возможность выпадет.
— Попробую, — пообещал я. — А вы, случаем, не узнали, кто Фёдору Маленскому протекцию в комендатуре оказывал?
Скуластое лицо Городца приобрело насмешливое выражение.
— Я! — постучал он себя по груди указательным пальцем. — Узнал. А тебе! — На сей раз палец уткнулся в меня. — Лучше эту тему оставить. И даже в неофициальных беседах её не поднимать. Феликс к тебе неплохо относится, но у всякого хорошего отношения есть пределы.
— Как скажете, — вздохнул я. — Как скажете…
На обратном пути вновь не обошлось без политинформации, продолжились и беседы с непонятными типами в штатском, поименованными Глебом мозгоправами. Впрочем, меня Георгий Иванович вновь проигнорировал, сегодня он вызывал из кают-компании только сотрудников аналитического дивизиона.
В дверь квартиры семейства Вранов я позвонил без пяти минут семь. Представился горничной в строгом сером платье, вручил ей кепку и перчатки, пересёк прихожую и остановился на пороге гостиной. Сейчас, без заполонявших ту людей, она впечатлила своими размерами ещё даже больше, нежели в прошлый мой визит сюда.
Невесть откуда возник секретарь.
— Кондрат Семёнович ожидает в кабинете, — произнёс прилизанный молодой человек с напомаженными волосами и щегольскими усиками.
Я кивнул и указал на одну из дверей.
— Да-да! — заученно улыбнулся секретарь. — Проходите!
Больше уж я мешкать не стал. Собирался постучать, но опередивший меня буквально на шаг молодой человек распахнул дверь и сделал приглашающий жест, а сам в кабинет не вошёл, оставшись в гостиной.
Хозяин дома — грузный и невысокий, но ничуть не одутловатый и даже не упитанный сверх меры легко поднялся из кресла и радушно протянул широкую ладонь.
— Пётр!
— Здравствуйте, Кондрат Семёнович! — улыбнулся я, отвечая на рукопожатие.
— Ну-ка, ну-ка, позволь-ка на тебя взглянуть… Вран развернул меня лицом к окну и отступил на шаг назад, окинул придирчивым взглядом. — Неплохо, неплохо… — произнёс он и задумчиво потёр подбородок. — Отличный образ! Запонки, зажим для галстука — сразу видно, что оператор. Только знаешь… Не хватает яркой детали. Гвоздика в петлице, пожалуй, будет смотреться неуместно, но какой-то отличительный знак… Что-то цветное вот здесь…
Толстый палец постучал по лацкану моего пиджака, я перехватил абсолютно серьёзный и какой-то очень уж проницательный взгляд собеседника, мысленно помянул недобрым словом Альберта Павловича и полез в карман.
— Вы правы, Кондрат Семёнович. Вы абсолютно правы.
Свой парадно-выходной костюм я значком РИИФС не дырявил, но сейчас случай был особый, поэтому извлёк из сафьяновой коробочки розетку «Знака Почёта» с рубиновой точкой, отмечавшей ядро в схематичном изображении структуры атома, и нацепил её на лацкан.
— Совершенно другое дело! — обрадовался Кондрат Семёнович и потёр ладонями. — Сигару, коньяк?
— Не курю, а вот от капельки коньяка не откажусь.
Хозяин дома достал из бара две пузатые рюмки и бутылку с потёртой этикеткой, плеснул в обе на палец янтарной жидкости. А только мы пригубили выдержанный напиток, взялся раскуривать сигару.
— Садись, Пётр! — указал он мне на одно из кресел, уселся напротив и спросил: — Какие у тебя намерения в отношении моей дочери?
Я и глазом не повёл, приложился к рюмке, смочив в коньяке губы, и спокойно ответил:
— Самые что ни на есть серьёзные.
— Молодец! — похвалил Кондрат Семёнович. — Вот так всем и отвечай. Веско и без ненужных подробностей.
Дальнейший разговор больше напоминал собеседование при приёме на работу, нежели общение с потенциальным зятем, но я уже пришёл к кое-каким выводам касательно сложившейся ситуации, поэтому легко справился с нервозностью, а к концу беседы так и вовсе ощутил некое иррациональное спокойствие. Будто не просто аттестацию с отличием прошёл, но ещё и предельно насыщенный инструктаж получил на предмет того, что и кому говорить стоит, а о чём лучше умолчать.
Без стука распахнулась дверь, и к нам впорхнула хозяйка дома.
— Кондрат! — строго произнесла она. — Ты снова куришь? Доктор Илец…
— Разрешил мне выкуривать три сигары в день, дорогая! — перебил супругу Вран. — А это ещё только вторая!
— Всё ему расскажу! — пообещала Ольга и вышла, удостоив меня лишь мимолётным взглядом.
Я даже толком поздороваться с ней не успел, лишь из кресла поднялся да глянул вслед. Посмотреть было на что.
— Женщины! — проворчал Кондрат Семёнович. — Вечно раздувают из мухи слона!
Мне оставалось лишь согласиться.
На ужин были приглашены три семейные пары, и одного из гостей я даже знал. Это был директор мехзавода — немудрено, что разговор немедленно перешёл на приобретённый мною мотоцикл.
После второй рюмки коньяка всех пригласили за стол, где к нам присоединился и секретарь. Я оказался посажен ровно напротив Ники, но та меня подчёркнуто игнорировала, такое впечатление — ни разу и не взглянула даже.
Поначалу шёл беспредметный светский разговор, а потом Ольга вдруг уколола неожиданным вопросом:
— Пётр, а кем вы себя видите через пять лет?
Я вмиг оказался в центре всеобщего внимания, но не стушевался и беспечно пожал плечами.
— Как минимум, магистром сверхэнергетических наук, — заявил и сразу понял, что никого этими своими планами не впечатлил, поэтому добавил: — Но вообще, к этому времени рассчитываю стать майором ОНКОР и начальником зарубежного отдела нашего научного дивизиона.
— Амбициозные планы! — рассмеялся лысоватый мужчина, имени которого я не запомнил.
— Так и не всякого прапорщика наградят «Знаком Почёта»! — ввернул Кондрат Семёнович, хоть розетка на моём лацкане от гостей и без того определённо не укрылась. — В зарубежном отделе, надо понимать, без заграничных командировок не обойдётся?
— Уже не обходится, — улыбнулся я. — В феврале провёл две недели в Ридзине.
О визите в Суомландию, дабы не шокировать присутствующих и не портить впечатление о себе, упоминать не стал. Правильно сделал: Вран тут же обратился к старшей дочери:
— Ника! Раз уж у тебя с
