class="p1">— Ваше величество, а если говорить коротко, есть информация, достойная нашего внимания?
— Ни малейшего намека на таковую, Александр, — развел тот руками. — О наших внутренних делах — да, а вот что касалось службы самого Западловского, фактически ничего.
— Ничего личного, ваше величество, но мы будем проверять.
— Конечно, Александр, бумаги и родичи в вашем полном распоряжении.
И закипела тихая, но такая необходимая работа — за соседними столиками расположились русская и французская «следственные» группы, возглавляемые Нарышкиным и Бланзаком, соответственно, которые приступили к изучению протоколов. Мы же предались уже осточертевшему светскому трепу о Монако, о погоде и о море.
— Лешка, — меня пихнул в бок Александр, — время уже половина двенадцатого, надо бы нашим позвонить, предупредить, что нас не будет.
— Точно! — хлопнул я себя по лбу. — Байки эти японские, будь они неладны!
Пока мы обзванивали друзей и сообщали им, что временно пребываем по делам рода в Ницце, обе следственные группы закончили изучение документов и выдвинулись к родичам Западловского проводить уже свое дознание. Понятно, что «основной ударной силой» сводной следственной группы был Кузьмин, поэтому мероприятие заняло от силы минут сорок. Краткий доклад, разочарованные лица старших Романовых и Бурбонов, быстрый разговор с Сигизмундом, который в очередной раз развел руками и кивнул.
— Прохор! — родитель окликнул моего воспитателя. — Не отставай!
Стена огня, созданная отцом, дедом Владимиром, двумя Людовиками и Прохором, с ревом прокатилась по бетонному полю, достигла Западловских и за несколько секунд превратила их в пепел.
— Закругляемся, — крикнул отец.
У меня в голове стояла звенящая пустота, с бледными лицами переглядывались и Коля с Сашей.
— Пойдемте, — сказал я им охрипшим голосом. — Это надо было сделать. Око за око, зуб за зуб, чтоб остальным неповадно было…
Примерно на половине дороги от Ниццы в Монако наши машины отстали от шедших впереди авто французов и остановились на обочине. Высыпавшие наружу дворцовые оперативно заняли круговую оборону, не забыв перекрыть трассу для проезда левых машин, а мы с братьями, Прохор, Ванюша и Владимир Иванович подошли к «Майбаху» отца и деда Владимира. Открывавшимися великолепными прибрежными видами мы любоваться и не подумали — поганое настроение убивало всю тягу к прекрасному.
— Как дела, молодые люди? — осведомился дед Володя, глядя на меня с Колей и Сашей.
— Нормально, — кивнули мы.
— Необходимость применения жестких мер, которым вы стали свидетелями, надо обосновывать, или вы и так все понимаете?
— Понимаем…
— В легкой анестезии в виде пол-литровой бутылки водки на брата нуждаетесь?
— Нет, деда…
— Отлично! — кивнул старик. — Саша, твоя очередь.
— Спасибо, дядька, — родитель оглядел нас всех и вздохнул: — У меня плохая новость, господа, сегодня на Лазурное побережье прилетают китайский император с наследником.
Я буквально почуял, как напряглись и Прохор, и Ванюша, и Владимир Иванович, хотя последний внешне этого никак не показал, а вот воспитатель с колдуном нахмурились и на автомате сжали кулаки. Несколько не по себе стало и мне — Прохор с дедом Мишей в моем детстве много рассказывали про зверства китайцев на той войне, хоть и без лишних подробностей, способных навредить детской психике. Эти же зверства мы проходили и в лицее на уроках истории.
— Вот-вот, — покивал родитель, тоже заметив реакцию Прохора и Вани, — об чем и речь. Мне надо напоминать о культурном и вежливом поведении в присутствии членов китайской делегации?
— Не надо, — буркнули те.
— Вот и чудно! Еще должны прилететь японцы, но у нас с ними, слава богу, любовь и дружба. — И без всякого перехода: — Иван, что у нас по поиску контролера из Сен-Тропе?
Кузьмин покосился в мою сторону:
— Последнее мероприятие мы провели в твоем присутствии, Саша, больше сделать ничего не успели — возможностей не было, да и дергать тварину надо не так часто, чтобы клиент успевал собственными мозгами доходить до нужных нам мыслей.
Теперь родитель смотрел на меня:
— Лешка, прямо сейчас сработать сможешь? А то у нас сроки поджимают, а график жизни в Монако становится все плотнее.
— Сработаю, отец, — кивнул я.
Родитель огляделся и указал на небольшой пригорок метрах в пятнадцати от дороги:
— Подходит?
— Да.
— И постарайся сработать без ненужных сейчас эффектов присутствия, сынок, пока это не нужно.
— Сделаю…
Вернулся минут через десять и доложил:
— Клиент в тонусе, истерика и панические настроения зашкаливают.
Родитель кивнул и перевел взгляд на Кузьмина:
— Иван, контроль, как мы и договаривались, на тебе.
— Сделаю, Саша.
— Все, закругляемся, нам еще с Гримальди и Медичи общаться.
Коля с Сашей от вопросов и комментариев воздержались — начали привыкать к тому, что, если потребуется, им все объяснят.
Князя Гримальди нам пришлось ждать больше сорока минут — он продолжал встречать очередных гостей, — и все эти сорок минут я буквально кожей чувствовал, как мысленно ликуют король Италии с сыном, которым Людовик-старший вкратце рассказал о бесполезно потраченном времени с покойными Западловскими.
— Отец, — улучил я подходящий момент, — итальянцы точно в теме… Радуются, мрази, что мы никакой дополнительной инфы не нарыли.
— Кто бы сомневался, — родитель широко улыбался, как будто мы с ним обсуждали что-то крайне приятное. — Будем разбираться…
Внутреннее «ликование» обоих Медичи усилилось, когда тот же старший Бурбон докладывал уже в присутствии отца с сыном Гримальди об остальных членах пятерки:
— Два албанца, румын и серб, — поморщился король Франции. — Все четверо, в отличие от Западловского, к спецслужбам своих стран отношения не имели и занимались фрилансом…
— Ваше величество, — влез мой родитель, — прошу прощения, они занимались фрилансом в том числе и по заказу как спецслужб ряда европейских государств, так и некоторых родов, способных оплатить специфические и очень недешевые услуги этих господ.
— Именно, — кивнул Людовик. — Связи этих наемников мы продолжаем пробивать, но результаты пока неутешительные. Будем копать дальше. Александр, что у вас?
Родитель пожал плечами:
— Практически по нулям. Мы вышли по вашей наводке на Гагариных, рядом с которыми перед поездкой в Монако крутился Западловский, но… Создается впечатление, что кто-то обставляется и пытается направить нас по ложному следу. Тем не менее за Гагариными установлено наблюдение, пробиваются их связи. Короче, будем отрабатывать и эту версию по полной. Ваше величество, можем мы надеяться, что, если вина Гагариных будет установлена, с вашей санкцией на их физическое устранение у нас не возникнет проблем?
Отец задал этот вопрос совершенно обыденным тоном, так же обыденно ответил и Людовик:
— Препятствовать не буду. — И хмыкнул: — Что, совсем близких родственников не жалко?
— Жалость — непродуктивное чувство, ваше величество, — родитель покривил рот в улыбке, — особенно когда совершается покушение на члена твоего рода.
— Тоже
