Лицо парня сразу расслабилось, на губах заиграла легкая, спокойная улыбка.
— Да ничего. Фух, прям камень с плеч.
Он приподнялся на носках и перекатился на пятки.
— Слушай, а ты с нами не пойдешь?
— Куда? — девушку начало даже забавлять поведение Андрея.
Она уже успела заметить, что отношение к ней довольно сильно
изменилось почти у всех. Нет, парни ей еще не доверяли. И вряд ли станут, — что, в общем‑то, не сильно Вику расстраивало. Но теперь в общении они, вольно или невольно, проявляли разные степени смущения.
— Идем за провизией. Макс обещал нас с местными торгашами свести.
— Мне капитан таких распоряжений не давал.
— Но ты же им все равно никогда не следовала. Ладно, — Сом шагнул к основному помещению бункера. — Пойду.
— Андрей, — Вика окликнула парня, когда тот уже открывал противоположную дверь. — Скажи, а что вообще за перец этот Макс?
— Нормальный такой перец, — усмехнулся Сом. — Его отец, оказывается, служил в Полярных Зорях. Тебе лучше самой у него спросить.
Махнув рукой, парень скрылся за дверью. Занимаясь стиркой, Вика размышляла, каким нужно быть человеком, чтобы пустить к себе в дом ораву вооруженных людей. Она бы на его месте в лучшем случае послала всех куда подальше, а может, и пулей бы угостила на десерт. Но никак не стала бы поить и кормить. Еще и со сборами помогать. Слишком уж этот Макс добренький, с такими надо быть настороже.
Следующие дни слились для отряда в одну суетливо вьющуюся ленту событий. Даже у Вики мозг начинал трещать от объема новой информации. И хотя сразу было понятно, что за пару дней вряд ли получится разузнать о Питере все, северяне даже примерно не представляли себе обширность трагедии. Такой спокойный и молчаливый на поверхности, под землей город буквально бурлил, как закипевший котел. Казалось, не было Последней войны, не было ядер — ных взрывов, перекопавших землю, не гибли тысячами люди. Просто в один прекрасный день все питерские жители разом решили перебраться в туннели метро. Ну, захотелось им так.
Подземные станции стали новым домом невероятному количеству совершенно разных людей. Здесь можно было встретить и сообщества технарей — причем не абы каких, а самых что ни есть профессиональных, в мастеровых комбезах, насквозь пропахших железом и машинным маслом; и веганов, питающихся травой и, по слухам, разговаривающих с растениями. Да какое там, всего в па — ре — тройке переходов от бункера Макса располагалось целое подземное кладбище, обслуживаемое угрюмыми людьми в тяжелых балахонах и белых, смахивающих на венецианские, масках. Станции, на которых жили только летчики или военные врачи. Станции наркоманов, коммунистов, слепых, мутантов и даже ангелов! И осо — бенно полюбившееся Ермолову сообщество, занимавшее целую ветку метро, — Приморский альянс. Все эти люди, существа и растения продолжали жить, любить, ненавидеть, размножаться и воевать. Особенно воевать. И хоть агрессия прописана в человеческом организме на уровне аминокислот, Вика иногда позволяла себе надеяться, что Последняя война смогла сплотить выживших. Девушка ошибалась. Жаль.
На фоне питерской обстановки поступок Макса с каждым днем казался Вике все более удивительным. Его любопытство и участие были неподдельными, настоящими. И он не просто помогал незнакомым, в общем‑то, людям. В какой‑то момент, подчиняясь своим таинственным умозаключениям, он решил ехать в Москву с ними. Вот так просто утром за завтраком выдал:
— Ермол, что вы скажите, если я попрошусь с вами в Москву?
Чугун, в этот момент как раз с причмокиванием наслаждавшийся столь редким кофе, подавился напитком и закашлялся. Капитан, прикидывающий в уме, что еще им необходимо в дорогу и хватит ли у них на все патронов, перевел на парня непонимающий взгляд.
— Что ты сейчас спросил?
— Я спросил, могу ли я отправиться с вами в Москву? — Макс отставил в сторону алюминиевую кружку.
Над столом повисла тишина. Даже Фрунзик, в очередной раз любовно приводивший в порядок снайперку, замер с отведенным в сторону шомполом. Лис засмеялся было, но моментально скис под угрюмым взглядом капитана.
— Ты, видимо, шутишь? — протянул Ермолов и, заметив наглую улыбку и уверенный взгляд Макса, с выдохом провел ладонью по лицу. — Не шутишь. Так. И что же тебя натолкнуло на такие мысли?
— Ничего конкретного, — усмехнулся Макс, скрестив на груди руки. — Всего лишь инстинкт самосохранения. По моим рассказам и тому, что вы сами видели — слышали, понятно, — в Датском королевстве не все спокойно. В подземке намечается заварушка. И нехилая. Тут и дауну ясно: жить хочешь — пора делать ноги.
— И ты думаешь, что с нами будет безопасней? — угрюмо спросил капитан.
— Не безопасней. Но это хоть какое‑то движение, — парень глотнул из кружки чая. — Если вы идете в Москву, значит, там есть жизнь. Если там есть жизнь — я смогу найти себе угол.
— Нет, Макс. Нет, — Ермолов мотнул головой. — Это не увеселительная прогулка. У нас есть задача…
— Мне не важно, зачем вы туда идете, — перебил капитана парень. — Несете ли что‑то, охраняете ли кого‑то, просто идете убивать, — плевать. Не задавать лишних вопросов — на это мне хватит мозгов. Вы не такие уж плохие попутчики. Ну и вместе всяко веселей.
По скривившемуся лицу Ермолова было понятно, насколько сильно ему не нравится эта идея. Усмехнувшись, Макс решил выложить последний козырь.
— У меня есть чем оплатить билет до Москвы.
Капитан вновь взглянул на парня. Всего лет на пять постарше его бойцов, но котелок явно варит лучше, чем у некоторых. Быстро соображает, имеет четкое представление о субординации, хоть иногда и позволяет себе лишнего. В том ночном бою и последующей прогулке вел себя вполне профессионально. С ним можно сработаться, и в любой другой ситуации Ермолов взял бы его с собой, не задумываясь. Возможно, даже сам предложил бы присоединиться к отряду. Но сейчас его мучили сомнения.
— Ты понимаешь, что это нечто должно быть настолько нам необходимо, чтобы я просто не смог сказать «нет»? — спросил капитан и тут же понял — он попался.
Улыбнувшись во все зубы, Макс подхватился на ноги.
— Вы тут как‑то говорили, что вам нужны колеса. Надевайте хи — мозу. Идти тут всего пару шагов, но поверхность есть поверхность.
* * *
Лишь поднявшись из‑под земли, Ермолов окончательно понял, насколько удобно расположился Макс. Позади выхода из бункера высилось огромное здание причудливой формы — его фасад изгибался посередине, как бумеранг. В нескольких метрах впереди, окруженный баррикадой из разнообразных обломков с «егозой»
