Джедай парировал удар за ударом, шипение сталкивающихся клинков отражалось эхом от уцелевших стен. Атака Драллига — шквал рубящих, режущих и колющих ударов — не оставляла шанса для контратаки.
Обычному разумному.
Для меня же…
Фиолетовый клинок, ранее принадлежавший Ревану и обретший в этом тысячелетии нового хозяина и обновленную начинку, порхал, подобно невесомой световой завесе, отражая каждый выпад своего оппонента, не позволяя даже приблизиться к моему телу. Занятно.
Не тот факт, что Драллиг не мог преодолеть мою нимановскую защиту.
А понимание того, что в этом сражении я не использовал Темную сторону. Мои эмоции, прежде дававшие мне силы для преодоления сопротивления противников, сейчас дремали. Абсолютное спокойствие.
Ни малейшего побуждения, ни нотки ярости… Даже оторопь берет — наверное, так себя чувствуют джедаи, ортодоксально придерживающиеся Кодекса.
Словно дроиды.
Кажется, Герой Тайтона прав. Я довольно легко подвержен влиянию со стороны.
Стоило ему только намекнуть на то, что я симпатизирую в сражении Темной Стороне, и вот — разум переключился на Светлую. Хотя, казалось бы — кому и что я должен доказывать? Перед кем оправдываться?
Перед идеализированным мной Героем, который на поверку оказался трусом, смирившимся с тем, что раз попытки убить Вишейта у него не выгорели, то и пытаться больше не стоит? Да с какого хрена?
Учение дже’дайи зиждилось на постулате Равновесия — ярость Темной Стороны должна быть утихомирена спокойствием Светлой. Как именно это делал адепт — его личное дело.
Реван использовал в бою обе стороны, черпая силы из них обеих одновременно.
Так что из предложенных вариантов лучше? Одновременное использование обеих, или применение каждой из них по ситуации?
Зеленый клинок снял стружку с моей лицевой пластины. Левая щека ощутила обжигающее касание энергетического клинка, вспоровшего кожу и заставившего в истерике биться нервы.
Драллиг, уходя в круговую заверть, нанес удар сверху вниз справа, намереваясь рубануть меня в районе правого плеча. Но его оружие встретило блок моего клинка.
— Ты не настолько крут, как считаешь, Доуган, — ощерился джедай, сделав пару шагов назад и встав в характерную стойку Соресу. — Я достал тебя.
— Что верно, то верно, — вздохнул я, с полным спокойствием открываясь Темной стороне.
Выбор и его последствия — только моя ноша.
***
Неподалёку от того места, где вблизи останков одной из статуй, некогда украшавших коридоры, ведущие к Архивам Храма, осторожно двигались вперед республиканские клоны, Альфа, ровно как и все бойцы его отряда, поджидали врага за баррикадой из аналогичного материала.
Солдаты противника буквально втирались в любую складку местности, минимизировали свое время, проведенное вне укрытий. О присутствии имперских штурмовиков они не догадывались — или делали такой вид. Так или иначе, Альфа приказал своим людям не устраивать пальбу напрасно. Перестрелять их все равно шансов мало, а вот демаскировать себя, наоборот, слишком много.
Вооружившись штурмовыми винтовками и скорострельными бластерами, невозбранно экспроприированных из арсенала «Предвестника», клоны довольно скоро изучили устройство и возможности своего нового оружия. И несказанно его полюбили.
Легче республиканских аналогов, и в то же время — точнее, мощнее и с большим боезапасом. Песня, а не бластеры.
— Долго еще будешь любоваться своей игрушкой? — с усмешкой поинтересовался Пятерня у Силача, который едва не высунул язык от усилий, с которыми подключал к тяжелому повторителю дополнительный энергоблок.
— Если есть любовь с первого взгляда, — отозвался любитель тяжелого оружия в команде «Ураган», — то я уже нашел свою вторую половинку.
— Знаешь, можно было и не делиться такими интимными подробностями, — хихикнул Хохмач, получив в ответ рычание от своего товарища.
Эхо, удобно расположившийся на полу, выцеливая сквозь небольшую амбразуру республиканских клонов, лишь скосил взгляд на товарищей.
Альфа, подняв кулак, погрозил шутникам. Не хватало еще, чтобы противник заметил их раньше времени.
Слева послышался глухой удар, как будто кто-то пытался проломить стену.
— Противник! — выкрикнул один из солдат со стороны противника. Республиканские штурмовики вскинули свое оружие.
Удар повторился — и на этот раз стена покрылась трещинами, столь широкими, что в них можно было спрятать оружие. Имперские коммандос переглянулись. За той стеной располагались помещения Архива, какая-то удаленная часть, которую удерживали гвардейцы и…
На третий раз стена обвалилась. Брызнули в разные стороны обломки пермакрита, огромные куски стены, словно пушинки, разлетелись, оставляя в головах клонов вопрос — что может быть достаточно сильным, чтобы так…
Между республиканскими и имперскими вояками на пыльный пол коридора грохнулись несколько обломков, величиной с человеческую голову.
А рядом с ними приземлился мужчина в джедайских одеждах темного цвета и длинными светлыми волосами.
— Джедай! — донеслась до штурмовиков команда со стороны противника. Альфа, щелкнул пальцами — имперские коммандос открыли пальбу по высунувшимся из-за укрытий бойцам Республики. А джедай, змеей отполз в сторону, выйдя из сектора обстрела, после чего, вскочил на ноги. Он, даже не глядя в сторону республиканских солдат, парировал их выстрелы своим оружием.
Но его целью не был никто из воюющих.
Его взгляд был устремлен в сторону пролома, откуда, неспешно, с достоинством и легкой вальяжностью, выбиралась фигура в серо-серебристых доспехах.
— Салютуем, или…? — поинтересовался Хохмач, метким выстрелом разворотив голову ближайшего из республиканских солдат.
— Заткнись и не мешай Императору заниматься своим делом, — посоветовал Альфа. — У нас вон, «куколок» до хатта.
«Куколками» имперские штурмовики обозвали республиканских солдат, за их белоснежную броню и некую шаблонность действий. Несмотря на свою эффективность — об этом сообщали все без исключения штурмовики, связавшиеся со своими клонированными противниками — республиканские солдаты словно не обладали инициативой и сообразительностью. Было укрытие — они за ним прятались. Видели врага — стремились его уничтожить. Был раненный в отряде — через него переступали и двигались дальше, оставляя пострадавшего дожидаться медиков.
Для каминоанских клонов, считающих, что раненный в первую очередь подлежит эвакуации, последнее вообще стало разрывом шаблона и считалось предательством боевого товарища.
Но, так или иначе, а имперские коммандос нашли себе занятие поинтереснее, чем глазеть на противостояние двух одаренных.
Залп бластеров и стрекот тяжелого повторителя, подпрыгивающего от осознания свой мощи в руках Силача, разом выкосил первых трех вражеских воинов. Но противники продолжали наступать, шагая по трупам товарищей, проигнорировав раненного собрата, которому снайперским выстрелом Эхо оторвало руку чуть ниже локтя. Продвигаясь вперёд под шквалом бластерного огня, отвечая засевшим в укрытии коммандос тем же недружелюбием, республиканские бойцы гибли один за другим, но Альфа заметил, что к тем прибывает пополнение — из арки в дальнем конце коридора показалась новая группа солдат в белоснежной броне.
Каждым своим действием они демонстрировали презрение к смерти. Имперских коммандос, привычных к подобному поведению со стороны дроидов, такие действия со стороны органиков несколько дезориентировали и смущали.
Альфа, укрывшись за обломком постамента, на котором прежде возвышалась статуя, все же не сдержался, мельком глянув на действия Императора.
Он не раз сражался бок о бок с Доуганом, но сейчас…
Сейчас ему казалось, что он смотрит на бой джедая с самой смертью. И не только джедая.
Несколько республиканских солдат вели огонь по Императору, но тот словно не замечал их. Его фиолетового цвета клинок танцевал, превратившись в пятно света, обволакивающее фигуру. И каждый раз, как голубоватый поток тибанны пытался поразить его тело, меч оказывался на его пути, отражая смертоносный заряд в сторону.
