В темноте он наткнулся на сухое место. Давным-давно гигантское дерево обрушилось тут на землю. Навес из его вывороченных корней вздымался выше человеческого роста, на нем вырос мох и нападали листья, что образовало нечто вроде ниши, которая защищала от порывов ветра и от дождя. В глубине этой пещерки листья мягко устилали пол. Ковер из них был глубоким и мягко пружинил под ногами. Ноги Джонни почти по колено провалились в теплоту листьев, и он подавил в себе желание зарыться в них и остаться в тепле.
Рути сможет придти сюда, и он приведет ее, чтобы…
Джонни снова выскочил на дождь и ветер, где, покачиваясь от боли, в темноте стояла бледная фигура. Он схватил ее за руку.
– Пошли, Рути, пошли… – повел он ее, немного поддерживая. Джонни был слишком мал, чтобы она могла опереться на него по-настоящему, но медленно вел ее по направлению к тому убежищу, которое отыскал во мраке.
Рути стонала, лежа среди листьев. Джонни постарался навалить их на нее и сверху, чтобы было тепло. Она сбрасывала их, извивалась всем телом при каждом новом приступе боли. Джонни встал на колени рядом с ней, не зная, что делать. Рути было больно! Он хотел помочь, ей, только не знал – как!
Дважды он подползал к краю их нового убежища, чтобы посмотреть в темноту и дождь. Оттуда нечего было ждать и негде искать помощи. Только Рути было больно, очень больно, и Джонни чувствовал ее боль всем своим существом.
Рути была полностью во власти этой боли. Она уже не видела Джонни, она не понимала, где находится – ничего, кроме боли, которая медленно овладевала ее плотью.
Джонни начал плакать. Он хотел уйти куда-нибудь и драться там, причиняя кому-нибудь боль, сделать кому-то так же больно, как ей, ее телу теперь! Это ведь сделали с ней Большие! В его груди проклюнулось семечко злобы и ненависти и пустило корни в эти минуты отчаяния. Пусть только Большие придут сюда и попробуют причинить боль Рути и ему! Пускай попробуют…
Его рука нашла большой камень, пальцы обвились вокруг него и выхватили из массы листьев и земли. Он прижал к груди это грубое оружие, уже видя, как камень летит в морду Большого, а его морда, о, его морда! Раз, раз, и еще раз!
Вскоре эта игра воображения, что отличала его от других детей, которыми посредством мозгового контроля управляли Большие, подсказала ему, что ничего из его попытки не выйдет. Большой может сплющить его между своими отростками, так что от него ничего не останется!
– Рути! – он прижался к ней, склонив голову ей на грудь. – Рути, прошу тебя…
Единственным ответом был стон. Ему надо что-то предпринять, надо что-то… Он должен.
Джонни выполз под дождь, не в силах больше слышать, как она стонет. Затем закрыл глаза рукой, словно старался не видеть больше лежащей Рути.
…Но эта картина впоследствии навсегда осталась в его памяти.
Он подставил лицо дождю, ветер высушил слезы, и Джонни понял, что вокруг нет никого, кто бы помог им. Он только повторил, понимая, что единственным, на кого можно опереться, был он сам:
– Рути, помогите ей… Рути… Помогите Рути…
Неуверенность…
Джонни повернулся. Он не мог видеть в темноте, но знал, что кто-то, или что-то, стоит там, в тени, смотрит и слушает. Он был уверен, что это не Большой. Он едва не застонал, силясь понять, с чьим разумом вошел в контакт. Что-то прикоснулось к его мозгу на секунду и потом снова ушло в тень. Он был уверен только в одном: что бы ни наблюдало его беду, оно не причинит ему вред.
Глубоко набрав в грудь воздух, он заставил себя сделать шаг, второй в глубину этих черных теней.
– Вы… прошу вас, вы можете помочь? – выдавил он свою мольбу, слово за словом. Минуту спустя он решил, что Это ушло, растворилось – он больше не чувствовал его здесь.
Кто-то завозился там, и на свету вдруг проявились очертания фигуры. Несмотря на темноту, Джонни увидел, что это нечто было объемистым (не такое, как, скажем, Большой, но все-таки вдвое выше, чем сам Джонни). Он прикусил губу и замер на месте. Сначала оно нашло его мозг, видимо, посчитав его интересным, а теперь оно пришло сюда, чтобы…
Оно хотело помочь!
Джонни был так же уверен в этом, как и в своем собственном горе или в боли, от которой корчилась Рути.
– Пожалуйста… – сказал он. Возможно, оно не слышит его, а если и слышит, то не понимает слов. Джонни обволокло какое-то странное чувство доброты в то время, когда существо к нему придвинулось и встало перед ним прямо – напротив его глаз.
Нет, это не Большой. Никоим образом это создание не походило на ненавистных ему чудовищ. У него было округлое тело, покрытое мехом, тяжелым и очень густым. Пятна на нем были разноцветные, и, когда существо отступало в тень, то сливалось с ней полностью. Четыре конечности были толстыми и выглядели солидно. Незнакомец стоял на двух задних, а передние были сложены на животе. Эти четыре лапы заканчивались пальцами с когтями. Между этими пальцами рос густой мех, и они чем-то были похожи на пальцы Джонни. Круглая голова сидела на широких плечах, на короткой толстой шее. Лицо было вытянуто, заканчивалось оно симпатичным носом-кнопкой. Но глаза на этом лице казались очень большими и сверкали в темноте.
Эти глаза рассматривали Джонни…
Он решился двинуться, протянул вперед руку и притронулся к плечу незнакомца. Мех под его пальцами был одновременно и пушистым и жестким. У Джонни не оставалось теперь страха, а появилось чувство, что пришла помощь. Он еще плотнее вцепился в этот мех и подумал, что его маленькая рука все равно не причинит боль. Он почувствовал, как крепки и сильны мускулы под этим мягким, теплым мехом.
– Рути, – сказал Джонни.
Незнакомец заворчал что-то непонятное. Не слова – но звук все же дал понять Джонни, что незнакомец пришел с добрыми намерениями. Джонни вернулся обратно ко входу в укрытие. Странное создание, переваливаясь на задних лапах, последовало за ним, возвышаясь, точно башня, над головой мальчика. Одна из меховых лап опиралась на плечо Джонни: неожиданно он почувствовал, что ему это даже приятно и несет с собой тепло.
В найденном Джонни подобии убежища было так мало места, что мальчик отполз в самый дальний угол, иначе его новый друг просто не мог бы там поместиться. Круглая голова опустилась еще ниже, лицо почти касалось тела Рути. Глаза незнакомца стали рассматривать ее распростертое в мучениях тело.
– Джонни? – Рути лежала, широко открыв глаза, она даже не пыталась увидеть мальчика. Даже когда ее глаза встретились с глазами сопевшего над ней незнакомца, она ничуть этому не удивилась. Рука ее бессильно упала. Джонни взял эту руку в свои и сжал ее крепко. Он сам дрожал, ее боль наполняла его существо. Чудовище делало что-то своими черными толстыми руками. Джонни не был уверен, что…
