридорах и замкнутых помещениях в разных условиях и имеем нужный практический опыт. Просто выбьем… поможем выбить все штурмовые группы, они небольшие, а вы пока захватите один из кораблей.
– Вас убьют. – У меня мгновенно пересохло в горле от нарисованной перспективы.
– На миссиях же не убили…
– На миссиях противников было меньше на порядок, и у нас были актуальные тактические данные, а у них – нет!
– Здесь то же самое, папа, – неожиданно мягко произнёс сын. – Это наш корабль, а не их.
– Который вам практически незнаком, потому что в полёте мы сидели в реммодуле. – От избытка чувств я ткнул рукой в направлении фронтального курсового экрана, в центре которого висела побитая «Панцирная рыба». – Мы побеждали не за счёт нашей суперкрутости, которой не было и нет, а за счёт полноты информации и незаметности проникновения. Потом подключение к сетям, перехват потоков данных и стирание собственных отметок с сенсоров системы контроля противника… и ваше чутьё со способностью удалённого манипулирования предметами. Без Флои, которая будет отрисовывать тактическую картину и давать указания через допреальность, ничего не выйдет, а она будет на соседнем корабле, у противника в тылу!.. – Я осёкся, осознав, что именно только что сказал.
Всё верно в общем-то сказал. Если напарница будет со мной, на чужом корабле, затея детей обречена. А если наоборот? Ведь, как ни крути, лишний в связке мехны – псионики – это я. Не боец, не аналитик, просто… мерх. Инженер. Нурс не сказала это прямо, но прозрачно намекнула: моё фактическое командование – лишь результат семейного положения, с одной стороны, и желания Флои следовать приказам, а не приказывать самой – с другой.
– Вы ведь всё равно не откажетесь от своей идеи идти на помощь лично, верно? – безнадёжным тоном переспросил я. Как же вся эта геройская подростковая самостоятельность вылезла не вовремя! Сердце просто разрывается от страха, что без меня с ними может что-нибудь случиться! – Тогда с вами пойдут Флоя и оба помощника. Пак и Ен прикроют вас и её, и у вашей группы будет актуальное информационное сопровождение.
– А ты, пап? – Ну надо же, и у дочки взволнованный тон прорезался!
– А я… – хорошо, что ту ухмылку или, скорее, гримасу, которую выдали мои мимические мышцы, никому не видно под шлемом, – разберусь с обстрелом.
– Как? – хором спросили дети.
– А это уже МОЁ дело. Обо мне не думайте, действуйте как решили… Раз уж решили.
В конце концов, действительно, я мерх или погулять вышел?
29
– Ну… мы пошли? – как-то неуверенно обратилась ко мне дочь.
Вообще после того, как я принял решение временно разделить группу, в нашем общении что-то неуловимо сдвинулось. Похоже, до «взрослых и самостоятельных» внезапно дошло, на что они подписались… Увы, к сожалению, дать «задний ход» они тоже оказались не готовы. Лучше пойти на огромный риск и всяческие ненужные приключения, чем признать собственную ошибку: такое и у некоторых взрослых бывает, что уж говорить о подростках.
– Идите… Вы знаете, что делать, – ответил я, мысленно проклиная составителей дереша за то, что не придумали никакой конструкции, подходящей для прощания в таком случае. Как в «Звёздных войнах» было всё просто: «Да пребудет с тобой Сила!» – и пошёл. А тут? Удачи пожелать? Попросить не умирать? Наоборот, сказать, что они победят? Не зря в суевериях считается, что такие фразы говорить нельзя, они задают уходящему определённый настрой, а я сейчас очень, очень суеверен, даже готов через левое плечо поплевать, только шлем снять нельзя. – Я в вас верю.
