Каковы шансы у бывшего кузнеца? Один год обучения против десяти лет подготовки. Неудивительно, что у Фоллса такая тактика. Судя по тому, что он прочитал, они имеют глубокий запас поединщиков, так что любой размен на поле боя выгоден для них в будущем.
После справочника по географии Риордан послушно проштудировал свод придворных правил. Все эти преимущества титулов и поклоны вызвали у него приступ зевоты. Глаза слипались, а голодный желудок подавал о себе знать громким урчанием. Он уже собрался захлопнуть книгу, как услышал позади звук приближающихся шагов. Он живо крутанулся на стуле, и увидел графа Танлегера.
Посланник подошел и покровительственно похлопал Риордана по плечу.
— Сиди, сиди. Изучаешь этикет? Похвально. Ты пометь себе, в Фоллсе считается неприличным сидеть «нога на ногу». Расценивается, как пренебрежение. То же самое касается рук в карманах. Подумают, что ты ими брезгуешь.
— Я запомню.
— Еще в Фоллсе протягивают ладонь для рукопожатия. Но тебе не следует так поступать, потому что они тоже знакомы с нашими манерами и знают, что у нас рукопожатие — это вызов. Попытаешься проявить учтивость и будешь неправильно понят. С твоей-то репутацией.
— А что не так с моей репутацией, Посланник?
Граф Танлегер в притворном удивлении изогнул бровь и одновременно усмехнулся. В таком виде его физиономия стала похожа на театральную маску.
— Для многих ты по-прежнему боец. Полицейская личина к тебе как-то не приклеилась.
— Но при чем тут Фоллс?
Посланник рассмеялся.
— Неужели ты думаешь, что ближайшие соседи не проявляют интереса к нашим событиям? Проявляют и даже чрезмерно. Открою тебе небольшой секрет. Визир воспринял твое назначение, как вмешательство в собственные дела, но это не так. Когда речь зашла о твоей персоне, его величество горячо поддержала идею на время услать тебя с глаз долой. Не понимаю, чем ты досадил королеве, но это факт. Принцесса Вера, вот удивительная редкость, была полностью согласна с матерью! И даже принц поддержал решение женщин. Правда тет-а-тет он обмолвился мне, что тебе будет безопаснее на время побыть вне Овергора.
— Пон-нятно, — задумчиво протянул Риордан.
— Неужели? А мне вот совсем не понятно. У тебя какие-то проблемы, мой юный друг?
Глаза Риордана сверкнули.
— Ничего такого, с чем я не смогу справиться.
— Пусть будет так, — не спуская испытующего взгляда с Риордана, продолжил Посланник. — Но все эти мотивы не столь важны. Тебя в качестве эмиссара Короны запросил двор Фоллса. Понимаешь? Изначально это была не наша идея, а их просьба.
— Поразительно, — прошептал ошарашенный Риордан.
— Полагаешь? А я не нахожу тут ничего поразительного, — сухо произнес граф Танлегер и, чуть подавшись вперед, задал вопрос. — Ты уже прочитал историю Голубой стали? Я имею в виду их принципы подбора бойцов.
— Бегло.
— Какого цвета у тебя глаза?
Риордан равнодушно пожал плечами.
— По-разному бывает. Иногда серые, иногда серо-голубые, мама в детстве считала их просто голубыми, — на этом месте Риордан осекся и замер с полуоткрытым ртом, уставившись на Посланника.
— Вот-вот, мой мальчик, — промолвил граф Танлегер. — Теперь ты тоже понял. Держи там ухо востро. Не просто так они тебя у нас выпросили.
Приезд делегации Фоллса по всем статьям напоминал нашествие неприятеля или переселение народов, таким массовым он оказался. Сам королевский кортеж состоял из четырех десятков экипажей, карет и прочих транспортных средств, а сразу за ним следовал обоз, который по количеству повозок превышал кортеж минимум вдвое. И все это вместе составляло не более одной десятой от общего числа гостей.
Сотни телег заполонили огромное поле, отведенное под Ярмарку. Тысячи людей суетились, устанавливая шатры и палатки. Отовсюду слышались звуки молотков и топоров — то плотники сбивали помосты для выступления артистов, жонглеров и прочей бродячей театральной братии. Жарко запылали костры, в разномастных котлах и казанах забулькало варево. Зазвенели звуки музыки, щедро полилось вино, зазвучали застольные песни. Между кострами с натянутыми улыбками на обветренных лицах важно шествовали стражники и терпеливо отказывались от очередного заздравного кубка.
А люди все прибывали и прибывали. По традиции приоритет на Ярмарочном поле принадлежал стороне, которая непосредственно участвовала в войне, то есть Фоллсу. Остальным приходилось терпеливо ждать, чтобы потом истребовать у организаторов место для размещения. Как только люд из Фоллса отаборился, туда же, на Ярмарочное поле хлынули купцы и маркитанты из Крайоны, Меркии и прочих держав. Торговое сословие составляло не более трети от всех гостей, а остальной народ приехал просто ради веселья и самого захватывающего в мире зрелища — битвы поединщиков на Парапете Доблести. Их палатки таким широким полукольцом охватывали Ярмарочное поле, что казалось — им нет числа и учета.
Поскольку Риордан входил в число приближенных ко двору, ему пришлось принять участие в церемонии монаршего приветствия. Королевская встреча состоялась на развилке венбадского тракта, где он делился на две дороги. Правая, мощеная полированным диким камнем упиралась в Серебряные ворота Овергора, а левая, в объезд Ярмарочного поля уходила прямиком на Охард. Именно сюда подъехала делегация из Глейпина и здесь должна была состояться первая встреча правителей двух воюющих держав.
День сегодня выдался погожим, но ветреным. Весна вовсю набирала силу, ярко светило солнце, но холод от земли еще поднимался в воздух. От того кутались в теплые плащи горнисты, а все дамы прихватили с собой муфты на меху из шкур синего барса.
Глейпинские слуги расстелили прямо поверх дорожной грязи роскошный ковер, куда должны были ступить августейшие сапоги обоих королей. Риордан не стал пытаться проталкиваться в первые ряды вельмож, а предпочел наблюдать за действом с ближайшего к развилке невысокого холма.
Его удивило, что только в первую десятку карет Фоллса были запряжены лошади. А дальше экипажи тянули те самые быки-антуры, изображение которых он рассматривал в географическом атласе. Вживую антуры выглядели еще более массивно и устрашающе, чем на картинках. Огромные стреловидные рога, могучие торсы и покрытые короткой жесткой шерстью горбы. Почему сам король и его приближенные предпочли конную упряжь, вопроса не возникало. Поступь антуров была медленная и неуклонная, но они тянули экипажи не так плавно, как лошади и, наверное, их пассажиры мечтали только об одном — поскорее закончить поездку и ступить на твердую землю.
Во втором эшелоне вереницы карет и экипажей выделялось несколько повозок, больше напоминавших дома на колесах, чем транспортное средство. Не менее двадцати локтей в длину, эти омнибусы имели по три окна в ряд, а из крыши торчало по паре печных труб, из которых поднимались густые столбы дыма.
Риордан поинтересовался насчет них у одного из слуг, который, как
