общались, просто он примелькался. Даже иногда здоровался, кивал, — Сэмюэл усмехнулся, — однажды ко мне пристала какая-то шпана, он вмешался и раскидал их, как крыс, зубастых, но мелких и лёгких. Так двигаться мог только преторианец.
— Его зовут Магон Марк. Теперь здесь живём мы, и твой Выбор должен произойти в ближайшее время.
Машина завернула в квартал, Сэмюэл и Селена вышли, а водитель поехал в гараж. Они поднялись по лестнице на четвёртый этаж, принцесса открыла дверь и вошла в прихожую. Сэм закрыл за собой, разулся, галантно помог снять курточку Селене, после чего разделся сам. Повесив куртку, он повернулся и встретился с ней взглядом. И тут его ошеломило, — вот куда его тянуло последние дни. К ней. Она — его судьба, истинная любовь и мистическая, необоримая сила.
— Изгнанник и любовь его — путь к Точке Равновесия, — пробормотал он.
— Строка из пророчества… Ты и о нём знаешь?
— Нет, это мне только что пришло в голову. Точка Равновесия Сил — внутри меня.
— Так вот, что это значит… Но ведь…
Не окончив фразу, принцесса устремилась к нему. Он чуть не оттолкнул её, первой реакцией. Но смятение возникло только на миг, и затем бесследно исчезло, в следующее мгновение их губы слились в поцелуе. Сэму показалось, что прошло несколько часов, прежде чем поцелуй прервался. Он вновь заглянул Селене в глаза — любовь, нежность, грусть, сострадание.
— Я чувствую то же, что и ты. Ту ночь я переживала вместе с тобой, не спала совсем. Было… ужасно. Отпусти её. Это судьба.
Сэмюэл замялся.
— Ты ведь уже её отпустил. Тебя просили… И ты согласился сразу. И не нарушил слова.
В глубине голубых глаз загорелся зелёный огонёк.
— Я немножко вижу будущее… Если твой Выбор будет не в нашу сторону. Ты женишься всего через два года. На другой. Сейчас ты её не знаешь и никогда не видел. У вас будет ребёнок… Больше не вижу.
Из носа принцессы закапала кровь, и она вынула из кармашка платок.
— Что это было?
— Де здаю…
— В самом деле, через два года я забуду вот это всё?
— Не забудешь, что поначалу будет мешать. Потом утихнет.
Она улыбнулась.
— Точно, утихнет. Я не видела всех подробностей… А что видела, не скажу, хватит. Всего лишь альтернативный вариант вероятности, делай свой Выбор, и его не станет. Я помогу тебе, как не поможет никто другой. Другая.
— Точно! Как мы чувствуем друг друга! Так не бывает!
— Бывает. Это судьба, взаимная любовь и старое пророчество. Возможно, именно это помешало тебе сохранить свою… Ты пустил всё на самотёк и остался один.
— Не говори так!
— Прости, я тебя понимаю. Надо жить дальше, рисовать новую Реальность. Я подожду, время пока есть.
Сэм, повинуясь какому-то порыву, подхватил её на руки и понёс в комнату. Она казалась лёгонькой, как пушинка.
— Наши души связаны. Ты всё равно вернёшься.
— Не знаю…
— Я знала, что ты так ответишь. Я увидела тебя и теперь знаю точно, что пророчество сбудется. Двух лет у тебя больше нет. Да и разве они нужны тебе?
Сэм опустил принцессу на диванчик в комнате. За его спиной включился телевизор. Селена ошарашенно взглянула на него, — пульт лежал на столике в трёх шагах.
— Это сделал ты?
— Что?.. — Сэм и сам замялся, — да, похоже, я… Я захотел включить его, чтобы смотреть и разговаривать с тобой одновременно, как привык… В последнее время вокруг меня творятся странные вещи.
— Что ты ещё можешь?
— Сам не знаю. Я не вошёл в полную силу, делаю всё бессознательно, когда очень сильно хочу сделать.
— А что нужно для того, чтобы ты «вошёл в полную силу»?
— Интересный вопрос… Я им никогда раньше не задавался, — Сэм прислушался к интуиции, — для этого нужна ты. Да, точно, сомнений быть не может.
— Я?
— Да. Ты, твоя привязанность и твоя любовь. Похоже, Выбор будет очень серьёзным.
— Но ведь любовь у тебя будет в любом случае! Сделай его прямо сейчас, — прошептала она.
— Не могу, родная. Пока.
— Я понимаю… Хорошо, не будем об этом…
— Ты говорила, что нужно торопиться? Сколько времени ещё есть?
— Пока не знаю, сигнал мы не получали. Я сообщу, конечно.
О других делах они разговаривали ещё очень долго, Селена рассказала обо всех событиях, произошедших в Союзе за последние десять лет, чем удивила Сэма, — он ничего не знал о диктаторе. Вернулся Френмен, игравший роль «отца» Селены.
— Я — идеальный отец, — улыбнулся он, присоединившись к разговору, — помогаю во всём, защищаю, и при этом не вмешиваюсь ни в какие личные дела.
— Нет, это не идеально, — возразил Сэм, — детей надо воспитывать, иначе потом они забывают родителей.
Вечером Сенор отвёз Сэма к дому на машине.
— Удачи! — хлопнул он его по плечу.
— Спасибо. Хотя я не верю в твою искренность, ведь ваши интересы в другой плоскости.
— Это так, но удача тебе не помешает.
— И кто знает, как она повернётся, и в чём заключается, не так ли? — Сэм коротко рассмеялся и пошёл домой.
— Подкольщик, ё-моё, — пробормотал офицер.
* * *
В прихожей раздался звонок, обычный «дзынь», без модных в последний год соловьиных трелей. Сенор и Селена переглянулись — в своей квартире они ещё ни разу не слышали звонка. Некому было приходить. Соседки, «кумушки на лавочке», конечно, заметили, как одинокого мужчину сменила странная пара — то ли отец с дочкой, то ли зрелый муж с молоденькой женой, но на контакт пока не шли.
— Я посмотрю, — сказал Френмен, на всякий случай доставая пистолет из висящего в шкафу костюма.
Бластер у него тоже был, только чутьё подсказывало, что пока время для жёсткого отхода не пришло. Офицер открыл глазок, хмыкнул и сразу отворил дверь на цепочке.
— Ты один?
— Конечно. Кто со мной может быть? — раздалось с площадки.
— Селена, это к тебе!
Из уст Сенора прямо-таки сочился яд.
— Сэм?!
— С тобой могло быть несколько вариантов, — впустив парня в прихожую, назидательно заговорил офицер, — люди из КГБ, люди из Внешней разведки, а ещё просто люди нашего императора. Мы здесь не совсем официально, знаешь ли.
— Что случилось? — спросила принцесса.
— Да так… С родителями поругался.
Македониане снова переглянулись.
— Да-да, вам это на руку, — заулыбался Сэмюэл, — да и мне, честно говоря, всё уже надоело. Вчера от общего знакомого услышал, что… Ну, эта… заявила, что я к ней больше не хожу, потому…
— Ты к ней? Это же она тебя бросила?
— Да, вот как-то так.
У принцессы вновь блеснула зелень в глазах.
— Знакомого Саша зовут? Лицо такое
