— В любом случае, я могу предложить вам чаю, кофе.
— Я не продюсер, — сказал Липтон.
Он прохаживался у стеллажей, заваленных всевозможными муляжами, обрубками рук, ног, отрезанными головами, пальцами, снятыми скальпами, ушами, глазами, аккуратно разложенными по полочкам, ящикам, закрытых прозрачной целлофановой пленкой. С гвоздей свешивались разноцветные внутренности, они были выполнены настолько искусно, что даже прикасаться к ним пальцем было неприятно. Чувство брезгливости и отвращения мгновенно охватывало от этого, даже случайного, прикосновения.
— А кто же вы тогда? — как бы лениво поинтересовался Ролли.
Мужчина расстегнул пиджак, вытащил удостоверение.
— Сотрудник ФБР, служба правосудия.
Ролли внимательно изучил документ и уже несколько другим взглядом посмотрел на своего гостя, потому что подобные люди бывали у него в мастерской очень редко, и сталкиваться Ролли с ними почти не доводилось, если не считать нескольких консультаций, которые он давал сотрудникам полиции.
Консультации касались тех случаев, когда нужно было выяснить по фотоснимку или по видеозаписи реально лицо того или иного человека или присутствуют грим, маска, скрывающая настоящие черты.
— Извините, Тэйлор, но мне пришлось использовать чужое имя. Это все нужно было сделать для безопасности, — говорил Липтон, отдавая ключ от мастерской хозяину и получая назад свое удостоверение. — Для безопасности вашей и моей, — уточнил Липтон.
— А у меня что, какие-то неприятности? — спросил Ролли.
— Нет, неприятности не у вас, неприятности у нас и очень крупные.
Липтон сунул удостоверение в карман пиджака и, как бы не зная с чего начать, как приступить к сложному разговору, нервно заходил по, мастерской.
— Так чем же я могу быть вам полезен? — спросил Ролли.
— Мы хотим воспользоваться вашим гением.
— Гением, это, по-моему, слишком сильно сказано, — отпарировал Ролли,
— Нет, нет, мы все искренне убеждены, что вы гений.
Липтон заискивающе глянул в глаза Ролли, но тот отвернулся и проследовал на кухню.
— Так что, кофе или чай?
Но Липтон, казалось, не слышал вопроса. Он продолжал начатый разговор.
— Вам, мистер Тэйлор, когда-нибудь приходилось что-нибудь слышать о программе переселения свидетелей.
— Нет.
— Ну тогда я вам постараюсь объяснить. Эта программа касается людей, дающих показания на очень опасных преступников. Они дают их взамен на охрану.
Тэйлор удивленно вскинул брови, а Липтон продолжал:
— Эти люди боятся мести, и мы меняем им фамилии, имена, меняем место жительства.
— Вам с молоком или без?
Тэйлор распахнул холодильник и, не дождавшись ответа, вынул оттуда пакет молока.
— С молоком, но сахара не надо.
Тэйлор плеснул немного молока в чашку с кофе, и оно стало нежно бежевого цвета, довольно красивого, но не съедобного.
— Я, кажется, что-то читал об этом. Попейте кофе, пожалуйста.
— Нет, мистер Тэйлор, все же выслушайте меня до конца. Вы что-нибудь слышали о преступнике-мафиози Франко.
Тэйлор наморщил лоб.
— Знаете, последнее время я был очень занят работой, не доходили руки до газет. Но что-то о нем приходилось слышать. Дело все-таки, наверное, громкое.
— Так вот, он дал нам показания взамен на обещание сохранить ему жизнь.
— Желаю вам удачи, — . сказал Тэйлор. — Это ваши проблемы.
— Подождите, не отказывайтесь так сразу. Все-таки дослушайте меня до конца.
— Я не совсем понимаю, зачем вы мне все это рассказываете? — удивился Тэйлор. — У меня не так много свободного времени.
— Я постараюсь быть кратким. Мы в ФБР посоветовались и решили, пусть мафия получит его уже убитым, этого Франко.
— Ну и причем же здесь я?
— Мы хотим, чтобы вы устроили нам фальшивое публичное убийство, — веско проговорил Липтон, — Мы хотим, чтобы об этом говорили в городе, чтобы были свидетели этого фальшивого убийства, чтобы все поверили, что оно настоящее.
Ролли замер с приоткрытым ртом, так и не донеся до него чашечку с кофе.
— Да вы с ума сошли!
— Мистер Тэйлор, я пришел сюда не льстить вам. Вы в самом деле великолепный специалист, лучший в Штатах или даже в мире. У вас получится.
— А если нет? — с сомнением в голосе проговорил Тэйлор, все-таки лесть Липтона на него начинала действовать. — Ведь я не режиссер.
— Мы верим в вас. Побудьте режиссером.
— Да боже мой, вы, мистер Липтон, наверное, слишком часто ходите в кино и начинаете верить во все, что происходит на экране. Я художник, а не секретный агент.
Он кажется начал терять интерес к разговору и повернулся к Липтону боком. Но долго напускать на себя безразличный вид Ролли не удалось. Липтон молчал. И тогда Тэйлор довольно тихо спросил:
— А когда это должно произойти? Нет, вы не думайте, мистер Липтон, что я согласился, но мне просто интересно.
— Через неделю, — коротко ответил Липтон.
— Это невозможно, — отрезал Тэйлор.
— Но почему? Вы же и раньше работали в короткие сроки, вы всегда в них укладывались, — настаивал сотрудник ФБР.
— Предложение заманчивое, — задумался Тэйлор. — Но я не режиссер, я не могу все рассчитать сам, я не хочу действовать один. И, в конце концов, я не сумею обучить вас, мистер Липтон, за одну неделю всем трюкам.
— Но подумайте о нас, — вставил сотрудник ФБР.
— Да я и думать не хочу.
Наконец Липтон выложил свой последний козырь:
— Мистер Тэйлор, вам за это заплатят тридцать тысяч долларов.
— Тридцать тысяч? — переспросил Тэйлор.
— Да, тридцать тысяч и притом без уплаты налогов.
Тэйлор задумался. Сумма была приличной. Липтон, не дождавшись ответа, повторил:
— Все-таки подумайте над нашим предложением. Большего мы не просим.
— А мы, это кто? — глядя прямо в глаза Липтону, спросил Тэйлор.
Но тот не ответил.
* * *
Через два часа Тэйлор и Липтон уже сидели в кабинете начальника службы правосудия ФБР, седеющего, но все еще крепкого старика, мистера Мэйсона.
Тот расхаживал перед ними по кабинету, пытаясь убедить Тэйлора в том, что он обязан помочь ФБР. А Ролли, уже устав от этих уговоров, сидел за столом и листал подшивку газет. Казалось, он безучастен и только ждет, когда наконец иссякнет красноречие мистера Мэйсона.
Липтон скромно стоял у окна, явно потеряв всю свою напористость и агрессивность в присутствии шефа.
Тэйлор листал страницы подшивки одну за другой, останавливая свой взгляд на статьях и фотоснимках, обведенных красным фломастером. Все эти статьи и иллюстрации касались преступлений мафии, в которых якобы был замешан мафиози де Франко. Даже специалиста по спецэффектам ужасали черио-белые фотографии, настолько они были ужасными. «Да, такой гадости даже я не смог бы сделать, — думал Тэйлор. — Даже я, со всем своим арсеналом спецсредств, а этот ублюдок де Франко может за несколько секунд сотворить из человека кровавое месиво. Но все-таки это не мое дело мешаться в операции ФБР, мое дело кино и искусство. Пусть разбираются сами. Чтобы не говорил этот Мэйсон, я все равно не соглашусь».
