способным дать должный отпор британцам, является Российский Императорский Флот? Мы уже сейчас сильны. А если вдобавок сможем получить себе в качестве репараций с полдюжины немецких линкоров? А если больше полудюжины? Да наших заклятых друзей удар хватит! У них ведь треть современного линейного флота составляют корабли 1-го поколения, что не сильно далеко ушли от броненосцев. И лишь двадцать пять вымпелов 2-го и 3-го поколений действительно являются противниками нашим десяти дредноутам типов «Севастополь» и «Измаил». Плюс если мы умудримся наложить свою руку на лучшие немецкие линкоры, а французы на те, что лишь малость поплоше, у них ведь ко всем чертям полетит столь страстно оберегаемый Двухдержавный стандарт! Вы полагаете, они это допустят? Да англичане, скорее, костьми лягут, пойдут на любую подлость и любое преступление, но сохранят свое морское превосходство! Мы уже нанесли удар по их валюте. Фунт стерлингов более не может быть мировым мерилом золота. Война совершенно расстроила их гражданскую экономику. Если они еще и как «хозяева океанов» сдадут свои позиции… Слишком многие придут к мысли, что англичане уже не те и их интересы, особенно в колониях, возможно вовсе не учитывать в своих собственных раскладах. Для раскинувшейся на половину мира Британской империи это будет лишь пощечиной. А вот для небольшого островного государства Великобритании, чье величие зиждилось на трех китах — фунте стерлингов, флоте, колониях, это будет выстрел в голову. Ибо имея одни только колонии, но растеряв возможность диктовать всем прочим ведущим мировым державам свои условия, они очень быстро окажутся растоптаны теми же американцами, чья экономика и сила сейчас набирают обороты, как никогда прежде. Причем, заметьте, в том числе за счет британского золота и удушения британской экономики.
— Это все очень познавательно и даже в какой-то мере выглядит весьма правдиво, — не смог найти явно бросающихся в глаза изъянов в услышанных рассуждениях господин Протопопов. — Я даже с вами соглашусь и постараюсь донести нужные мысли до своих бывших сослуживцев, дабы те озаботились мерами предосторожности. Однако же не мне вам рассказывать, что любая война не выигрывается исключительно оборонительными действиями. Коли вы видите, что ситуация складывается подобным образом, куда бы вы предложили нанести наш превентивный удар?
— Тут и удар не нужен, — вновь махнул рукой пришелец из будущего. — Достаточно на самом высоком уровне заключить с немцами устное джентльменское соглашение о дальнейшем неприменении в Балтике дредноутов. Легкие силы пусть друг с другом показательно цапаются. Но не более того. А мы взамен по завершении боевых действий пообещаем оградить их уцелевшие корабли от поползновений англичан. Там ведь, в Берлине, тоже далеко не дураки сидят. Должны понимать, на что Британия в первую очередь наложит свои руки. Мы же в этом вопросе сможем стать для них соразмерным противовесом.
— Это же сепаратные переговоры с врагом! — в очередной раз за эту беседу опешил от услышанного отставной контр-адмирал.
— Они родимые, — ничуть не стесняясь данного факта, согласно кивнул барон. — Или вы полагаете, что таковых прямо сейчас не ведется между Лондоном и Берлином при посредничестве того же Вашингтона, где, и у первых, и у вторых, хватает представителей с лоббистами? Ежели так, то вы, дорогой мой друг, придерживаетесь слишком высокого мнения о политиках и капиталистах. Не забывайте, что у них у всех на первом месте стоят исключительно их интересы и только на десятом — родина. А наш мир не настолько совершенен, чтобы мы могли бы позволить себе не играть по тем же правилам. Принцип подстилания себе соломки, чтобы было мягче падать, еще никто не отнимал. Это ведь только для кайзера Вильгельма II поражение Германии в войне может стать концом карьеры, если не жизни. Для всех прочих лишь откроется новая страница в их жизненном пути. Вполне вероятно описывающая многие невзгоды. Но отнюдь не конец жизни. И это понимают все.
— Так если это понимают все, чего же Берлин не выкинет белый флаг? — задал более чем резонный вопрос бывший офицер, воспитанный на понятиях чести. — Ладно бы мы вели речь о японцах, у которых фанатизм по отношению к своему императору в крови. Но ведь мы говорим о прагматичных немцах! Они не могут не понимать всю тщетность своего противостояния аж семи государствам! Кайзер, конечно, фигура весомая. Но у него имеется наследник. Да и Рейхстаг имеет очень весомый вес. Им-то с чего цепляться за судьбу проигравшего монарха, на которого можно навешать всех собак?
— На самом деле тут все очень просто, — пожал плечами «продукт» совершенно иного времени. — Сейчас пойдет торговля между союзниками по Антанте со все еще держащимися вместе кайзером и Рейхстагом за условия окончания войны. В том числе пойдет она на полях сражений, где вместо эфемерного золота на чашу весов будет литься кровь солдат. По логике этого рынка, чем большие потери начнут нести Франция, Великобритания, Италия и Россия, при несоразмерном потерям достигаемом успехе, тем более сильные позиции окажутся у Берлина на обсуждении пунктов репарационных требований. Да, при этом сами немцы будут терять ничуть не меньше своих людей, если даже не больше. Но вы действительно полагаете, что выходцу из Пруссии не наплевать на каких-то там баварцев, ганноверцев, гессенцев, мекленбуржцев, ольденбуржцев, саксонцев, вестфальцев и всех прочих? Германской империи нет даже полувека! За столь короткий срок жители составляющих ее земель уж точно не стали считать друг друга своими. И тем, кто сидит в Берлине, откровенно наплевать на тех, кто сидит в окопах. Им даже наплевать на беженцев из Восточной Пруссии, от которых сейчас пытаются вычистить столицу, распихивая их кого куда. А тем, кто составляет высшее общество, наплевать вообще на всех, кроме своего окружения. Потому мы совсем скоро сможем лицезреть, как одни европейские генералы начнут гнать своих солдат вперед под лозунгом скорейшего завершения войны, а вторые европейские генералы прикажут своим бойцам стоять насмерть, дабы никто не смог диктовать свои условия Фатерланду [27]. И тот, кто потеряет больше солдат, тот и вынужден будет уступать в тех или иных пунктах. Банальная торговля, плата в которой взымается не столько деньгами, сколько солдатскими жизнями. Так было, так есть и так будет. Ведь это неотъемлемая часть политики, которая, как известно, займется персонально тобой, если ты не займешься ею сам. И никто от этого не застрахован. Даже короли, которые, как поется в одной песне, не могут жениться по любви. Что уж говорить об их прочих решениях и деяниях? Да и сами они тоже, зачастую, являются разменными монетами, только куда более крупного номинала, нежели обычный солдат, — едва не добил собеседника своей логикой Иван Иванович. — А если вы спросите, что в этом случае делать нам, как Российской империи. То я вам отвечу следующее. Нам следует с комфортом разместиться на текущих позициях и
