— Ролли, все-таки признайся мне, в чем дело? Маккенон?
— Ну и он тоже, я думаю, — не очень уверенно начал Тэйлор.
— Почему ты такой серьезный, мне это не нравится?
— Ну и ты сейчас серьезная, — Ролли хмыкнул.
Элен немного улыбнулась, совсем, самую чуточку.
Ролли улыбнулся ей немного больше. Тогда Элен рассмеялась.
В самом деле, какого черта, она сегодня такая серьезная и злая? Ведь, в конце концов, Ролли пришел, пришел к ней, и не нужно говорить о делах, о съемках, этого хватает и в павильонах, и на площадках, теперь самое время подумать о другом. Подумать, что они вместе, что у них есть время поговорить, просто посмотреть в глаза один одному. И, в конце концов, он мужчина, а она женщина, и оба еще молодые и привлекательные.
Тэйлор немного наклонился и коснулся носом лба Элен. Та запрокинула голову и, в ожидании поцелуя, приоткрыла рот. Долго упрашивать Ролли не приходилось. Он обнял свою подругу и поцеловал ее.
На сковородке уже подгорало и дымилось рагу, а Тэйлор и Элен целовались, не обращая на это внимания
Они не видели дыма, ни чувствовали запаха горелого. Немного холодный, небрежный поцелуй постепенно перешел в горячий, глубокий, с сильными объятиями, страстным прижиманием тел друг к другу. Они целовались, закрыв глаза, нежно, мягко и Страстно.
Последнее, что сделала женщина, медленно двигаясь, не вырываясь из объятий Ролли, это нажала на клавишу плиты. Пламя погасло. Элен и Ролли продолжали двигаться по большому залу к спальне, разбрасывая снятую с друг друга одежду по сторонам.
Наконец они добрались до цели своего очень длительного путешествия и медленно рухнули в мягкую постель, не разрывая объятий.
Ночью Элен сладко спала, широко раскинувшись на кровати. Ролли, обнаженный, сидел у стола и смотрел на окно, завешенное жалюзями, сквозь которое пробивались косые лучи феерического света.
Наконец Ролли прервал свои размышления, снял телефонную трубку и набрал номер.
— Энди, это я, Ролли.
— Да. А ты знаешь, который сейчас час? — прозвучало из трубки.
— Знаю, знаю, три часа ночи, — ответил Ролли на недовольный вопрос своей помощницы.
— И чего ты звонишь мне в такую глухую ночь?
Мне нужен мой рабочий набор, — серьезным голосом сказал Ролли. — Если хочешь, оставь его у привратника, а я заеду и возьму.
Элен лениво повернулась в постели. Она спросонья и не поняла, что делает Ролли и с кем он разговаривает в такую глубокую ночь.
Спокойной ночи, — сказал Тэйлор и положил трубку.
Элен проснулась. Она дернула за шнурок, вспыхнул торшер. Она внимательно посмотрела на Ролли.
— Ты знаешь, эта работа, которую мне предложили, я соглашаюсь на нее, — сказал Ролли.
В три часа утра, ого-го, что-то я раньше за тобой такого не замечала, — ответила Элен и повернулась на другой бок.
А Ролли еще долго сидел у стола, что-то вычерчивая на белом листе блокнота остро отточенным карандашом Рисунки были несвязные — наборы линий, пятен, штрихов, разобраться в которых мог он только сам.
Через час Ролли Тэйлор, под проливным дождем, на такси подъехал к дому, где жила его верная помощница Энди. Он открыл дверь и вошел в холл большого многоквартирного дома.
У настольной лампы сидел привратник в форменной кепке, он внимательно читал газету, шевеля при этом толстыми выпяченными губами.
Энди сидела рядом с ним в кресле, голова ее была запрокинута, руки сжимали черный чемодан — рабочий набор Ролли. Энди, утомленная ожиданием, заснула прямо в холле, у стола привратника.
Ролли с любовью и нежностью посмотрел на свою сонную помощницу. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, разжал ее пальцы, вытащил ручку черного чемодана, потом еще раз посмотрел на сладко спящую Энди и аккуратно снял черный пояс с ее длинного ночного халата и перевязал ноги девушки.
Пока он проделывал нехитрую процедуру связывания, привратник, стараясь не замечать, что делает мужчина с женщиной, внимательно вглядывался в страницу газеты, так же беззвучно шевеля толстыми губами.
Наконец дело было сделано. Ролли схватил свой черный чемодан, поклонился привратнику и коротко бросил:
— Пока.
Он выскочил из дома под проливной дождь и вскочил в такси, стоящее у входа.
* * *
Утром Энди и Ролли ехали в специальном автобусе по улицам города. Дождь кончился, ярко светило солнце.
Энди уверенно вела фургон, который украшали броские надписи, сделанные под трафарет: «Специальные эффекты» было написано со всех сторон кузова тяжелого фургона.
— Ты что, куришь сигары? — поинтересовался Ролли, взяв с приборного щитка большую пеструю коробку.
Девушка, на мгновение оторвав взгляд от дороги, посмотрела на Ролли.
— Только, пожалуйста, не открывай ее, — каким-то слишком уж просительным тоном обратилась она к нему.
Это и подстегнуло Тэйлора открыть объемную коробку. Он поддел крышку пальцем и поднял ее вверх. Из коробки послышался хлопок, и все лицо и грудь Ролли оказались обсыпанными белым порошком.
Энди весело захохотала.
Я же просила тебя не открывать эту коробку, я предупреждала. Видишь, что делает любопытство.
Ролли тоже смеялся, разглядывая в зеркало свое испачканное лицо. Он был похож на мельника, на которого обрушился мешок с мукой.
Ну ладно, ладно, Энди, — серьезным, но не злым голосом сказал Ролли. — Пошутили и хватит.
Энди не унималась. Она весело хохотала, разглядывая своего босса, своего учителя.
Я же говорила тебе, не лезь в эту коробку. Это мои личные вещи. Я не люблю, когда посторонние мужчины трогают мои личные вещи.
Ну ладно, ладно, — уже немного изменившимся голосом ответил Ролли.
— А куда мы едем? — поинтересовалась Энди.
— Ты едешь на съемки, а мне надо поговорить с одним человеком по поводу важного предложения.
Энди протянула Ролли большую влажную салфетку, и он принялся протирать перепачканное лицо.
Девушка высадила Ролли у его дома и, недовольная, так ничего и не узнав о том, что за важный разговор предстоял учителю, помчалась на съемки.
Ролли несколько часов возился у своего рабочего стола. Все было готово. Прозвучал телефонный звонок. Ролли снял трубку.
— Это я, Липтон.
— Приходи, я тебя жду.
Ролли бросил трубку. Не прошло и пяти минут, как в дверь мастерской постучали.
— Входите! — крикнул Ролли.
Дверь открылась, Липтон вошел в мастерскую, опасаясь, что на него снова зарычит и двинется страшилище на железном штыре, так искусно изготовленное Ролли. Но на этот раз страшилище осталось на своем месте, в трех метрах от двери, неподвижное и поэтому совсем нестрашное.
