о состоянии корабля, отчёта о производимых работах и согласовании плановых работ с ним, ведомости о расходе запчастей, отчёта о состоянии ремонтных дроидов и инструмента. И всё под протокол. То есть составляю отчёт у себя на нейросети и отправляю его искину судна, где он регистрируется. И так каждый день. И что мне в этих отчётах писать, если я ничего не делаю? Ну, надо, так надо. Каждый вечер отправлял искину отчёт о проведении тестирования оборудования. Всё, естественно, от балды. Нет, мимо проходил и визуально осматривал, но не больше. Всё работает как часы, зачем лезть? И какие ещё плановые работы? Нет у меня в планах никаких работ.
Так и общались. Вечером приходил к капитану на доклад. Докладывал ему о состоянии судна, о проделанной работе за день и о планах на следующий день. Он кивал и отпускал меня. Зачем это нужно, так и не понял. Можно в любой момент связаться с искином и узнать где я, чем занимаюсь. Да и отчёты мои каждый день к искину поступают. Но не посылать же его. Вот за это можно огрести. Ещё по Земле помню: какой бы дурацкий не был приказ, его надо выполнить. За невыполнение приказа наказание следует незамедлительно. А зачем мне наказание? Нет, никаких наказаний мне не нужно.
Вот так и общались — никаких лишних разговоров, только по службе. Встречались и в кают-компании, за едой, но тоже всё молча. И нельзя сказать, что относился ко мне как-то предвзято, нет, нормальный мужик, только повёрнытый на службе. Какого чёрта в наёмники пошёл? Так и оставался бы во флоте, если для него устав главное в жизни.
Но через полторы декады Ларина забрали. Вместо него капитаном стал Рик Дирон, второй пилот с крейсера «Сальм». Серьёзный такой дядька. Выглядел он как молодой мужчина лет тридцати, а значит ему уже далеко за сотню. Он и рассказал, что встретили небольшой караван из трёх аратанских грузовиков в сопровождении среднего крейсера. На крейсер накинулись сразу два наших корабля и быстро его уничтожили, а третий наш крейсер в это время разбирался с грузовиками. Один сразу сдался и к нему отправили призовую команду, а два попытались удрать, что им, естественно не удалось. Один просто обездвижили, расстреляв движки, а второй, к сожалению, взорвался, — видно снаряд угодил в реакторный отсек. Сдавшийся грузовик решили забрать с собой. Груз у него не очень дорогой, руда среднего по цене минерала, но сам грузовик очень не плохой. Правда, 7-го поколения, но из очень удачной серии. Арварский, кстати. Видно трофей. Вот на него и пошёл капитаном Ларин. Мы уже находимся не далеко от дикого космоса, где зона влияния Аратана заканчивается и вероятность того, что нарвёмся на кого-то, с кем не смогут справиться наши крейсера, очень низкая. Поэтому и прихватили аратанский грузовик — теперь можно.
Рик оказался нормальным мужиком. Правда, относился он ко мне с некоторым снисхождением, как до этого Шон, как к малолетке, но и с уважением. Я хоть и малолетка, в его понимании, но уже очень многого добившийся. Три специальности в мои годы — это круто. Даже очень круто. Тем более, техник я аж 2-й категории. А так как я какой-никакой, а офицер, то и общался он со мной как с равным, ну, почти. На возраст всё-таки скидку делал. Но с ним хоть поговорить можно было. А то Ларин меня своим занудством достал — рядом живой человек, а пообщаться с ним не получается, напрягает.
Всё остальное время перелёта прошло спокойно. Вышли в дикий космос, прошли по нему немного — маршрут был проложен так, чтобы долго в нём не болтаться, а потом вошли во фронтир, прилегающий к пространству нашей империи и пошли уже напрямик к базе, не очень и скрываясь. Тут нам уже никто не страшен — на эскадру из четырёх крейсеров никто пасть разевать не будет. Нет, пираты могут собрать очень серьёзные силы, но это надо, чтобы они о нас знали. Да и смысла на нас нападать особого у них нет — потери будут огромные, а прибыли они хрен получат. Наемники в плен пиратам никогда не сдаются, очень уж пираты их не любят, поэтому ничего хорошего в плену их не ждёт. Так и так смерть, но не очень хорошая. Поэтому и дерутся до последнего. Так что нападения никто не ожидал. Потому и добрались до своей станции совершенно спокойно.
После того, как прибыли на базу, домой, к сожалению, не отпустили. Это абордажникам хорошо — они помахали ручкой и отправились по домам, под бочок своим подругам. А у техников самая работа. Надо провести тех. осмотр всех кораблей на выявление всех неисправностей и повреждений. Если отыщется что-то серьезное, то отправить корабль на ремонтную верфь, а если мелочь какая, то самим устранить. На верфи ведь бесплатно ремонтировать не будут, за всё надо будет платить и не мало.
Я свои вещи перетащил в свою комнату в жилом блоке. А вещей не мало. Три здоровых мешка с аграфским барахлом. Я ведь пока числюсь в пилотажной группе, хоть и прикомандирован временно к техникам. А у пилотов не принято сдавать трофеи в общак. Что нашёл, всё твоё. Правда, где они трофеями разжиться могут, не понятно. И у техников тоже не принято. Если только найдут какой серьёзный тайник, тогда да, должны доложить по команде. Но у меня ничего серьёзного нет, одна мелочёвка. Но, как я помнил, и такая мелочёвка стоит очень не мало. А где всё это толкнуть я найду. Потом, как освобожусь.
Пару дней занимались своими кораблями. Сначала техники с моего крейсера во главе с инженером прошлись по моему грузовику. Я был вроде гида, всё-таки у меня аграфские базы выучены, да и за два месяца полёта я изучил это судно целиком и полностью, до последнего винтика. Признали судно в хорошем состоянии и готовым к продаже. Так инженер и доложил командиру. Потом занялись нашим крейсером. Своего дроида и скафандр я прихватить с судна не забыл. А аграфский планшет и так всегда со мной.
Вот на крейсере и провозились два дня. Это не судно на продажу, тут поверхностным осмотром не обойдёшься — нам воевать на нём. Так что диагностику провели очень серьёзную, кое-какие блоки оборудования, что вызывали сомнения и заменили на всякий случай. Лучше сейчас немного потратиться, чем потом они подведут в самый ответственный
