— Сколько людей у Джона? — спросила я, отстёгивая пленницу от трубы.
— Много, — вздохнула девчушка, потирая запястье. — Но здесь кроме них, — кивнула она на трупы, — ещё человек семь.
— Шесть, — уточнила я.
— Откуда ты знаешь? — удивился паренек, наконец-то избавившийся от кляпа.
— Знаю, — улыбнулась я и протянула ему пластмассовую бутыль с водой, так и не распечатанную бандюками. — Давно вас здесь держат?
— Наверное, сутки… Или больше, — выдавил мальчишка, неуклюже хватая бутыль затёкшими руками и расплескивая воду себе на штаны. Я ему помогла, и он сразу опустошил едва ли не полбутыли.
Перевёл дух и пожаловался:
— Я голодный как волк. Жрать совсем не давали, сволочи.
Он медленно встал, разминая руки и ноги. Едва освоив прямохождение, заковылял к столу, на котором была буханка хлеба и начатая банка тушёнки. Небрежно отодвинул мертвого «братка» и, усевшись, принялся кромсать хлеб.
— Ты че, Мак, офонарел! — возмутилась девчушка. — Сваливать надо!
— Садись, Кать, перекусим. А то в глазах темнеет.
— Идиот, на том свете будешь перекусывать, — зашипела рыжая Катя, уже успевшая вооружиться «стечкиным».
— Немного поесть вам не повредит, — заметила я. Если их держали больше суток, обоим надо восстановить силы.
Катя с сомнением посмотрела на меня, но через секунду уже устроилась за столом, намазывая толстый кусок хлеба тушёнкой.
Пока они ели, я обыскала бандитов. Уголовники нынче «интерактивные». В кармане у одного обнаружился мини-комп. Кодировка сигнала, защита от чужих глаз и ушей — бандиты это ценят не меньше, чем Подполье.
Рискнём. Приблизила «пальм» к вентиляционной отдушине и набрала по очереди несколько резервных адресов Чингиза.
На экранчике всё время мигала однообразная картинка: «Сервер не обнаружен». Ясно. Пока мы не выберемся из подвала, связи не будет.
— Ты что, одна? — спросила с набитым ртом Катя.
— Уже нет. Теперь нас целых три человека.
Рыжая огорчённо шмыгнула носом и снова занялась тушенкой.
— Слушай, ты нас выведешь, да? — спросил чуть захмелевший от еды Мак. — Тем же путём, как и пришла?
Он опять не сводил с меня восторженных глаз. Катя заметила это и ревниво нахмурилась.
— Тем же путём, боюсь, не получится, — вздохнула я, вслушиваясь в происходящее за дверью.
Мак не придал моим словам особого значения. Облизывая ложку, скользнул по мне восхищённым взглядом. Наверное, он считал меня кем-то вроде секс-бомбы и суперменши в одном лице.
— Хватит пялиться, — не выдержала Катя, толкая его локтем. — Надо сваливать, пока Джон не вернулся.
Она стрельнула в меня пронзительной голубизной из-под ресниц:
— А тебе не холодно?
— Пока нет, — искренне ответила я. — Сама удивляюсь. Кстати, знаете, где здесь электрощиток?
— Зачем? — удивился Мак.
— Догадываешься, что это? — коснулась я «ночников», болтавшихся у меня на шее.
— Подумаешь, ночные «гляделки», — презрительно выпятила губу Катя. — Считаешь нас совсем дикими, да? У бабы Дарьи — тоже всего навалом! Только ничего не выйдет! Чтоб свет вырубить — надо мимо Джоновых уродов пройти.
Уже кой-какая определенность.
— Они что, глаза тебе не завязывали?
— Пока сюда везли. А когда в подвал спускались, я повязку сдвинула…
Да, она — проворная и наблюдательная. Но, похоже, и бандюки вели себя не очень скрытно. Значит, выпускать её живой не собирались.
— Катя, ты можешь подробнее описать все, что заметила? Расположение комнат, электрощитка…
Хорошо бы набросать план, только чем? Мёртвые бандиты не догадались запастись письменными принадлежностями.
Рыжей подсказка не требовалась. Она выхватила остатки тушёнки из рук паренька и, макая палец в банку, стала рисовать на вытертом линолеуме, покрывавшем пол.
— Вот где они все собираются… Тут у них телевизор, стереосистема… Выход из подвала. Здесь туалет. А в той комнате щиток. Но он заперт.
Я кивнула на связку ключей, отобранную у «кладовщика»:
— Думаю, замок — не проблема. А что в комнатах вдоль коридора?
— Не знаю. Наверное, харч. По-моему, в этом подвале у Джона продуктовый склад.
— Еще где-то там должен быть его персональный кабинет, — встрепенулся Мак. — Я слышал, как они говорили. Джон никого туда не пускает и ключ носит с собой.
Интересно. Там может быть оружие. А ещё — деньги. Значит, вероятно, и сигнализация. От своих же.
Нет. Рисковать не стоит.
Оружия нам и так должно хватить. Если всё получится.
Я потянулась, выгибая спину.
— Что-то прохладно стало. Наверное, оденусь.
Рыжая хмыкнула. Я стащила куртку с более низкорослого мертвеца. Дырка у него была в голове, и одежда осталась целехонькой.
Впрочем, вся одежда мне ни к чему. Я натянула куртку на голое тело и сунула ГШ во внутренний карман. Под ней пистолет не будет заметен. В другой карман спрятала «ночники».
— Слушай, Катя, а чем вообще Джон занимается?
— Разным. Девчонок в Конфедерацию поставлял, Но сейчас он — больше по «органам». Перепродаёт живой материал «охотникам».
— Так он беспредельщик?
— Вроде. Но косит под «честного бригадира».
Расклад ясный.
Я окинула ребятишек пристальным взглядом:
— Нам пора прогуляться.
Катя вытаращилась:
— Ты ведь хотела одеться?
— Уже.
Снятая с бандита куртка едва доходила мне до бедер, Но большего мне сейчас не нужно. И полностью застегивать куртку я не собиралась.
— Отмороженная… Точно отмороженная, — процедила сквозь зубы рыжая.
Мак промолчал. Но, по-моему, он был с ней не согласен.
Коридор мы миновали без осложнений. По пути я прислушалась. «Кладовщик» не шумел. Даже если придёт в себя, развязаться самостоятельно вряд ли у него выйдет. Кое-что из уроков Михалыча я усвоила.
За дверью в конце коридора хриплый голос жаловался из динамиков:
— …И хоть играл я крапленой картой, но сам пропал от пустяка!..
Побледневшие Катя и Мак присели на корточки, вжимаясь в стену. Рыжая была без ботинок, в аккуратно заштопанных носках. Она должна ступать бесшумно, как кошка.
Я распахнула стальную дверь. Небольшое вытянутое помещение, в дальнем конце — электрощит.
А сразу налево, через широкий, ничем не закрытый проём — ярко освещённая комната, смех, табачный дым… Впрочем, несколько «братков» уже не смеются. Отступать нельзя, меня заметили. И я шагнула туда, в этот свет, в едкий дым…
— …Собери ты на стол, собери — я сегодня пришёл не пустой! — громко объявил голос из здоровенных колонок. И тут же, будто поперхнувшись, намного тише заканючил:
