Иначе как объяснить столько выброшенных на берег обломков? Не покидали же их матросы за борт, потому что им больше не нужен стал диван, ковровая дорожка на полу нижней палубы, несколько шезлонгов, полотенца, куски палубы, пластиковые стаканы, пивной бачок, драпировка стен, солнцезащитные зонтики, пара кусков мыла, вставная челюсть…
Наткнувшись на последнюю вещь, Стас дернулся. Если раньше он думал о кораблекрушении только как о гибели СУДНА, то теперь, до ошеломления внезапно, он вдруг стал думать о кораблекрушении как о гибели ЛЮДЕЙ.
Вставная челюсть оказалась почерневшей. От огня.
Стас, не в силах более рассматривать обломки, вгляделся вдаль, в океан, надеясь увидеть там что-то оставшееся от огромного судна. И увидел. Примерно в полутора-двух километрах от берега над волнами виднелось нечто большое, похожее на нос лайнера. Корабль ушел под воду на половину своей высоты, задрав нос. Корма осталась под водой или вовсе отсутствовала.
Стас ошарашено смотрел на «Серенити», безусловно — «Серенити». Очертания корабля он не мог спутать, ведь сотню раз разглядывал рекламный проспект с фотографиями этого самого корабля. Белоснежный правый борт «Серенити» сейчас выглядел не таким, как в порту Лиссабона. Сейчас он выглядел как могильная плита.
Господи, ну и дела, подумалось Стасу. Теперь он не знал, что предпринять.
Вдруг позади послышался неясный шум. С замершим от испуга сердцем Стас резко обернулся и увидел, как из зарослей выходит высокий мужчина. Вполне обычный мужчина лет тридцати или младше, с длинными каштановыми волосами, с мускулистой фигурой.
Вот только почти голый и с окровавленными руками.
Незнакомец заметил Стаса раньше, чем Стас заметил его. И теперь кричал что-то. Прислушавшись, Стас с не меньшим, чем испуг, удивлением услышал русскую речь:
— Эй, приятель! Эй!
Мужчина торопился подойти ближе. Ясно видя кровь на его руках, Стас справедливо забеспокоился и быстро оглядел песок вокруг. Взгляд наткнулся на острый обломок палубной доски, весьма удобный, чтобы использовать его и как дубину, и как колющее оружие. Вооружившись, Стас, тем не менее, не почувствовал себя лучше.
Незнакомец подошел на расстояние шагов в двадцать.
— Ты собираешься меня убивать? — слишком весело для данной ситуации спросил он Стаса.
— Кто ты?
Незнакомец развел руки в стороны:
— А сам как думаешь, джедай?
Стас чувствовал, как напрягаются его мускулы. Он был готов начать драку в любой момент.
— Что ты делал в джунглях?
В глазах незнакомца проблеснула догадка. Он опустил взгляд и секунд пять глядел на собственные руки, прежде чем ответил:
— Тебя, приятель, ЭТО напугало? — Незнакомец рассмеялся. — Ты сейчас, наверное, думаешь, что я там, в джунглях, разрезал тело боцмана, вынул из него кишки и развесил по ветвям деревьев, потому что я долбанный маньяк, да? — Он вновь рассмеялся. — Ты не прав, приятель. Опусти свой меч.
Стас не торопился опускать импровизированное оружие. Но шутливые попытки объясниться, доносящиеся от незнакомца, немного успокоили.
— Тогда почему твои руки в крови?
Тот отмахнулся и неторопливо зашагал, обходя Стаса. Когда незнакомец добрался до воды, зашел в нее по колено и смыл кровь, то обернулся и крикнул:
— Не поверишь, я оттаскивал в джунгли трупы.
Трупы… Промелькнуло слово, которое Стас никак не желал слышать ни сегодня, ни ближайшее время, пока не доберется до своего родного дома.
— Чьи трупы?
— Откуда мне знать, чьи это трупы. Наверное, пассажиров «Серенити». Ты ведь тоже оттуда будешь, приятель?
— Оттуда. — Стас коротко кивнул. Догадавшись, что с обломком доски он выглядит весьма нелепо, Стас выбросил его. — Зачем ты оттаскивал трупы?
Незнакомец выбрался из воды и щелкнул резинкой своих плавок.
— Ну как же… Солнце, жара, трупы. Что будет, если о них не побеспокоиться?
— Что? — непонимающе переспросил Стас.
— Будет вонь, приятель. Вонь, которую я терпеть не могу. Когда сюда прибудут спасатели, они скажут мне спасибо, ведь покойнички в тени продержатся подольше, нежели тут, на пляже. А значит, и вонять начнут позже. Усек?
Незнакомец без всякой опаски подошел к Стасу и протянул руку.
— Меня зовут Игорь.
Стас пожал руку и представился сам, назвав свое имя.
— Да-а, — протянул Игорь, посмотрев на разбившийся лайнер в открытом море. — Вот незадача, налетели на рифы.
— Мы налетели на рифы? — глупо переспросил Стас.
— Ну конечно! — со знанием дела заверил Игорь. — А потом что-то шарахнуло, да так, что я улетел в воду. Очнулся уже тут. — Он вновь развел руками, показывая, что очнулся среди валяющихся повсюду обломков. — Смотрю, кругом черт знает что: песок, трупы, всякий хлам. Ну, думаю, попал, блин.
— Еще кто-нибудь уцелел?
— А черт его знает. Ты пока первая живая душа, которую я повстречал на этом острове мертвецов.
Игорь уселся на песок. Не смотря на пережитое, он выглядел весьма беззаботно.
— Куда направился?
— Искать людей, — пожал Стас плечами. — Мы ведь на Бермудах, тут должны быть люди.
— Бермудский архипелаг насчитывает три сотни островов, ты в курсе? — спросил Игорь.
— Что-то подобное слышал, — кивнул Стас.
— А ты в курсе, что из трех сотен островов населено только штук двадцать?
Стас этого не знал. Но полученная информация не вызвала у него никаких эмоций.
— И что?
— А то, что мы можем сейчас находиться на необитаемом острове, как сраные робинзоны. Так что просто гулять по пляжу нет смысла, приятель. Подождем спасателей, и все дела.
— Ты решил ждать их здесь? — Стас с опаской посмотрел в сторону джунглей, где, по словам собеседника, лежали трупы погибших в крушении лайнера людей.
— Ага. Лежать здесь, загорать, купаться и ждать. Не вижу смысла делать что-то иное.
Беззаботность и веселье Игоря вдруг взбесили Стаса:
— Тут людей погибло, наверное, тьма, а ты веселишься!
— А что я должен делать? Отпевать их, что ли? Моей вины в крушении нет, а те, кого я тут нашел, мне не родня.
На такую аргументацию у Стаса не нашлось стоящего ответа. Потому он молча сел рядом.
Версию Игоря о рифах как причине крушения он решил взять за основную, ведь своих версий не имел. Выходит, корабль налетел на рифы, что ж, вполне вероятно. Был шторм, «Серенити» слишком близко подошла к острову и попала в катастрофу. Затем произошел какой-то взрыв, и судно погибло окончательно, унеся вместе с собой жизни людей. Но где же остальные? Неужели уцелевших всего двое?
— Ты никого больше не встречал?
