Тем временем, Серый и Димон дожидались, пока их позовут за стол. Инниного мужа не было, что, пожалуй, и к лучшему — по крайней мере, для него.
Честно говоря, они рассчитывали на небогатый, но вполне сносный обед. Хотя бы с каким-то подобием мяса.
Увы, тут-то оно все и случилось. Та самая тетушка, оказавшаяся дамой весьма среднего возраста и не слишком приятной внешности, торжественно внесла в гостиную огромную кастрюлю риса — клейкого и отвратительного даже на вид.
Блюдом номер два стал салат со снедью и прочими майскими травками, приготовленными все той же тетушкой.
Был подан и чай — жидкий до белесоватости.
Если бы Серый и Димон были хорошими психологами, они бы заметили и еще кое-что — Ира при появлении замечательной родственницы сделалась слишком мрачной и угрюмой. Но и это они заметили не сразу. Гораздо больше их занимала мерзкая перспектива есть этот рис.
— А может, мяса прикупить? — наконец, не выдержал Димон. — Мы без проблем, у вас там на станции торговая точка.
— В нашем доме есть мясо не принято! — не терпящим возражений тоном сообщила старуха. — Это нельзя — божьих тварей в пищу потреблять!
— А божьи растения, стало быть, можно, — угрюмо пробурчал Серый, давясь рисом со снытью. «Добрая тетушка» сделала вид, что не расслышала.
И несколько раз она порывалась завести с молодыми людьми «душеспасительную беседу». То начинала говорить о Боге и Писании, то вкрадчиво расспрашивала, где они работают.
Под конец Серый не выдержал, и на очередной вопрос весело ответил:
В бригаде, бабушка, стало быть, в натуре!
«Бабушка» слегка оторопела.
— Ну, э… на стройке в бригаде, да? — спросила вконец смутившись, Инна.
— М-гм, — хмыкнул Серый, что могло означать и «да», и «нет». Ему показалось, что главным поводом для недовольства стала не мифическая бригада, а «бабушка».
Наконец, когда с салатом и рисом было покончено, — просто из-за желания не обидеть Инну, — Серый и Димон одновременно поднялись.
— Ну что, гости дорогие, поели-попили — теперь можно и уезжать? — скривилась вредная старушенция. Братьям пришлось волей-неволей выслушать и это. Серый смолчал, а Димон все-таки не вытерпел:
— Да знаете, сколько волка не корми, он все равно понятно куда смотрит.
— Маска у тебя откуда? — спросил Инну на прощение Серый, когда они уже подходили к станции.
— Да двоюродная сестра подарила.
— Этой вот «бабушки», стало быть, дочка? Ну-ну…
— Ну вот, а он теперь заболел, — закончил свой рассказ Серый. — Этого силоса наелся!
— Понятно, — кивнул Эйно. — Ну-с, стажер Савченко, вам задание, — обернулся он к Оле, — разобраться вот с этой пакостной маской. Это — когда приедешь с практики. — Эйно, как правило, не выдерживал больше двух-трех фраз в официальном тоне. — Сейчас Воронов тебя на работу захватит. Пора.
* * *
— И как выходные? — Это было первым, что спросил Алекс.
— Ну, нормально, — пробормотала девушка.
— Тебе же пришлось остаться в О.С.Б. ?
Оля промолчала, но залилась краской стыда.
— Вообще-то, нет. — Отчего-то ей захотелось посоветоваться по поводу своего самодеятельного и самонадеянного расследования. И посоветоваться именно с Алексом — не с Настей, не с Редриком.
— Ты рискуешь, — вздохнул он. — Хотя мне отчего-то казалось, что ты захочешь рисковать.
— Алекс, — она терялась в догадках, как к нему обращаться. Ведь вроде уже и на «ты», а вроде бы, он все-таки, начальство. — Я… Я просто захотела кое-что проверить.
— Проверить? Что проверить? Набросится ли на тебя С.В.А., если ты одна выйдешь из офиса? Или — что?
— Проверить свою версию по поводу убийств! — выпалила Оля.
Воронов изумленно воззрился на нее.
— И что же?
И Оля — совершенно неожиданно для себя — принялась рассказывать: о странной надписи в переулке, о визитке, полученной вместе с апельсинами, о том, как была найдена Эрис, и что из этого вышло — точнее, чего не вышло.
Алекс слушал молча, не перебивая.
— Однако, Оленька, ты смелый человек. Или — отчаянный. Ты хотя бы понимаешь, что теперь убийца будет кое-что о тебе знать? Возможно, если он знаком с чтением мыслей, — а я считаю, что очень даже знаком, — он уже знает тебя в лицо. Ты с кем-нибудь говорила, что и как?
— Ну, Насте я сказала про поход в клуб — и всё.
— Ладно. Ты бы лучше прикинула другое — а к чему он охотится на магов из С.В.А., потом подкидывает этих тварей в О.С.Б., потом… Ты слушала, что сегодня говорили в утренних новостях? Умер экстрасенс, объявивший себя мессией. Самый странный случай так называемого самоубийства.
Ольга молча кивнула, не зная, куда провалиться из– за своего непрофессионализма.
— Короче, убийца опять принялся трепать нервы С.В.А. И как ты думаешь, а кем он может быть и чего ему от жизни надо?
Автомобиль сделал резкий поворот.
— Вот подумай, кто это. И, кстати, один ли это человек? У тебя есть какие-нибудь варианты?
Ольга молчала. Вариантов не было.
— Знаешь, любопытная тактика. Представь, что есть две воюющие стороны. Постреливают они друг в друга, но делают это без особого напряга. И без особой крови. И без особого желания. И вот-вот пойдут на какие-нибудь переговоры, уступки, на утрясание конфликта. А потом появляется — как бы из ниоткуда — снайпер. Сперва палит по одним, потом — по вторым. Кто он такой, чью сторону держит — никто не знает. Зато мочит всех без разбора. Если его попытаются поймать, он покончит с собой, никаких документов не оставив. Знаешь, такая тактика была опробована не раз. Даже у нас.
— Где? — Оля не сводила глаз с Алекса.
— Конкретно — в Москве, во время событий семнадцатилетней давности. Хотя, думаю, и не только там. — Лицо Воронова стало жестким и суровым. — А уж в других странах — и подавно. Так вот, после этих снайперских ударов и начинается большое мочилово.
— И кто-то хочет этого и здесь? — выдохнула девушка.
— Вероятно — очень хочет. А почему, как ты думаешь?
— Он —за С.В.А.?
— Версия номер один. Какие еще?
— Неужели — из наших?
— Версия номер два. Что еще?
Девушка глубоко задумалась.
— Подсказываю — есть версия номер три. Он — третья сила, которая очень хочет большого конфликта между С.В.А. и О.С.Б.
— Но зачем?
— А вот здесь мы пока можем строить только догадки. Ну, например, такие. С.В.А., как хотите — сила большая, но не слишком организованная. Там так или иначе каждый — сам за себя. Так оно повелось, дисциплина там держится либо на деньгах… либо она палочная. У нас несколько не так. Если устранили этого Склепова — обрадуются его конкуренты. Горевать особенно никто не станет — разве что те, кто был связан с ним общими финансовыми делами. Горевать они будут о потерянных
