Замахиваюсь и бью. Замахиваюсь и бью. И в какой-то момент понимаю, что мой кулак пронизывает боль. Рука стала тоньше. Броня напоминала скорее плотный слой грязи на теле, а не костяной доспех, обросший защитными пластинами.
Бью снова, но кулак упирается в раскрытую ладонь противника. И в этот момент я понимаю, какими разными мы стали. Его броня оставалась броней, сияющей алыми прожилками. А мои скорее походили на тлеющие полосы, практически неразличимые на черном фоне.
— Моя очередь, — прогудел противник.
Сколько я ни сопротивлялся, он легко отвел мою руку в сторону, выгибая запястья. Я слышал, как хрустят сухожилия. Еще немного и он просто оторвет мне руку. Но вместо этого получаю толчок в грудь, от которого меня подбрасывает в воздух.
Удар ноги окончательно отрывает мое тело от земли и отправляет в полет. Боль, круговерть перед глазами и восторженный хохот Черного.
Я вижу, как химера встает и размеренно шагает вперед. Выходит из горящих руин, двигаясь в мою сторону. Его шатает сильнее чем раньше, тварь прихрамывает на одну ногу. Но он стоит, а я лежу.
Пытаюсь пошевелиться. Пальцы слушаются, но каждое движение отдается вспышкой боли.
— Критический уровень энергии носителя, — пищит механический голос в моей голове.
— Черный сделал все, что мог, — произнес он, разведя руками. — Но сраная восьмерка все равно слабак.
— Эй, не обобщай, а? — пробасила Восьмерка, делая глоток из фляжки.
Черный дьявол остановился, подобрал с земли рукоять. Через мгновение полыхнуло лезвие эфирного меча. Тварь направилась в мою сторону, чтобы добить сраную восьмерку.
Кажется у меня дежавю.
Глава 24. Трое в лодке, не считая маразма
В этот раз я прочувствовал удар ноги в полной мере. Химера била слабенько, чтобы я кубарем катился по земле. Он пинал меня словно мячик, наслаждаясь процессом.
Элис сидела возле стены, дрожа от страха и не могла пошевелиться. Бесполезная девчонка. Как и Черный с Восьмеркой, что расположились возле стены и наблюдали за моим избиением.
Броня истончилась, стала гибкой, так что я в полной мере ощущал удары твари. Ребра трещали, а механический голос в голове верещал о нехватке энергии. И невозможности запустить «реконструкцию организма носителя».
Я и сам это чувствовал. Бессилие. Физическое, осязаемое, когда даже в смертельной опасности не получается заставить тело двигаться. Инстинкты самосохранения били в барабаны перепонок. Но я ничего не мог сделать.
Я просто уставшая восьмерка. Восьмерка ничего не может. Даже сдохнуть по-человечески не получается.
— Ты все равно слаб и бесполезен, — гудел Черный Дьявол. — Не знаю, зачем ты понадобился хозяину черного кота, но он явно в тебе ошибся. И я докажу ему свою верность. Докажу, что ничем не хуже тебя.
Еще один пинок и я улетаю в сторону. Сверху валятся обломки стены, погребая меня под собой. Стало трудно дышать. Перед глазами плывут черно-багровые пятна.
— Ты лишь сломанный инструмент в чужих руках, — химера одним рывком вытаскивает меня из-под обломков. — А ведь мы могли бы работать вместе. Вдвоем нас никто не смог бы остановить. Но нет, хозяину черного кота нужен лишь один Черный Дьявол. И им буду я.
Его пальцы сомкнулись на моей шее, перекрывая доступ кислорода. В глазах все поплыло, но я видел лезвие эфирного меча, что сияло ярким пятном. В следующее мгновение дышать стало легче.
— Энергозапас носителя — восемьдесят шесть процентов, — прожужжал механический голос в моей голове. — Реконструкция организма запущена. Экстренное устранение повреждений носителя. Состояние носителя — критическое. Запускаю защитный протокол «Берсерк».
Я почувствовал, как по телу прошла волна жара. Почувствовал каждую мышцу и каждый нерв. Боль испарилась без следа, а тело вновь слушалось приказов. Словно мне в вены налили огня, что прижигает раны. Я чувствовал, как он волнами расходится по организму.
Химера поняла все слишком поздно. По яркой вспышке багровых прожилок на моем теле. По налившейся сталью броне под его пальцами. По резким движениям рук. По выпавшей из моей руке пустой ампуле в которой мгновение назад был чистый эфир.
— Второй раунд, — произнес я ему в лицо.
Ублюдок уже замахнулся мечом и все-таки успел ударить. Эфирное лезвие должно было пробить мне сердце и выйти со спины. Но поток концентрированного огня лишь уперся в пластины черной брони, жалобно растекаясь по груди. Наросты плавились и опадали, но наномашины уже стягивали новые пластины к месту удара, не давая лезвию пройти дальше.
Левую ладонь положить на запястье, сжимающее мне шею. Короткий пинок в колено, чтобы вывести противника из равновесия. Хватит лишь доли секунды, чтобы он отвлекся. Вывернуть запястье против часовой стрелки, чтобы тело противника скорчилось следом.
Заученный и множество раз примененный прием освобождения от захвата. Доля секунды и я держу руку противника, а сам он сложился пополам. Из такого положения он не может достать меня мечом.
Я знал, что будет дальше. Никакого обезвреживания или конвоирования, как учили на полигоне инквизиторов. Только прямой удар со всей силы в локтевой сустав. Я делал это так часто и каждый раз слышал хруст и вопли боли, когда рука очередной восьмерки выгибалась в другую сторону.
С моей нынешней силой я должен был оторвать ублюдку руку. Но он тоже Черный Дьявол. Поэтому пластины его брони в момент удара превратились в сплошную защиту. Локоть в одно мгновение перестал быть сочленением в доспехах, а стал монолитным.
От моего кулака во все стороны разошлась ударная волна. Локоть я ему не сломал, поэтому план «Б». Я бью ногой со всей дури, отправляя противника в полет. Меч вылетает из его руки и гаснет. Я иду следом.
Мимо старого армейского рюкзака, который Дьявол вытащил со склада «Шинигами». Мимо разбросанных по земле ампул с чистым эфиром, вылетевших из того самого рюкзака. Этой энергии хватило бы, чтобы месяц питать весь Альтаир.
Теперь становится понятным, отчего весь сектор как с цепи сорвался, пытаясь отыскать этот сраный ящик. Но это ведь не просто энергия. Это жидкий нестабильный эфир. Запечатанный так, чтобы легко было извлечь.
Это не батареи для какого-нибудь генератора. И не картридж для какой-то винтовки. Это питание, разработанное специально для химер. Чтобы в бою можно было одним нажатием впрыснуть эфир в тело. Пополнить «энергозапас носителя».
— Где ты их взял? — спросил я, подходя ближе. — Проект заморожен со времен войны. А эти резервуары новые.
Резервуар. Это слово само всплыло где-то в подсознании. Переносные ампулы для подзарядки боевых химер. Эфирные резервуары.
— Тупая восьмерка, — произнес противник, вставая на ноги. — Ты всего лишь инструмент. Восьмеркам не положено ничего знать. Тебе приказывают жрать дерьмо, ты молча идешь и жрешь.
— Ты все равно ответишь, — произнес я. — Все отвечают. Всегда.
Я не чувствовал боли. Не чувствовал усталости. Да я в жизни не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Странный «Берсерк» блокировал все, что отвлекало меня от боя. И наномашины даровали мне максимум возможностей.
От наших ударов тряслась земля. От грохота раскачивались провода над головой. В стороны разлетались куски брони, не выдержавшие столкновения. Он все еще был немного быстрее и проворней, чем я.
Это был чистый рукопашный бой. Как спарринг на полигоне. Но стоило одному из нас пропустить удар, как тело отрывалось от земли и отправлялось в полет. Не важно, сколько мы весим, когда наши атаки усилены геномом Иных.
Два боевых чудовища сошлись в смертельной схватке. Мы крушили все вокруг, не замечая препятствий. Под нашими телами рушились стены. Под нашими ногами бугрился асфальт. От многочисленных атак рвались провода и кабели, не выдержавшие порывов ветра.
Но мы стояли. Оба были живы и готовы продолжать драться хоть всю ночь напролет. Я начал хромать, но боли не было. Просто после очередного полета нога стала подгибаться. Моего противника шатало, но он тоже был способен двигаться.
