— Хо-хо-хо-хо, — тихо рассмеялся Джабба, потом сделал глубокую затяжку из кальяна, закрывая глаза в экстазе.
В этот момент Тессек пристально посмотрел Лейе в глаза, пытаясь передать ей свои вероломные намерения, К его удивлению, глаза ее расширились, словно она полностью его поняла.
Еще через час, когда Тессек совсем ослаб, они достигли Великого провала Каркун. Солнца Тату-ина палили нещадно. Дыхание Тессека стало прерывистым, и когда Джабба алчно наклонился вперед, чтобы посмотреть на казнь Люка Скайуокера, Тессек тайком дотянулся до напитка одного из приближенных и растер лед по лицу.
Робот-секретарь Джаббы зачитал смертный приговор Люку Скайуокеру и другим повстанцам, затем спросил, есть ли у них последнее слово. Хэн Соло ответил набором ругательств, особенно оскорбительных для тех, кто более-менее знал язык хаттов, а Скайуокер просто предложил Джаббе последний шанс сдаться. Тессек пристально изучил горизонт по левому борту, уверенный, что отряд повстанческих истребителей уже готовится к бою. Озадаченный, он развернулся и посмотрел по правому борту, потом взглянул вверх, на слепящие двойные солнца Та-туина. Попрежнему ни одного признака вражеского корабля.
— Сбросьте их! — выкрикнул Джабба, и его слуги столкнули Люка Скайуокера в яму.
Но молодой джедай использовал доску как трамплин, — перевернувшись к воздухе, чтобы приземлиться обратно на транспорт, — и кто-то на барже бросил ему оружие. Через несколько мгновений джедай начал наносить удары.
— Схватить его! Схватить его! — — закричал Джабба, и несколько приближенных начали стрелять в повстанцев, не обращая внимания на то, что случайные выстрелы могли запросто зацепить их товарищей.
Они знали, что Джабба щедро вознаградит того, кто одолеет джедая.
Одно крошечное мгновение Тессек еще думал, когда же придет помощь Альянса. Хэн Соло и герои Альянса дрались изо всех сил, но казалось, что большинство из них были не слишком хорошими воинами. Один из них упал на край Великого провала Каркун, другие поспешили ему на помощь, оставив молодого джедая в одиночку противостоять мощи войск Джаббы.
Тессек вытащил собственный бластер и встал за спиной у Джаббы. Все соратники Джаббы ринулись к левому борту корабля, пытаясь подстрелить Люка Скайуокера и других повстанцев. Тес-секу представилась возможность выстрелить в голову Джаббы.
Но пока он размышлял, стрелять или нет, Лейя подпрыгнула и обмотала цепи вокруг горла Джаббы, начав душить его. Тессек не мог больше свободно выстрелить Джаббе в голову, поэтому он сделал два шага назад, растворяясь в тени, наблюдая, заметят ли соратники Джаббы движение Лейи, и гадая о раскладе битвы: скоро ли прибудет Альянс? Смогут ли подхалимы Джаббы одолеть героев?
Один из викваев — соратник Тессека обернулся и, увидев Лейго, хотел закричать. Тес-сек выстрелил ему в горло. Во всей суматохе никто, похоже, этого не заметил.
Через несколько секунд одна из лодок взорвалась — его собственная бомба, как он предположил, — и половина слуг Джаббы была мертва, Лейя прикончила хатта, и Тессек, который продолжал ждать атаки повстанцев, вдруг понял, что отряда истребителей не будет. Эти казавшиеся неумелыми повстанцы рвали на части тренированных наемников Джаббы. Вуки выстрелил очередью в баржу, заставив ее накрениться с жалобным скрипом под ногами Тессека, а затем поспешил на помощь Хэну Соло.
Тессек развернулся и побежал, спасая свою жизнь. Он проскочил через кухни, схватив на бегу кувшин воды, нашел свуп, отсоединил спасательную панель и вылетел на пески на максимальной скорости.
Как только он покинул баржу, позади выросло грибообразное облако, огненное ознаменование конца правления Джаббы.
Тессек сделал несколько глубоких глотков и вылил воду на кожу, затем замотался в плащ плотнее, направляясь домой и раздумывая, как ему объединить свои силы в том месте, что было раньше дворцом Джаббы.
Он чувствовал сухость. Пустыня обожгла его лицо, высосала из него влагу. Он ненавидел это ощущение, ненавидел горячие ножи ветра, резавшие кожу и пронзающие его до костей. Но пока свуп взмывал над песчаными холмами, нырял во впадины, Тессек понял, что чувствует себя легко. Впервые в жизни он чувствовал себя легко и свободно…
— Я свободен. Я свободен! — Тессек начал говорить бессвязно.
Он грезил о богатствах Джаббы, лежащих беззащитными горами во дворце, и еше большем богатстве, заботливо скрытом в многочисленных счетах и расчетливо вложенном в деловые предприятия по всей Галактике.
Тессек достиг оплота Джаббы к вечеру, когда на сторожевых башнях уже сияли огни и воррты в бассейнах вокруг дворца квакали, словно напевая какую-то ужасную песню.
Дворец был темным, пустым, и Тессек боялся, что он останется брошенным умирать в темноте. Но когда его свуп с воем приблизился ко входу по еще горячему песку, как какое-нибудь летучее насекомое, Тессек заметил горящие факелы у центральных ворот. Мне лучше предупредить их, что Джабба мертв, и теперь я здесь командую. После того как он сообщил ужасные вести, он покинул поднявшийся хаос в поисках какого-нибудь темного, тихого, безопасного места. Он отвел свуп обратно в транспортный отсек. Когда он подошел, пластиловая дверь открылась.
Барада. Добрый, верный Барада, подумал Тессек. Он проскользнул в транспортный отсек и тут же почувствовал, что что-то не так. По самой крайней мере, должны были работать ремонтные дроиды, освещая отсек мерцающими глазами.
Но в транспортном отсеке было тихо и темно, как в могиле. Двери захлопнулись за ним, и Тессек позволил себе уронить свуп, слишком измотанный и больной, чтобы идти.
— Барада? Барада? Принеси мне воды, пожалуйста… — крикнул он.
Потом он вспомнил. Барада был мертв, он погиб на барже. Он не принесет воды, и он не мог быть тем, кто открыл двери.
Тессек оглядел темные пустые помещения, размышляя, кто же впустил его.
Тессек ненавидел свое тело, свое хрупкое тело, которое не могло выносить жар пустыни Татуина, которое постоянно грозило сдуть ветром, как песок. Он тихо выругался, когда никто не ответил на его зов. Он прокрался к ближайшей раковине в комнатах Барады, смочил кожу и от души напился, затем пошатываясь пошел во дворец, сказать другим, что Джабба мертв. Его новости никого не взволновали, и Тессек поспешил в свои верхние комнаты, чтобы упаковать воду и пишу, планируя, как забрать как можно больше сокровищ Джаб-бы. Коридоры дворца были темны, пустынны, все солдаты Джаббы ушли. В некотором роде дворец казался еще более мрачным и зловещим, чем в любое время, когда здесь правил Джабба.
После того как он сложил вместе все свои принадлежности, Тессек покинул свое жилище, с облегчением осознавая, что ему никогда не придется сюда возвращаться.
