в это прояснение, тогда придётся верить в то, что в действительности нас ведут не в Подгорный город, а, к примеру, кружным путём подводят к трапперской ярмарке. Верить же во второй вариант не хотелось чуть ли не до полуобморочного состояния, и всё же сомневаться в наших проводниках у нас были причины, причём весьма веские. На их словах всё было слишком легко: вместо того, чтобы идти через перевал около двух недель, мы якобы пройдём по неким шахтам под горой, в результате чего окажемся у входа в Подгорный город уже через какие-то двое-трое суток, в зависимости от общей скорости группы. Для нас подобная лёгкость казалась дикостью. Все мы привыкли добиваться своего исключительно через пот и кровь, и, похоже, благодаря этому теперь не верили в лёгкость бытия. Отсюда и прорастали корни нашей подозрительности, с которой братья Данн легковесно посмеивались.
Перед тем как мы, плотно пообедав, отошли от реки, Конан выловил момент, когда Лив с Кеем оставили меня, и подошёл ко мне, при этом для разнообразия надев на своё лицо маску серьёзности.
– Переживаешь? – решил начать издалека он.
– Здесь все переживают, – сдвинув брови, я закинула свой рюкзак на плечи.
– Можешь расслабиться. Мы действительно ведём вас в Подгорный город.
– Ты говорил бы то же самое, если бы на самом деле вёл нас на продажу трапперам.
– Логичное умозаключение. И всё же тебе лучше расслабиться, чтобы не тратить свой драгоценный моральный дух на пустые переживания.
– Может быть и пустые, но не необоснованные.
В ответ на это моё умозаключение он неожиданно схватил меня за предплечье, левой рукой продолжая удерживать своё увесистое оружие. Я мгновенно напряглась ещё сильнее. Наши взгляды встретились, на что я слегка приподняла одну бровь.
– Ладно, Неуязвимая, вот тебе моё слово: если мы приведём вас не в Подгорный город, я позволю тебе выстрелить в меня с взведённым вертикальным прицелом.
– Если вы приведёте нас не в Подгорный город, я и без твоего разрешения выстрелю в тебя с вертикальным прицелом. – В ответ на эту мою дерзкую мысль он сразу же заухмылялся. – Что, нравится ответ? Прекрати ухмыляться так, будто знаешь меня целую вечность, – я резко выдернула своё предплечье из его крепких пальцев. – Ты ничего обо мне не знаешь – заруби это себе на носу.
– И всё же кое-что я о тебе знаю даже лучше, чем ты сама.
– Вот как? И о чём же речь? Просвети.
– Обязательно просвещу. Но только после того, как дойдём до города.
Отдав мне на размышление эти свои самоуверенные слова, он отошёл от меня и на протяжении следующих нескольких часов больше не приближался ко мне, и даже не смотрел в мою сторону, как делал это прежде. Зато теперь я постоянно, неосознанно скользила по нём взглядом, практически непрерывно размышляя над тем, что бы это всё могло значить.
Спустя два часа после нашего ухода от реки ко мне приблизился Тонкий. До обеда коалиция старалась держаться вместе, но во второй половине дня люди стали чувствовать себя посвободнее, в результате чего разбрелись на приличное расстояние друг от друга. Не мне их было судить, так как я сама позволила Кею уйти далеко вперёд с Дэвидом и Талией, а Лив и вовсе волочиться в стороне ото всех, и тем не менее мне казалось, что члены коалиции слишком уж расслабились, позволяя себе растянуться вдоль всей группы: Мускул с Волос шли впереди и о чём-то непрерывно общались с Айзеком, Сомнение и Крик плелись позади, а Тонкий вдруг оказался в середине, рядом со мной. Хотя, быть может, это лишь со стороны выглядит как хаотичное передвижение, а на самом же деле их расположение – это продуманная стратегия защиты в случае нападения? Или непосредственная подготовка к нападению… Вот они, первые признаки паранойи. Нет, всё-таки нужно доверять людям, даже зная, что все они – потенциальные предатели. В противном случае замкнёшься в себе настолько, что начнёшь звереть.
– Привет, Джекки, – сравнявшись со мной, как будто искренне улыбнулся Тонкий.
– Привет, Тонкий, – в ответ поджала губы я.
– Последние несколько лет периодически думал о том, как именно поздороваюсь с тобой, если мы всё-таки пересечёмся.
– Да ладно… – я слегка прищурилась, взглядом выдавая своё недоверие. – Мускул сказал, что ваша коалиция вычислила наше присутствие на вашей территории восемь лет назад. То есть на протяжении двух первых лет вы нас не замечали.
– Вы неплохо прятались, да и у нас дел было позарез.
– Каким же образом вы нас вычислили?
– Во время внепланового обхода территории Волос заметила тебя крадущейся по задним дворам окраины. Она проследила за тобой – так и вычислила ваше убежище. Я, она и Крик поддержали идею выкурить вас с нашей территории, чтобы ваше присутствие случайно не привлекло к нам внимание других коалиций, но Мускул сказал, что вы останетесь. Мы не протестовали, в конце концов, он наш лидер. Ещё через какое-то время мы обнаружили прослушку нашей волны и сделали обратку – так мы начали вас слушать, пока вы думали, что слушаете нас. Так что мы вас знаем, как облупленных: Джекки – предводительница и добытчица, Лив – хранительница очага и рычаг настроений, Кей – мальчик, стремящийся как можно скорее вырасти в мужчину.
– Что ж, раз вы знаете нас “как облупленных”, – я взяла в интонационные кавычки словосочетание, произнесенное собеседником, – тогда расскажи мне не о нас, а о вас.
– Вы ведь тоже нас прослушивали.
– Как недавно выяснилось: мы слушали только то, что вы позволяли нам слушать. Поэтому давай, расскажи мне всё с самого начала. Кем вы были до Первой Атаки, каким образом объединились в коалицию?
– Глубоко ты копнула.
– У нас впереди минимум двое суток пешего пути. Я готова слушать, а ты не из тех, кто предпочитает молчать.
На это моё замечание парень довольно улыбнулся:
– А ты нас тоже неплохо знаешь, как я посмотрю.
– Девять лет прослушки, – напомнила я.
– Значит, вы слушали нас на год больше, чем мы вас. Кто из вас инженер? Если честно, мы сделали ставки: все, кроме Волос, поставили на то, что трюк с прослушкой провернула именно ты.
– Значит, я заочно не нравлюсь Волос?
– Нет, просто она, как и ты, из крепких орешков. Да и считает, что у Лив отличный потенциал. Так кто провернул трюк: ты или Лив?
– У нас был ещё один… Человек. Он был инженером. Видимо, вы вычислили нас после того, как он ушёл.
– Ушёл? Куда?
– Послушай, Тонкий, я не из болтливых.
