— Прежний владелец сам на Куполе остался, — напомнил Тарх.
— Ну, как повезет. — Бадек усмехнулся. — Только без этого топорика тебе совсем тяжко придется.
Он отложил в сторону большой красный самоцвет, обещав подшлифовать, чтобы можно было носить на шее для накапливания запасов звездной энергии. Крупный хлорианд решили пустить на кристалл-переговорник.
Прямо на месте, за неполных полчаса, Бадек вставил пурпурилловую горошину в рукоять меча, купленного Тархом на базаре перед встречей с Наддой. Оружие сразу изменилось — будто удобнее ложилось в руку и помогало выполнять сложные фехтовальные приемы. Кроме того, Тарх почувствовал, что пурпурилл создает сферу магических Сил, обращению с которыми еще предстояло научиться.
Между тем отец уже выпиливал транспаразовые клинки, озабоченно бормоча. Он никак не мог придумать, куда бы пристроить остающуюся каменную мелочь.
— Делай с ними что хочешь. — Тарх пожал плечами. — Настругаешь всяких магических хреновин на продажу.
Отец кивнул, не отрываясь от работы. До вечера Бадек возился в мастерской, Тарх ассистировал отцу чем мог — инструменты подносил, зажимал кристаллы в тисках. Когда начало смеркаться, мастер вручил сыну готовые ножи, сказав:
— Ножны закажи в Заклятых Кварталах. Был там мужичок по имени Хландабрагонтраб — на многое он не способен, но такие мелочи у него прекрасно получались.
— Знаю Хланда… — Тарх не мог оторвать глаз от великолепных ножей. — Мы с ним в одной когорте служили.
— Ну, тем лучше. — Отец задумчиво глянул на склонявшийся к лесу Герое. — А не сходить ли нам на рыбалку?
В трех верстах от городка нашлось тихое местечко. Речка здесь текла спокойно, застаиваясь в глубоких омутах, а наклонившаяся над руслом неохватная старая ива идеально годилась, чтобы сидеть над медлительным потоком и забрасывать снасть на любом расстоянии от берегов.
Бадек подвесил над водой светящиеся шарики, после чего рыба стала клевать с неслыханным остервенением. За час с небольшим они сняли с крючков десяток аппетитнейших созданий длиной не меньше локтя.
— Может, хватит? — взмолился Тарх. — За неделю столько рыбьего филе не съедим. И тащить эту дрянь домой— пупок развяжется.
— Еще чуть-чуть… — рассеянно отмахнулся отец и вдруг хихикнул: — Ты у меня всегда не любил рыбалку, предпочитал ловить рыбу прямо из тарелки.
— Именно. Мне охота нравится.
— Потому и с арбалетом не расстаешься? Тарх машинально погладил оружие, висевшее рядом с ним на сучке.
— С оружием спокойнее. Особенно в такое время, когда неведомо, кто вздумал меня прикончить, — смутившись, произнес он.
На этом разговор пришлось отложить, потому как на снасть Бадека польстилась одетая в чешую болванка длиной в половину человеческого роста и в ногу толщиной. Сын с отцом умаялись, вытягивая чересчур живучую рыбину, и окончательно решили — пора сматывать удочки в прямом и переносном смыслах. Выпотрошенную добычу сложили в заплечные мешки и, тяжело нагруженные, побрели по тропинке в сторону города.
По дороге отец вдруг буркнул:
— Не надо слишком серьёзно относиться к семье. Забудь бред насчет великой любви. Браки по расчету крепче. Главное, чтобы девушка была хорошая.
Тарх засмеялся:
— Эх, папа! Какой же расчет хорошей девушке идти за меня замуж? Им нужен богатый да влиятельный и чтоб не ниже пятого ранга. Так что до меня опустится лишь какая-нибудь Темная десяточница, успевшая походить по рукам и не сумевшая довести до венца никого из высших рангов. Не слишком веселая перспектива.
Отец пыхтел трубкой, потом неуверенно сказал:
— Не так мрачно, сынок. Знаешь, как получилось у нас с Мерланикой? У нее было несколько неудачных романов, а меня бросила, оставив глубокую рану на сердце, женщина, которую я безумно любил. Друзья познакомили нас, и через полгода мы женились.
— Может быть, и я так сделаю. — Тарх вздохнул. — Только пока надеюсь на…
Он замолчал и, закрыв глаза, всмотрелся в лес внутренним, колдовским зрением. Неподалеку собиралась недобрая магия — словно кто-то могущественный посылал чары, готовя расправу над не ожидавшей нападения жертвой.
Схватив отца за руку, Тарх отступил в заросли кустарника, на ходу снимая арбалет — сначала с плеча, а потом и с предохранителя. Затем, поработав призрачным имитатором, создал на тропинке весьма правдоподобную иллюзию: нематериальные Тархошамрахудан и Шамрахбаданакар сидели под вековым дубом, неслышно перешептываясь. Для вящего эффекта он бросил возле призраков мешки с рыбой.
Оборотень едва успел закончить эти приготовления, когда из зарослей в десятке шагов от них выскочила невысокая тварь, отдаленно похожая на ишака. От длинноухого упрямца бестия отличалась длинным тонким рогом, росшим из середины лба. Повертев башкой, зверь устремился к картине «Отдыхающие призраки», боднув ненастоящего Тарха. Пробив иллюзию, костяная пика вонзилась в дубовый ствол, прочно засев в крепкой древесине.
— Как ты думаешь, стрела его возьмет? — задумчиво произнес оборотень, спустив тетиву.
Судя по истошному визгу, рана получилась болезненной. Тарху пришлось выстрелить еще дважды, после чего задние ноги живучей твари подкосились, и мохнатый круп задергался в агонии.
Отец и сын подошли к умирающему существу. Безусловно, это был непарнокопытный рогач, но слишком крупный для своей породы. Чтобы вырастить такую особь, требовались многолетние усилия неслабого чародея. Троечника, никак не ниже.
— Миар, — уверенно сказал Бадек. — Его работа.
— Хотел убить нас с тобой. — Оглядевшись, Тарх убедился, что других опасностей нет. — Я правильно понял, что у мамы был с ним роман?
Мрачно сопя, Бадек извлек из-за пояса топорик и двумя точными ударами отсек рогатую голову. Тарх почувствовал, как рассеивается звездная субстанция, вытекающая из сущности рогача, но оборотню достались жалкие крохи — убивал-то не он. Между тем отец выковырял из древесины острие бивня, решив, что оно станет великолепной рукояткой для чародейского жезла.
— В гадине было много магии, — задумался вслух оборотень. — Как ты думаешь — печень и сердце?..
— Интересная мысль. — Отец понял его с полуслова. — Только надо спешить, пока Сила не растаяла.
Они вспороли брюхо рогача и вырезали внутренности, стараясь не задеть желчный пузырь и почки. При разглядывании магическим зрением окровавленные куски буквально светились — столько эфирной субстанции накопилось в этих органах.
Прибавив шаг, они вскоре оказались на окраине Муспарди. В безлюдной улочке, за два поворота до родительского дома, Тарх повторил прежний вопрос:
