— Так я и предлагаю тебе его улучшить.
— Не надо, — вновь отказался тот.
— Ну как знаешь! — пожал плечами Паша, после чего спрятал ополовиненную фляжку, которую успел достать, обратно в карман, заслужив мой одобрительный взгляд.
— На «Контусе» решили обитать? — поинтересовался Кирилл.
— На нем самом, — ответил Демьян, предварительно взглянув на меня: возможно, будут и другие указания.
— С моря все вернулись? — Возвращаясь на катер, я обратил внимание на то, что плавсредств у берега заметно прибавилось. Но необходимо знать, сколько их вообще должно вернуться, а такой информации у меня нет.
— Как будто бы. — И в ответ на мой недоуменный взгляд, пояснил: — Здесь хватает и тех, кто вроде вас. Не местных. Попробуй-ка всех учти! Они то в Аммоните, то здесь, то вообще черт знает где! Некоторых там и находят. То, что от них осталось. Что за народ?! — И сам же себе ответил: — Тут пообвыкнуть необходимо, узнать, что, где, как. Где и опасности не так много, и шанс что-то найти велик. А куда лучше вообще не соваться. Ни сейчас, ни потом. А они!.. Пришли, и все сразу им подавай! И хрен бы с ними — сами виноваты. Но нашлись идиоты, которые в запретную зону полезли. — Кирилл от злости даже зубами скрипнул.
— И что теперь? — Это было важно.
— Завтра эти припрутся. Знать бы еще, чем закончится их визит.
— Когда именно?
— А черт их знает! Они всегда без предупреждения заявляются.
— Кирилл, и много их бывает с визитом?
Почему-то сдавалось мне, что столкновения не избежать. И тогда любые крупицы информации могут сыграть на нашей стороне.
— Больше тридцати за раз не приходило. Не думаю, что всего их и с полсотни наберется, но нам и этого с лихвой.
— Почему?
— Они хорошо вооружены, видно, что обучены, где их база — никто не знает, и появляются всегда внезапно. А ты что, воевать с ними собрался?
— Не хотелось бы.
Кирилл остро взглянул на меня, но промолчал. Вернее, сказал другое:
— Нашлось, кстати, существо, с которым вы ночной порой в лимане столкнулись. Дохлым, на отмели. Сам не видел, люди рассказывали. Говорят, у него от башки одни лохмотья остались. Хотя, возможно, это уже местные акулы постарались.
— А что, здесь еще и акулы есть? — Лера с опаской покосилась в сторону моря.
— С виду не совсем чтобы акулы, больше на моржей похожи, но повадки у них такие же. Оттого и прозвали. Так что вываливаться за борт категорически не рекомендую. И купаться где попало тоже. А вот гидры нет, — закончил свой короткий рассказ Кирилл.
— Какой еще гидры? Буржуазной? Так мы ее по-пролетарски!.. — заухмылялся Павел, которому хватило того немногого выпитого, чтобы захмелеть.
— Нет, не буржуазной. И даже не многоголовой. Той, которая вместе с напавшей на вас тварью была.
— Она что, особую опасность представляет? — живо поинтересовался я.
— Не доказано. Хотя как сказать. — Кирилл взял со стола стакан, поднес его к лицу, понюхал.
Паша взглянул на меня, и я в знак согласия кивнул: налей ему, явно он выпить хочет. А заодно уж и всем остальным желающим.
— Так что там с твоей гидрой? Что она собой представляет? — поинтересовался Демьян сразу после того, как Кирилл выпил.
— С ней непонятно все. Но утверждают, что они всегда появляются перед нашествием.
— Каким еще нашествием?
— Тех созданий, одному из которых вы отстрелили голову. А эти — предвестники, так сказать. Вначале всегда гидры.
— Так они вроде бы вместе были.
— И такое случается. Сразу хочу сказать: в Радужном я всего четыре года, при мне нашествий не было, так что сужу с чужих слов.
— И что, воевать с ними придется?
— Ждать будем. Пока они снова не уйдут туда, откуда пришли. Другое дело — насколько ожидание может затянуться. Ну а если на полгода? Одна надежда, что пронесет и они не явятся. Тут и без них проблем хватает.
— Кирилл, может, на посошок? — предложил Паша, завидев, что он поднялся на ноги и собирается уходить.
— Нет, хватит, — решительно отказался тот. — Пойду посплю. Завтра опять нервный день намечается.
«Еще одна проблема, которая совершенно ни к чему, — провожая взглядом его сутуловатую фигуру, размышлял я. — Остается только надеяться, что гидры не так злопамятны, как гвайзелы, чьей мести мне едва удалось избежать».
Рассуждая о феноменальной мстительности гвайзелов, Слава Проф привел такой пример. Оказывается, способность перелетных птиц ориентироваться по магнитным полям Земли зиждется на зрении вперемешку с обонянием.
— Сами вникните: зрение, обоняние и… магнитные поля. Казалось бы, где связь?! Так почему бы у гвайзелов не быть чему-то подобному, только заточенному на месть?
Глава тринадцатая
Нас с Лерой разбудил стук в дверь.
— Хозяева, открывайте!
Голос принадлежал Демьяну. На дворе уже стоял день, а это означало, что я проспал, потому что обещал себе встать, едва только рассветет. На ходу натягивая штаны и прыгая поочередно на каждой из ног, поспешил к двери: уж больно настойчив его стук. Не забыл прихватить наган, который всю ночь пролежал в изголовье. Голос у Демьяна был веселый и никакой тревоги внушить не мог, но наган почему-то сам прыгнул мне в руку, и я даже сопротивляться не стал.
Дверь была из толстенных деревянных плах, висела на мощных навесах и запиралась на крепкий засов. На мой взгляд, излишество, поскольку крытую связками крышу легко разобрать.
— Как почивали? — улыбаясь, спросил Демьян, едва только переступил порог.
— Нормально.
— Вот и славненько! — непонятно чему обрадовался гость, старательно не глядя в сторону нашей импровизированной постели, где лежала прикрытая покрывалом до самого подбородка Лера. — А я тут кое-какую мебель присмотрел. Обустраиваться вам же надо?
Наверное. Но не хотелось бы. Обустроишься и застрянешь здесь на долгие годы. Не потому, что понравится жить в Радужном, а по той причине, что портал не сможешь найти. Так и будешь всю оставшуюся жизнь промышлять мусорщиком.
— Пошли, донести поможешь, — попросил он меня. — Тяжеленный, собака!
И я в чем был послушно за ним направился, весьма заинтригованный его недомолвкой. Почему-то в моем воображении рисовался раскладной диван. Наверное, в связи с тем, что спать на набитом травой пластиковом матрасе все-таки жестковато. Хотя мог бы уже и привыкнуть: за все время пребывания в этом мире только несколько раз пришлось на нормальных кроватях спать. В основном — на нарах, а то и вовсе свернувшись калачиком возле костра. Наверное, на «Контусе» успел разбаловаться, где мягкие койки покрыты матрасами.
Кстати, Демьян клятвенно уверяет, что койка — слово самое что ни на есть морское, происхождение которого тянется аж из древней латыни. Это потом ими начали называться разборные панцирные или пружинные кровати. Вначале они все были парусиновыми, по типу гамака.
Но нет, таинственным предметом мебели оказался стол. Обычный двухтумбовый письменный стол, на удивление в приличном состоянии. Только на столешнице виднелось довольно обширное темное пятно: там явно что-то горело.
— Скатертью прикроете, и все! — начал расхваливать его Демьян, как будто пытался сбыть с рук залежалый товар. — Зато смотри, сколько ящиков! — Он по очереди начал выдвигать их все. — Представляешь, сколько всего туда поместится!
— Ты где его взял?
Стол стоял под густым кустом какого-то незнакомого мне растения, чуть в стороне от дороги, которая вела вглубь поселка. Здесь такими вещами не разбрасываются, и мне не хватало еще конфликта с его прежним владельцем.
— Димон, я за него честно заплатил, — все так же улыбаясь, уверил он. — Только не спрашивай, как именно.
— Как раз и собираюсь этим заняться.
— Да познакомился я тут с одной вдовушкой… — издалека начал Демьян.
— Когда это ты успел?
— Вчера вечером. Вы с Лерой к себе ушли, я полежал-полежал — чего-то не спится. Дай, думаю, прогуляюсь перед сном, свежим воздухом подышу. Как выяснилось, удачно так прогулялся.
