— Так почему ты в дом не вошла, не посмотрела кто здесь? Почему убегать от меня стала?
— Ошиблась, не разобрала, кто погнался за мной, увидела могилу охотника и решила, что чужие люди. А с чужими мне встречаться никак нельзя.
— Понятно, теперь, хоть какая-то ясность. Значит на всё, про всё у нас четыре дня. За это время мы должны выяснить стоит дом на прежнем месте или нет, смотаться забрать Винниченко и вернуться все вместе в своё время. Правильно я понял?
— Так оно и есть, иначе вы навсегда застрянете здесь.
— Отлично, тогда идём в город. Ваши предложения?
— Мне не дойти, — сразу отрёкся Сильвестр.
— Согласен. Что скажешь ты? — Обратился Мещеряков к старухе.
— Тяжело, — вздохнула та, — но я попробую, там у меня в подвале должны быть настои, один из них обезболивающий, погляди, осталось, что или нет.
— Афоня, возьми свечу, слазь в подпол и тащи оттуда всё, что есть. Получается, идём в город втроём, я, Авдотья и Афанасий. Сильвестр и Вероника остаётесь здесь.
— Лёша?…
— Вера не спорь, мне нужен присмотр за этим фруктом. Кроме тебя, мне оставить некого. Теперь, что касается одежды. Мне кажется, что наш прикид не особо подходит под местный колорит. Или я ошибаюсь?
— Да, но это не проблема, в сундуках, должна быть одежда, соответствующая периоду, — уточнила старуха.
— Давай посмотрим, Вера открывай сундук, пока Афоня в подполе роется. Кстати, чего ты там застрял? — Крикнул Мещеряков, наклоняясь над отверстием в полу.
— Алексей, слушай, ты не поверишь, но это не землянка, — глухо отозвался тот.
— Ты тащи то, за чем, тебя послали, а потом будем разбираться землянка это или нет.
Скоро голова Афанасия показалась над полом, он подал с десяток различных пузырьков, Алексей передел их старухе и та выбрала подходящий, затем попросила развязать рану, смочила обильно тампон жидкостью из флакона и вновь наложила повязку.
— Ну, вот и всё, теперь, думаю, мне на день хвати, если конечно настой за эти годы силы своей не утратил. Можем отправляться. Дорогу в город-то знаете?
— Так ты покажешь, чего нам лесами блукать, наверняка знаешь, как быстро и коротко выйти.
— Ну, да, ну, да, — согласилась Авдотья.
Тем временем Вероника с женским интересом продолжала разбирать сундуки и раскладывать по лавкам диковинные, слежавшиеся за годы хранения одежды. Даже удивительно было, что они так хорошо сохранились, не истлели и не попортились.
— Так, что, милая, ты там уже разобралась?
— Разобрать-то я разобрала, только вот не знаю, что нам подойдёт. Может подскажите?
Старуха поднялась с лавки и слегка прихрамывая, подошла к девушке, она быстро отобрала несколько комплектов одежды и протянула их Алексею, с Афанасием, вот одевайтесь в это, думаю, лучше всего подойдёт. Это одежда не местная, с юга Руси, скорее даже из Малороссии, вы её там у себя Украиной величаете. В этих одеждах вы сойдёте и за зажиточных крестьян, и за купцов мелких, да и за казаков Малороссийских.
Алексей рассмотрел обновки, широкие шаровары, вышитые рубахи, а лёгкие жупаны, всё соответствовало образам, в сундуке даже нашлись две пары красных сапог, они оказались почти впору, слегка великоваты, но носить можно. Они переоделись, обмотались широкими кушаками, приспособили на бока сабли, собрались было пристроить там же и пистоли, но старуха их остановила.
— Нет, не пойдёт, думаю, что и сабли лишними станут, вот своё оружие, — глянула она на Алексея, — на всякий случай возьми, только спрячь его хорошенько, а этого ничего не нужно, меньше будет вопросов. Крестьяне и купцы при оружии не путешествуют, а вот для богатых казаков, вам коней не хватает.
— Хорошо, будь, по-твоему. Всё мы готовы, можем отправляться в путь.
Сама старуха осталась в той одежде, что была на ней первоначально, она очень походила и на странствующую монахиню, и на колдунью, да и просто на старую крестьянку, ищущую лучшей доли.
Троица покинула дом, Авдотья повела мужчин старыми, заросшими тропами, немного в обход, так, что бы выйти на южную дорогу в город, и зайти в него с правильной стороны.
— А вот теперь, Афоня рассказывай, что ты такое там, в подвале интересного увидел, что так долго тебя не было. Времени у нас много, да и Авдотья может какие пояснения даст.
— А вот, что там я увидел, не землянка это вовсе, там целая комната, кирпичом выложенная. Сдаётся мне, что ни кто не копал эту землянку, просто нашли вход и сняли в своё время потолок. Так Авдотья?
— И что с того?
— А кто потолок снимал, ты или твой приемник? Ежели ты, то не пойму я зачем рушить было, жила бы себе, да и жила, выход-то на улицу был. Боюсь не так там просто всё, как эта ведьма нам представить хотела. Не просто так в лес она ушла, знала про этот ход. Ведь знала, старая? Признавайся.
— Знала. Только с чего ты взял, что это ход?
— Мне дед-то мой все знаки передал, может ты и не додумалась, что двери там потайные, а они есть. Только вот куда ход сам ведёт, я не знаю.
— Боюсь, что и времени у нас проверить это не будет, но когда вернёмся, ты мне всё равно покажи. Да, Авдотья, а зачем ты землянку-то развалила?
— Не я это, приемник мой, он как я ушла, решил, что на земле лучше жить, чем под землёй, вот дом-то и построил, а так как я ему говорила землянку открытой держать, то, следовательно, крушу-то и снял, брёвнами и полом перекрыв.
— Понятно, слышал, Афанасий, не она это. Кстати, а откуда ты про погреб этот знала, он же наверняка как-то замаскирован был?
— Я милок много чего знаю, да тебе-то мои знания зачем?
— Ладно, старая, разберёмся, коль успеем.
Они вышли из лесу на дорогу, предварительно постояв в придорожных кустах, просматривая путь в обе стороны, чтобы не встретиться с кем посторонним и зашагали в сторону теперь уже уездного города Александров.
Городишко за эти годы разросся, поменялись очертания крепости, она нынче была обнесена кирпичной стеной, и как будто бы изменила свои очертания.
— Да, действительно, — подтвердила Авдотья, — после смерти царя Ивана Васильевича, крепость разрушили, а потом на её месте утвердили женский монастырь, монашки и воздвигли каменную стену, не особо придерживаясь прежнего плана, главной задачей было включить в монастырь все храмы, с этой задачей они справились. Но для нас это сейчас не главное, нам дом надобно найти.
— Тут у нас до тебя гости были, так они говорили, что якобы после того, как ты в лес подалась, дом твой спалили.
— Нет, это брехня, покуда, я жила здесь в землянке, я наведывалась в дом, стоял он на месте. Не жил, правда, в нём ни кто, двери и окна заколочены были, но дом стоял не тронутый.
