Андрей Морголь - Арсенал Эволюции II. Путь Шамана.

— Что, не с кем посплетничать? Куча информации — а слить некому? Для этого я тебе и нужен? Единственный человек с нормальным рассудком, который в состоянии поддержать беседу, бродящий неподалёку и, что самое главное, способный выходить в астрал. Что ж, валяй, рассказывай, что там увидела. Я даже отчасти понимаю твои порывы.

Морена презрительно фыркнула:

— Ты ничего не понимаешь, ничтожный смертный. Одно дело увидеть, но совсем другое — подстроить всё своими руками!

И страшная женщина залилась безумным хохотом.

— Сегодня молодой цмок, влекомый любопытством и глупостью всех своих трёх голов парил с утра по ту сторону скал и выискивал что-нибудь интересное. Случилось так, что в тех местах, у самой границы дозволенного мне Навьем, гуляла и я. Заманить алчное создание мороком блеска ожерелий на шее и красотой золота на перстах не составило труда. Недалёкое животное следовало за мной до конца, ведь известна всем страсть цмоков к драгоценностям и человеческим женщинам. Змей о трёх головах не испугался продолжить погоню за мной даже в ущелье, ведущее прямо в Бездну, ибо, как я и говорила, во всех трёх его черепах не наберётся ума и на одного барана. Немудрено, что петляя за мною изгибами, поворотами и разветвлениями пропасти, цмок в конце концов застрял. И стал добычей демонов. Прелестные создания не стали терять время попусту и сразу принялись проводить над пленником страшные изыскания, что знатно меня развлекало. Сегодня демоны постарались на славу, не каждый день ведь попадётся в лапы такой восхитительный материал для исследований! Ты знаешь, смертный, наш мир беден и несовершенен. И лишь паре творцов дано сделать его лучше. Один из них — природа. Другой — чары. О да! То, что природа осуществляет целыми тысячелетиями, чары способны исполнить за мгновения. Но это не то волшебство, которым хвастают ничтожные чародеи Поляны. Им не подвластна и доля того могущества, что могут дать истинные чары. Даже безумец Кащер, у которого получилось заглянуть за грань обычных возможностей, коснуться неизведанного — сумел использовать лишь крупицы. Его жалкие пачвары — лишь насмешка над природой, отрыжка истинного могущества чар, шаг не вперёд, а в сторону. В тупик. Хоть он и выбрал правильное направление, и смог добиться того, что не снилось прочим, но сделать людей на самом деле лучше у него не выйдет. Колдун слишком слаб, слишком поглощён своим замыслом, не замечая в нём отвратительных изъянов. Обладай он истинной силой — за несколько лет человечество смогло бы шагнуть далеко вперёд в своём развитии.

— Надо же. Оказывается, арсенал у эволюции куда как шире, — задумчиво заговорил Шаман. — Мгновенные, точечные, индуцированные с помощью чар мутации, продуманные, причём сразу, в обход генетического наследования. Заманчиво. И ты, выходит, обладаешь могуществом истинного волшебства?

— С чего ты взял? — в интонации Морены не чувствовалось отрицания, ей просто в самом деле стало интересно, как землянин догадался об этом.

— Чары местных умельцев не действуют на меня. А твой волшебный подъёмник там, в Навье, не отказался принять на борт иномирянина. Ты ещё тогда хвасталась, что владеешь куда большим, нежели простые волшебники. За языком надо бы следить. И не забывать свои слова — это, знаешь ли, жизненно необходимо персонам твоей должности для уважения и авторитета.

— Я всё помню, смертный, — скривилась Морена. — И сразу отвечу на вопрос, который, вижу, так и рвётся наружу из твоего сознания — нет! Я не умею пользоваться истинными чарами для созидания. Они даны мне для другого. Мироздание вручило мне силу, чтобы я могла превращать души самоубийц, грешников и проклятых в трасцу внутреннюю, в трасцу костевую, в трасцу пудовую, огневую, ледовую! В злобных, сумасшедших, смертельных духов, обращённых, чтобы страдать самим и заставлять страдать иных в назидание!

Пафосное отступление и вспыхнувшие безумным огнём глаза Морены не произвели на Шамана особого впечатления.

— Говоришь, проклятые? — спокойно спросил он. — А как же браться Неса? Парнишка утверждает, будто, несмотря ни на что, все они с дедами в Вырае, а не среди твоих призраков.

— Не путай, смертный, — мигом остыла владычица Навья, непринуждённо вернувшись к обычному состоянию. — Умирающая волшебница наслала родовое проклятие лишь на одного человека. Его сыновья — только часть кары. В ту пору их даже не было на свете. Поэтому в Навье после кончины должен отправиться один глава семейства, и никто больше.

— Вообще-то, как я погляжу, мир у вас довольно странный, — покачал головой Шаман. — Любая истеричка может психануть, и обречь хорошего в принципе человека на вечные мучения. Силу истинных чар зачем-то раздают всяким неуравновешенным и злобным личностям. Демоны, поди, тоже, как и ты, не отличаются человеколюбием.

— Ещё бы, — Морена расплылась в сладкой улыбке. — Проповедуй добродетель в своих подземельях, иномирянин. В здешних она ни к чему. Но демоны — совсем другое дело. Демоны — одарённые талантом творцы, потому обитателям горных недр подвластны истинные чары во всей их мощи. Демонам только дай волю. Вот и сегодня они решили сделать мир чуточку лучше, интересней, разнообразней. Они захотели научить пойманного цмока изрыгать пламя. Это показалось им забавным. Правда, у них немного варварские и болезненные методы. Пока изобретательные жители Бездны чаровали над пленником — зверушка здорово намучалась. Вы, должно быть, слышали его рёв. Стоны и стенания для меня — лучшая музыка. И я так заслушалась, что чуть было не позабыла про ваш поход. А ведь и на ваш счёт у меня нашлась идея. Да, я знала, что приёмыш лохматых дикарей поведёт вас через ущелье именно тем путём. Других переправ через Бездну нет на десяток вёрст в округе. И цмок застрял именно под тем местом — занятное совпадение, правда? Снести каменный мост оказалось несложно. Стоило лишь убедить одного чёрта, обитающего чуть выше, сбросить вниз подходящих размеров кусок скалы. Черти меня понимают, боятся и слушают беспрекословно. А дальше оставалось лишь ждать, наблюдать и наслаждаться.

Морена расплылась в издевательской усмешке.

— Я так понимаю — зрелище пришлось по вкусу, — с презрением отозвался Шаман. — Ты держишь нас тут, словно на привязи, дёргаешь за верёвочки с мастерством заправского кукловода, сама придумываешь ход событий, плетёшь историю, в общем — развлекаешься. А мне вот интересно: каков конец твоей истории? Какие планы? Мы все подохнем здесь, или всё же кто-то выживет?

— Не преувеличивай, смертный, — покачала головой царица Навья. — Знать все ходы наперёд и предвидеть завершение событий чрезвычайно скучно. В этой игре от вас всё зависит не меньше, чем от меня. Ты оказался прав, есть в мире кое что, поинтересней смерти — это прогулка на её грани, балансирование на краю гибели, отчаянная борьба за жизнь. Сегодня вы все могли погибнуть в огне, но выжили. Посмотрим вместе, что станет дальше. В одном, смертный, ты можешь быть уверен: когда-нибудь игра закончится. И дойти в ней до конца могут все. Но, может сложиться так, что концом игры станет гибель последнего из вас. Так интригует, не правда ли?