И двинулась наша сборная команда в бой. И ты был слаб, и ты был глуп, но все мосты сожжены, их не вернуть, они не смотрят назад, и ты встаешь, и на плечах твоих закаты весны как генеральские погоны лежат. Крутые дяди говорят: «Твои потуги смешны. Куда годна твоя дурацкая рать? Подумай сам – коснется дело настоящей войны – они же строя не сумеют держать!» Ты серый прах смахнешь с лица, ты улыбнешься легко. Ты скажешь: «Верно. Но имейте в виду: где ваши штатные герои не покинут окоп – мои ребята не сгибаясь пройдут».
Подождали мы суеты в стане врага и начали короткими перебежками, прикрываясь кустами и складками местности, к будке у шлагбаума подбираться. Жаль, гранатами не покидаешься – пленных осколками посечь может. Выскочили на открытое место метров за двадцать до цели и замерли на мгновение. Сколько секунда длится? Если в эту секунду надо шагнуть под пули – долго секунда длится. В это время очереди с дальней стороны раздались. Проводник с Паганелем в бой вступили. Заорали мы кто что. Я – «Ура!», боец клана – «Свобода всем даром!», Серый – «В бога душу мать!». А в лагере уже вой стоит – народ бригадиров и холуев Йогиных в руки взял ласково. Тут все знали, что слово «милосердие» – дурацкое и в корне неверное. Каждый норовил от бывшего представителя элиты кусочек оторвать. Сначала что полегче на сувениры разобрали: уши там, губы с носами – потом пинать начали. Потом эти куски мяса в аномалию ближайшую покидали, склад вскрыли и начали праздновать. Через час у нас уже был готов свеженький покойник – двое между собой подрались.
– Когда Арата еще не имел горба, был строен как тополь и звался Арата Красивый, он прикончил адмирала пиратской эскадры и дал всем рабам волю. Закончилось все на редкость кровавым безобразием, – сказал мне снайпер «Свободы». – Винтовочку мы отработали, претензий нет? Тогда мы уходим. Будет здесь тоскливо – приходи к нам. Рекомендации в клан сразу дадим.
И свалили они в ночь, ребята тертые – не пропадут. А мы можем. В лагере всего шестеро бандитов было, трех перестрелял снайпер, двоих свалил Проводник, и последнего убил Паганель. Нашей тройке даже выстрелить не пришлось. А сам Йога с парочкой бойцов на поиски ушел. Если он сейчас вернется – ох, и лихо же будет. На полигоне человек сорок в разной степени упитости, кто уже в драбадан нализался, а кто еще на подходе к этому заветному рубежу. Выстрел раздался.
– Серый, поможешь? – спрашиваю.
– Конечно. Пошли в Ангар. Мы этих тварей освободили, пусть ликуют. Надо в вертолете обыскать все тщательно и валить отсюда.
Интересный взгляд на проблему, подумал я. Может, так и надо? Не умеют жить нормально, так пусть и не живут? Перестрелять их к ядреной фене из соображений гигиены?В рамках очищения мира от скверны. Тут опять визг раздался. Снова сцепились.
Вылетел я в круг, там человек пять развлекаются.
– В одну шеренгу становись! – ору.
Зрители дернулись строиться, а драчунам мои крики параллельны. Ладно, сами напросились. Первому прикладом промеж лопаток врезал со всей дури. Хекнул он и лег пластом. Второму коленом в пах, третьему локтем в солнечное сплетение. А оставшаяся парочка ножи достает. Мне и стрелять не с руки, авторитету ущерб, и резать себя давать я не намерен, и автомат бросать – финку выдергивать, мне не дадут. И кончилось время раздумий. Кинулись они с двух сторон. Одному железом в переносицу успел выдать, у него мясо клочьями повисло, а к моему горлу лезвие неторопливо идет. Дергаю я шеей, лязгаю зубами и вцепляюсь в руку с ножом. Ствол мой так же неспешно вверх пошел. Через обе губы кровавая полоса неторопливо чиркнула, зацепила ноздрю, порвала ее, и кровь начала в первую каплю собираться. А потом неожиданно поток красный хлынул.
– Кто тут еще русский язык перестал понимать?! В одну шеренгу становись!
Стою один у костра, все остальные напротив. Во рту кровь плещется, сглатываю все время.
– Серый, Вентилятор, Паганель – ко мне!
Выскочили, рядом встали.
– Кто с оружием – три шага вперед!
Человек десять вышло. Правильно – шесть автоматов от бандитов осталось, наши пьяницы шатаются, наотмечались. Остальные с пистолетами, значит.
– Паганель, разбей их на две смены. Кто потрезвее – сразу на пост ставь, вторая смена до трех спит. Потом заступят в караул. Все, выполнять!
А кровь ручьем хлещет.
– Серый, посмотри, что там у меня? – говорю.
– У тебя здесь дырка, – поставил он диагноз и тампон из аптечки мне в рот засунул.
Поискал на траве рядом с поверженными драчунами, и подал мне белый кусочек.
– Твой клык, однако. Вывернул из десны. Палец ты ему откусил напрочь. На цепочку прикрепи, талисман будет. И звать мы тебя будем Клык.
Мне понравилось.
– Согласен, – говорю.
Так мой второй день в Зоне и закончился. Морпехи нигде последними не будут. Не так нас учили.
Стрелок
Мы к самому посту уже подошли, когда сержант задергался.
– Пан майор, посмотрите на них сами! – засомневался.
Майор на нас мельком глянул, улыбнулся ехидно.
– Эй, сталкер, какой формы требование заполняется в секретную библиотеку Генштаба? – спрашивает.
– Двадцать четыре – У – бис. Подписывается секретным отделом части, – отвечаю.
– Правильно. Проходи, не задерживайся. И кончайте строевым шагом ходить. Один из трех на сталкера похож, тоже мне – разведчики.
Наш абориген щекой недовольно дернул, но промолчал – ума хватило. Вот и здесь деньги не пригодились. Так прошли.
– Стемнеет скоро, ночью по Зоне лучше не ходить, – сказал сталкер, когда блокпост за спиной остался. – Сейчас домик будет хитрый. В развалинах место для костра есть, а рядом – на чердаке место для ночевки. Выброс там не пересидишь, но в обычное время место хорошее. Из мутантов только кровосос умеет по лесенкам приставным лазать, ну и бандитов опасаться стоит. Их всегда стеречься надо. Лезут на деньги шальные, как мухи на мед. Хуже чем на золотых приисках. Пока с Колымы золото вывезешь – месяц жизни потеряешь, а тут перешел периметр, и уже в Европе. Удобно, ничего не скажешь.
За разговором быстро дошли. В уголке уцелевших стен старое костище чернело, бочка как всегда стояла – мода здесь такая.
– Здесь и заночуем, никакие наемники нас здесь не найдут. Завтра до Свалки дойдем, а там и до Агропрома рукой подать. А там возьмем куш знатный и разбогатеем!
Заржали мы с Витей одновременно.
– Ну-ка, расскажи нам, что ты будешь с деньгами делать? – спрашиваю его.
– Дом куплю на море! – говорит.
– Большой? – уточняю.
