указывало бы…
— И я не вижу, — мое согласие заставило командира «Стража» еще больше нахмурится. — Ничего необычного в том, что разумный, привыкший к графику допросов понял, что очередная серия следственных действий с ним закончилась, не так ли?
Пеллеон поджал губы.
— С вашего позволения, адмирал, но я сомневаюсь, что он следит за графиком допросов.
Мои красные глаза чуть-чуть прищурились.
— Забываете, капитан, — негромко произнес я, — что мы имеем дело не с простым военным. Он участвовал не в штатной операции Новой Республики. Он возглавлял группу поддержки противника, с которым его государство якобы не имеет никаких связей.
— Тайные операции, — кивнул Пеллеон. — Ничего нового. Мы так делаем, Империя так делала… Да все так делают.
— Именно, — согласился я. — Проблема лишь в том, что для этого рейда ботаны использовали лишь своих соотечественников. Любопытный факт, не так ли?
— Отчасти, — возразил клон. — Для операций подобного уровня применяются подразделения, обладающие наибольшим доверием командования. Прошедшие специальную подготовку, имеющие соответствующий опыт… Максимально лояльные и не способные болтать в случае плена.
— А кроме того — не распространяющиеся о своей деятельности среди сослуживцев, — закончил я мысль командира «Стража». — Внешне — все именно так. Поэтому адмирал Трелл'яр и испытывает волнение, понимая, что этот допрос оборвался на середине привычного графика. Заметили, как у него вздыбилась шерсть?
Пеллеон внимательно посмотрел на пленника.
— Сейчас этого не видно.
— Просмотрите запись.
Так командир «Стража» и поступил.
— Ботаны имеют крайне чувствительные нервные окончания и мускулатуру, — пояснил я. — Их реакция на эмоции, при внешней невозмутимости, отражается на шерсти. Там, где человека выдаст физиогномика, ботана — шерсть. Адмирал Трелл'яр взволнован. Мы приучили его к определенному порядку дознания. Как опытный агент он прекрасно понимает, что ни одно следственное действие не прекратится, пока допрашивающий либо не израсходует все свои уловки, либо пока не добьется результата.
— Поэтому он переживает почему допрос прекратился не вовремя? — уточнил Пеллеон.
— Именно так, наш пленник взволнован. И не просто так — ему есть что скрывать.
— Судя по его личному делу, он был обвинен в сотрудничестве с Империей, — припомнил командир «Стража». — Залег на дно, пока сородичи пытались сбить агентуру Кракена с его следа.
— Не правда ли интересный поворот событий? — улыбнулся я. — Один из лучших агентов ботанской разведки, Альянса повстанцев и Новой Республики внезапно обвинен в связях с имперцами. Никаких данных по этому поводу не имеется даже в архивах республиканской разведки, которыми мы обладаем после атаки на Корусант. Какие из этого можно сделать выводы, капитан?
Пеллеон несколько секунд задумчиво смотрел перед собой.
— Сэр, выходит, что кто-то подчистил его файл? Как личное дело, так и архивы Республиканской Разведки.
— Не суетитесь, капитан, учитесь терпению, — посоветовал я. — И расширяйте свой кругозор. Не бывает лишних знаний. Бывает лишь их недостаток.
— Сэр?
— Любая подчистка оставляет за собой следы — мистер Гент не даст солгать, как и любой из его клонов, — я слегка кивнул головой в сторону сидящих невдалеке двух голубоволосых мужчин из отдела дешифровки. — Все гораздо интереснее. Генерал Кракен не хранил компромат на этого разумного в электронном виде, только и всего.
— Какой в этом смысл? — удивился Пеллеон. — Дополнительные неудобства от материального носителя данных. Тем более, что если в системе нет копии данных, то ее невозможно восстановить…
— Именно, — согласился я. — А раз так, то от нее легко избавиться. Например, когда к власти приходят ботаны. И я не про ситуацию после раздела Новой Республики. Я говорю о периоде, когда за оборону Новой Республики отвечал Борск Фей’лиа.
— В то время ботаны полезли во все структуры власти, — припомнил информацию, скопированную из разума Гилада его клон. — Мы выкашивали авторитетных разумных Новой Республики, а им на смену приходили ботаны. И многие из них остались на своих постах даже после отстранения Фей’лиа и пребывают там до сих пор. Но. как это связано с поведением Трелл'яра в нынешних обстоятельствах?
— Напрямую связано, капитан, — сказал я. — Мы вытащили из архивов республиканских разведчиков немало грязи. Очень опасная информация, которая могла навредить многим политическим и военным кадрам молодой Новой Республики. Мы так же знаем, что Кракен и его люди пытались прижать адмирала Трелл'яра за сотрудничество с Империей. Но прямо говорили о том, что сделать это будет очень и очень трудно. Дело тут не только в том, что сам подследственный скрывался. Это политика. Но, происходит восхождение во власти Борска Фей’лиа, и Трелл'яр под своим именем восходит к вершинам военного командования. Хотя по своей профессии он шпион и диверсант. Умения его на поле боя мы наблюдали — они базовые, лишенные изящества. Следовательно, он поднялся отнюдь не благодаря своим тактическим умениям. С чем связана смена деятельности со шпионажа и агентуры на военную специфику?
— Не знаю, сэр.
— С дистанцированием от прошлого, — пояснил я. — Адмиралу Трелл'яру и его покровителям было необходимо, чтобы о нем говорили исключительно как о военном командире, забыв его прошлое. Подумайте — что такого генерал Кракен мог хранить на бумажных или иных физических носителях, что боялся запустить в систему? При обдумывании этого вопроса помните, что ботанские специалисты — лучшие в своем деле по сбору информации в «ГолоНете».
— Что мог хранить? — переспросил Пеллеон. — Нечто… очень опасное. Нечто, что гораздо важнее, чем коррупция среди сенаторов, сделки с преступниками, компромат на военных и детали тайных операций против Империи. Что-то… что намного опаснее.
— Нечто, что могло бы расколоть Новую Республику и лишить ее поддержки ботанов, — усмехнулся я. — Нечто, почему высшее руководство Новой Республики до разделения мирилось и в то же время спешно дистанцировалось от ботанов, как только появилась такая возможность. Именно насчет копий этих документов сейчас и переживает адмирал Трелл'яр. Его самая большая тайна. О которой он подумал именно в первую очередь, когда наши оперативники вышли, а он посмотрел на хронометр над дверью. Он думает, что у нас имеется этот компромат. По крайней мере первые несколько секунд после завершения допроса у него были непосредственно эти мысли.
— Данные о его сотрудничестве с Империей? — уточнил Пеллеон.
— Да, — сказал я. — Именно они. Однако, как опытный агент, он успокоил себя мыслью о том, что были бы у нас такие данные, то мы бы предъявили их сразу, не желая терять времени. Поэтому он успокоился. Он верит, что мы ничего не можем ему сделать. Что так или иначе, кроме нападения на систему Картакк у нас на него ничего нет. И точно знает, что как только информация о разгроме сводной группировки попадет к его сородичам, то его потребуют обменять. На любых условиях.
— Самоуверенно с
