тянули полугусеничные тягачи, как позже я узнал, это были Sd. Kfz. 9, могущие перевозить до двадцати восьми тонн, так что для буксировки М-30 они подойдут в самый раз.
Тут же был сформирован небольшой отряд, в который вошли только бронеавтомобили и рота пехоты, вот их я и отправил «за зипунами». Они должны были уничтожить сами орудия и боеприпасы к ним, а тягачи и другую уцелевшую технику пригнать к нам. Отряд вернулся утром, он привел шестнадцать артиллерийских тягачей и двенадцать тяжелых пятитонных грузовиков. Вот теперь можно было смело отправляться за орудиями, тягловой силой для них мы были обеспечены.
Охрана всех сборных пунктов трофейной техники и вооружения была усилена, но нас это не остановило. В течение еще двух дней мы побывали на всех местах, и в итоге очень хорошо прибарахлились, добыв все запланированные орудия. Все, что не могли взять с собой, мы уничтожали. С орудиями поступали просто: в ствол забивали заглушку, затем вставляли фугасный снаряд и с расстояния дергали за спуск. Снаряд разрывался прямо в стволе, превращая орудие в груду металлолома, годного только на переплавку. Незачем было оставлять противнику тяжелое вооружение, которое он потом станет использовать против нас.
Кроме того, за это время мы освободили несколько колонн военнопленных. Нам катастрофически не хватало специалистов, и только так мы смогли полностью укомплектовать орудия расчетами и командирами. Во всех этих операциях свои танки мы не светили: с одной стороны, чтобы немного запутать немцев (дескать, пускай гадают, мой это отряд или кто еще решил за их счет разжиться полезными ништяками), а с другой стороны, следовало поберечь моторесурс танков. За это время их маленько подлатали, проведя ТО.
А затем мы пошли на ДЕЛО. Ночью бойцы капитана Севастьянова, используя надутые камеры от колес, сплавили по реке до большого автомобильного моста двести килограммов тротила, после чего заминировали быки и так же тихо, как и приплыли, уплыли обратно. Утром, как только через мост пошло движение, мы, используя трофейные провода, рванули мост. Рвануло знатно. Взрыв уничтожил как сам пролет моста, так и его опору, так что этот мост был выведен из строя надолго. Пока демонтируют и уберут остатки пролетов, пока затем восстановят опору моста и снова уложат пролеты, пройдет не меньше месяца.
Но это была только первая часть задуманной мной операции. Нам пришлось ждать еще три часа, пока перед подорванным мостом не скопилось достаточное количество немцев, после чего наши гаубицы и тяжелые минометы открыли по ним огонь. Тяжелые фугасные снаряды и мины производили настоящее опустошение среди оккупантов. Все поле, на котором они скапливались, затянуло дымом от разрывов снарядов и мин, а также от загоревшейся техники.
Немцы потеряли при этом обстреле как минимум полк. Прибывали новые части, а пока начальство решало, как их отправить в обход уничтоженного моста, их скопилось очень много. Вот прямо в середину этого скопления мы и ударили. Расчеты орудий и минометов работали с огоньком, достигнув максимальной скорострельности, и над полем стоял сплошной вой летящих мин и снарядов. Десять минут такого огневого налета – и на поле почти не осталось ничего целого, только разорванные части тел немецких солдат и горящая техника.
В двадцати километрах был брод, его мы тоже не оставили без своего внимания, понимая, что немцы в итоге направят свои войска через него. Оба берега мы заминировали, несильно, отлично понимая, что немцы быстро их разминируют. Но нам главное было заставить их немного повозиться, для усложнения им жизни, чтоб она им медом не казалась. Когда немецкие саперы принялись разминировать брод, то их стали отстреливать пятеро наших снайперов. Снайперские винтовки мы нашли среди трофеев, три «мосинки» и две СВТ в снайперском исполнении, а в качестве снайперов использовали профессиональных охотников. Так мы снова добились, что перед бродом скопилось достаточно большое количество немецких войск. Вот по ним снова и отработали наши гаубицы и 120-миллиметровые минометы, которые отвели на новые позиции.
Одновременно с этим километрах в пятидесяти от этого места еще один наш отряд устроил немцам другую бяку. Вдоль дороги, через каждые сто метров, замаскировали по десять фугасных снарядов от 152-миллиметровой гаубицы с электрическими взрывателями, которые установили в снаряды вместо обычных артиллерийских. Разумеется, их ставили не в каждый снаряд, а в один в каждой закладке, чтобы он, в свою очередь, послужил детонатором для остальных снарядов. Эти взрыватели нам очень удачно попались в одной из уничтоженных нами колонн, перевозившей саперное имущество, и вот тут они пригодились в самый раз.
На месте минной засады дорога около трех километров была прямой как стрела, вот мои орлы и заминировали два километра дороги и дождались, когда по ней пошла моторизованная дивизия немцев. Одновременный подрыв такого количества тяжелых снарядов просто сметал с дороги не только машины, но и танки с бронетранспортерами. То тут, то там стали раздаваться новые взрывы – это кое-где стали в свою очередь рваться боеприпасы в немецких танках и грузовиках.
Думаю, немцы все равно быстро поймут, кто так рьяно принялся орудовать в их тылах, и это даже без применения нами танков. Надо готовиться к тяжелым боям, а пока стоит начать делать закладки из топлива и боеприпасов в окрестных лесах, так как только господь знает, как повернутся наши дела и какие кульбиты мы будем тут выписывать.
А пока стоит присмотреться к немецким штабам, так тоже можно очень хорошо их тормозить, ну и, разумеется, пополнять свой отряд. Наших окруженцев и пленных тут много, доберем до необходимого количества, а затем просто будем формировать из них отдельные отряды и отпускать: пускай сами крутятся, все одно и нам, и фронту польза. А что, глядишь, тоже какое-то количество противника уничтожат, да и немецкие силы заставят распыляться еще в охоте и за ними.
Если сможем продержаться до начала осени, то нам, считай, повезло. Тогда можно будет с чистой совестью прорываться к своим, а то в распутицу толку от нас уже почти не будет, так что лучше в таком случае прорваться за линию фронта. Отдохнем, переформируемся и уже в составе фронта будем сражаться. Но это только если нам повезет дожить до осени.
Михаэль Шперлинг не жалел, что попал в армию. Пускай он был всего лишь ефрейтор, но и это неплохо, тем более что он выслужил это звание за два года, а господин штабс-фельдфебель говорил ему, что он вполне может стать в ближайшее время старшим ефрейтором. Вроде всего лишь чуть-чуть продвинется
