— Хрена лысого я понял! — сказал Столяров и выстрелил.
Коршун откинулся в кресле, из выбитой переносицы на его лицо полилась кровь, руки безвольно упали на подлокотники. Что-то со стуком выпало из разжавшихся пальцев.
— Наружу! Марш! — рявкнул Михаил и буквально вышвырнул Гарина в дверной проем.
Он затворил за собой тяжелую дверь и дважды крутанул запирающий штурвал.
— Зачем ты это сделал? — тяжело дыша, спросил Олег.
— Он вынудил меня! — заявил Столяров.
— Ты же сам учил меня не поддаваться на провокации.
— Это особый случай, — сказал Михаил. — Я просто закончил то, что почему-то не доделал в прошлый раз. Мотай на ус, студент. Не сделаешь контрольный — придется делать работу над ошибками.
— Ты хотел сказать «контрольную»?
— Нет, именно что контрольный.
— А что там Коршун плел про сына по воскресеньям и аттракционы?
— Не бери в голову. Кстати, я до сих пор не слышу взрыва.
Выждав для верности еще полминуты, Столяров снова отпер дверь.
Обстановка внутри круглого зала не изменилась. Мертвый Коршун полулежал в кресле, уронив руки. На полу у ножки кресла валялся небольшой темный предмет.
— Это не граната, — сказал Михаил. — Коршун блефовал.
Он начал спускаться по мостику в зал. Гарин отстал от напарника всего на несколько ступенек. На середине лестницы ему удалось рассмотреть предмет, выпавший из ладоней Коршуна. Это был КПК.
— Смотри под ноги и по сторонам, — угрюмо сказал Столяров. — Будь готов ко всему.
Однако ничего подозрительней Коршуна, который погиб, воскрес и теперь-то уж точно погиб, Олег пока не замечал.
Михаил недоверчиво толкнул КПК носком ботинка, как будто опасался, что прибор может взорваться или укусить его за палец, и только после этого наклонился за ним.
— Дай я! — протянул руку Гарин.
— Ну держи. Он уже включен.
— Я вижу. — Олег пробежал пальцами по командам меню. — Так, почты нет. История событий стерта. В основной папке один-единственный файл. Это видео. Включать?
— Подожди…
Гарин заметил, что Столяров хотел забрать у него КПК, но в последний момент почему-то передумал.
— Да чего ты боишься? — спросил Олег. — Атомного взрыва?
— Атомный взрыв в Припяти, да еще в бетонном бункере под озером — это самый безопасный атомный взрыв, какой только можно представить, — мрачно пошутил Михаил. — Экология планеты практически не пострадает.
— А чего тогда?
— Да я и сам не знаю! — Столяров взъерошил волосы здоровой рукой. — Просто предчувствие очень нехорошее. Сначала Пси-Мастер на записи, теперь Коршун во плоти. Многовато что-то оживших мертвецов.
— Понимаю тебя. Очень хорошо понимаю, — промурлыкал Гарин и включил воспроизведение.
Когда на экране возникла физиономия Коршуна, Михаил только всхрапнул у Олега над ухом, дескать, «а я что говорил!».
Камера была направлена снизу вверх. Почти треть кадра занимал небритый подбородок Коршуна, далее следовал нос, а верхняя часть головы терялась в перспективе, за которой угадывался серый потолок.
— Все готово? — спросил кто-то за кадром, и Гарин даже не понял, мужчина это был или женщина.
— Да, — прохрипел Коршун, глядя куда-то в сторону, после чего уставился в объектив и сказал:
— Ну здравствуй, щенок!
— Это не он! У него даже голос изменился. И лицо застыло, как маска. Это просто ретранслятор! — Олег тараторил бы и дальше, но Столяров, коротко шикнув, наступил ему на ногу.
Между тем Коршун с экрана продолжал:
— Если ты смотришь эту запись, значит, ты еще жив, а я уже нет. Не правда ли, банальное начало, мой мальчик? Ничего, я думаю, ты уже привык получать послания с того света. Если бы ты знал, какое потрясение ждет тебя впереди… Но к черту предисловия. Если совсем кратко, то я забрал у тебя кое-кто. Забрал и спрятал. Никто, кроме меня, не знает, где я это спрятал. Но ты можешь это узнать. Ты уже делал это. Просто протяни руку и узнай. Если, конечно, еще хочешь.
Экран погас.
— Все? — спросил Столяров.
Гарин помотал головой и ткнул пальцем в бегунок воспроизведения, который показывал только середину записи. Сказать то же самое вслух Олег не рискнул. Ему хватило и одной отдавленной ноги.
Через три секунды, когда на экране возник новый кадр, Гарин упал на колени и поднес КПК к самому лицу. С экрана на него смотрела Марина, вся осунувшаяся, непричесанная, в каком-то сером свитере грубой вязки, который она никогда бы не надела по своей воле… но живая. Живая!
«Она жива, она жива…» — шептал Олег. Не сразу он начал понимать то, о чем говорила любимая.
— …сказала, что у нас есть деньги. У нас же есть, правда? Но им, похоже, был нужен не выкуп, а… я не знаю что. Сначала меня держали в какой-то яме и кормили… я не знаю чем. Но не свининой, это уж точно. Потом засунули в какой-то самолет. То ли грузовой, то ли… не знаю. Было всю дорогу холодно, и трясло ужасно. Из самолета в какой-то грузовик. Я ехала в кузове среди бочек. Я не знаю, где я сейчас нахожусь, но, Олеж… Я видела мертвого человека! Он был точно мертвый, без половины черепа, но он ходил! Представляешь? Да, и… Олеж! Я не знаю, что от тебя нужно этим людям, но если это что-то плохое, то ты лучше не делай, ладно? Если плохое, то не делай. А я боюсь, что это очень плохое. И еще, Олеж…
На этом запись обрывалась.
— Она жива! — очень-очень тихо, словно боясь разбудить спящего, сказал Гарин. В его глазах, когда он поднял их на Михаила, стояли слезы. КПК с погасшим экраном Олег баюкал в ладонях, как величайшее сокровище в мире. — Ты понял? Она жива!
— Как такое может быть? — пробормотал Столяров. — Как такое может быть? Ты же сам похоронил ее.
— Я не знаю! — Гарин рассмеялся сквозь слезы. — Я похоронил гроб. Мне выдали гроб, кольцо и несколько страничек паспорта. Я похоронил гроб. Не Марину! Она может быть жива! И она жива.
— Но ты ведь опознал кольцо?
— Да. «Никогда не расставаться». Это ее кольцо. Но это ведь… только кольцо. Кольцо, не Марина! Ты же сам видел… — Гарин протянул Михаилу КПК и тут же снова прижал его к груди, как будто боялся потерять.
— Да. Да, я видел… — Столяров мучительно подбирал слова. — Но погоди, Олеж…
— Олеж! Ты слышал? Олеж! Она всегда называла меня так. Только она.
— Хорошо, хорошо… Я понимаю, ты сейчас немного не в себе…
— Я в себе! — горячо возразил Олег. — Я впервые в себе, с тех пор как… грохнулись эти чертовы самолеты. Я не понимаю, что тебя не устраивает, Миш. Все же хорошо! Марина жива. Она где-то здесь. Мертвый человек, который ее напугал, это наверняка зомби. Она в Зоне. И мы найдем ее. Ты же поможешь мне? — Когда Михаил не ответил сразу, Гарин нахмурился. — Ладно, как хочешь, я сам ее найду!
