Ознакомительная версия.
Выйдя на площадку, они успели заметить, как от заброшенного здания бойлерной отошли трое. Пришлось проверить помещение, и там они наткнулись на труп Ирэн.
– Это та самая баба-капитан, которую тут все боялись, – опознал тело Леон. Он был в курсе местных солдатских новостей.
– Кто же ее так, а? – тихо спросил Харди.
– Скорее всего Байферс. Он тертый калач, с ним надо быть начеку. Завтра – вторую пулю ему. Понял? Если такой за нами увяжется, будут проблемы.
– Хорошо, вторую пулю – ему.
Найти троицу не составило труда. Те зашли в «Гордую свинью», чтобы еще раз промочить горло.
– Ты только погляди на них. Прикончили капитана и спокойно потягивают водку, – проворчал Харди, когда они расположились в углу, возле орущей компании гуляк в штатском.
– Этот Байферс нас уже заметил.
– С чего это ты решил? – В голосе Харди послышалось напряжение.
– Человек он бывалый, а мы с тобой не прозрачные, чтобы нас не замечать.
Через какое-то время догадка Леона подтвердилась. Разведчик бросил в их сторону короткий взгляд, а затем сам подошел к столу.
– В чем дело, ребята? – спросил он вполне миролюбиво.
– Присаживайся, солдат. Чего просто так стоять? – Леон пододвинул гостю пустой стакан и налил из бутылки.
Байферс сел. К угощению он не притронулся, ждал ответа.
– Нам показалось, что тебе и твоим друзьям некуда идти.
– Так вы из Лиги обеспечения старости?
– Не угадал. Мы не так бескорыстны и зарабатываем на процентах.
– За деньги я никого убивать не буду, – сразу предупредил Эрик.
– О, вы нас не так поняли, мистер, – улыбнулся Леон. – Просто, если вам нужно где-то перекантоваться несколько дней, я дам адресок. Часть платы за услугу пойдет в мой карман – вот и весь интерес.
– Выходит, я зря опасался? – раздумчиво проговорил Эрик, глядя в стакан.
– Зря, – кивнул Леон.
– А с чего вы взяли, что нам некуда пойти? – Байферс поднял глаза и посмотрел на Леона в упор. Надо было срочно выкручиваться. «Ладно, сделаем уступку», – подумал Леон.
– Ну, мы кое-что видели – там, в заброшенном здании. Но это ваши дела, они нас не волнуют. Нас интересуют деньги. Сегодня пока еще ассигнации Конфедерации, а уже через несколько дней – «золотые львы» имперского казначейства.
– Хорошо, давай свой адрес…
– Запоминай: Чинроуд, 25. Это недалеко отсюда – первый поворот налево, прямо на этой улице. Темно-синяя металлическая дверь. Хозяйку зовут Марта. На живое существо она похожа очень мало. Марта бывший циклопекс.
– А цена?
– По семьсот с носа за одну ночь. Если останетесь дольше, можно сделать скидку.
– Там посмотрим.
В конце плохо освещенного переулка действительно оказался нужный дом – сложенный из панелей архитектурный монстр под номером 25.
В его глубоких сырых нишах удалось обнаружить несколько дверей, но все они, кроме одной – металлической, выглядели так, будто их не открывали со дня постройки здания.
– Не очень-то здесь уютно, – тихо сказал Гэри, осматриваясь.
– Наплюй. Нам только на одну ночь, – успокоил его Байферс.
– А мне нравится, – заявила Мелани. – Впервые за столько времени будем ночевать не в лесу.
Байферс внимательно осмотрел дверь, ища кнопку звонка, а не найдя, постучал кулаком.
Ничего не произошло. Пришлось стучать еще раз, а потом еще.
– Обманули, сволочи, – пробормотал Байферс и приготовил автомат, их единственное огнестрельное оружие. В этот момент за дверью что-то щелкнуло, потом зажужжало, и в приоткрывшуюся щель, куда не проскользнула бы и кошка, высунулся трехколенчатый манипулятор с обычным объективом охранной видеокамеры.
– От кого пришли? – прозвучал надтреснутый, гнусавый голос.
– Мы их не знаем. В баре познакомились, – от-ветил Байферс.
– Цены известны?
– Семьсот.
– Сколько вас?
– Трое.
– Правильно… – подтвердил голос.
Камера крутанулась еще раз из стороны в сторону, затем дверь распахнулась пошире, и в свете подслеповатого светильника предстала хозяйка убежища.
– Вы Марта? – на всякий случай спросил Эрик, стараясь не показывать своего изумления.
– Да уж заходи давай! Марта я, Марта!
Повернувшись по частям – сначала голова, потом плечи, остальное туловище и наконец ноги, хозяйка пошла в глубь апартаментов. В одной руке она держала обрез бронебойного ружья, а в другой какие-то иглы, которые все время бренчали и позвякивали.
Свое тело циклопекса, о виде которого можно было только догадываться, Марта прятала под широкой хламидой, на которой тут и там проступали пятна технической смазки.
Ее руки и ноги могли гнуться в любую сторону. Это был тупиковая ветвь развития военных единиц, которая себя не оправдала.
Одно время циклопексы производились в больших количествах, но их нежесткие схемы годились только в минном деле или в пилотировании. С развитием электронных, биологически совместимых блоков, которые подключались к бортовым чипам напрямую, через разъемы, сверхточные конечности циклопексов стали не нужны, и те из них, кто не полег в бою, были списаны на пенсию.
Бросив обрез на свой топчан, Марта снова развернулась в своем неподражаемом стиле и все так же резко произнесла:
– Деньги вперед! Две тысячи сто!
Гэри выудил из кармана ровно двадцать одну сотню и передал хозяйке. Здесь был не бар, и он не собирался давать лишнего.
Марта не считая бросила деньги на стол и сказала:
– Идите за мной, осторожно – ступеньки скользкие.
Гэри и Мелани переглянулись. Внешний вид хозяйки и самого убежища, а также упоминание о скользких ступеньках вызывали у них неприятные ассоциации.
Впрочем, ступеньки оказались просто переходом, который сначала вел вниз, а затем вверх. В конце концов они оказались в просторной комнате, где стояло несколько кроватей и было только одно окно, занавешенное чем-то вроде толстого войлока.
– Там внизу я видел боковой коридор. Куда он ведет? – спросил Байферс.
– Это запасной выход. На всякий случай, – уже более милостиво ответила хозяйка. -Дверь отпирается изнутри, и вы сразу оказываетесь в пиктовых зарослях – прямо под этим окном. В некоторых случаях это очень удобно.
– Спасибо, мэм, – уважительно произнес Бай-ферс, задев, очевидно, какие-то эмоциональные струны в металлическом теле циклопекса.
– Во время Зельдской кампании я была сержан-том… – сказала Марта.
– Я так и подумал, мэм. Военного человека видно сразу. А что это, извините за любопытство, вы делаете рукой – это пощелкивание…
– Ах это? – Губы на вполне человеческом лице Марты растянулись в улыбке. – Я вяжу. Я все время вяжу, это так успокаивает.
Ознакомительная версия.
