Мы минули второй этаж, прошли от балконной зоны по короткому коридору к еще одной лестнице, на этот раз не такой помпезной, как в приемном зале, и поднялись на третий этаж. Там судя по всему была спальная зона особняка. В длинном коридоре было полно дверей, сейчас закрытых, в одну из которых и зашла Света. После тех хором и антуража, что пронизывал весь особняк, я ожидал и здесь какой-нибудь огромной кровати для принцесс с балдахином и медной ванной перед окном. Но все оказалось не так. Обычная прямоугольная комната с вполне современной двухместной кроватью и туалетным столиком напротив. Стены обклеены постерами из журналов мод. Половина из них была демонстраторами современных причесок, как мужских так и женских, а вторая половина демонстрировала женские лица с нанесенным иногда довольно экстравагантно макияжем. Света плюхнулась на кровать и с недовольством посмотрела на меня.
— И куда тебя деть? Смотреть на меня голую, я тебе не позволю!
— Как будто я навязываюсь, — фыркнул я. — Может, хоть теперь скажешь мне, кто ты такая и зачем тебе я? Вроде здесь нам никто не помешает и твоих секретов не услышит?
— Ладно, — нехотя согласилась девушка. — Думаю, ты заметил, что после смерти тела, человек не умирает полностью.
— Да уж, трудно было это не заметить, — криво улыбнулся я.
— Слышал про колесо Сансары?
— Круг перерождения?
— Да. Что-то типа того. Уже чувствовал, как тебя затягивает под землю?
— Было дело, — по спине пробежали мурашки.
— Есть теория, что в центре планеты находится душа мира. Все мы рождены ей и после смерти физического тела она стремится вернуть себе частичку себя назад. Так она развивается, растет. Полученный нами опыт она забирает себе, а очищенную душу возвращает обратно в мир живых. Но как ты понимаешь, за то время, что мы живем, мы становимся уникальны. Каждая частичка мира становится независимой и стремится сохранить свою уникальность. Отсюда тот ужас, что духи испытывают после смерти, когда душа мира тянет их назад. И чтобы сохранить себя у духов есть два полностью противоположных пути. Получать позитивную энергию от окружающих, которую они отдают добровольно, или силой забирать негативную. Брать и то и другое не получится.
— Почему?
— Полученная энергия получает нейтральный окрас, который гораздо легче притягивается душой мира. Чем ты нейтральнее, тем сильнее тебя тянет вниз, — пояснила она на пальцах.
— Ок. С этим разобрались. А откуда взялись медиумы и для чего тебе я?
— Я к этому и веду, — вздохнула Света. — Духи, накапливая энергию, могут развиваться. Конечная стадия развития — бог. Мой предок, основатель рода Дажьевых, был в свое время очень уважаем. Благодаря этому, после смерти его не забыли и постоянно обращались к нему, неосознанно даруя энергию. Ты ведь и сам должен был на своих похоронах нечто подобное почувствовать?
— Ну, — вспомнил я ручейки энергии, — было дело.
— Так вот. Со временем этой энергии хватило ему, чтобы начать влиять на материальный мир. Это подстегнуло веру в него, что только увеличило поток энергии. Постепенно мой предок развился до бога. Ему стали поклоняться. Если ты читал славянскую мифологию, то должен знать о нем. Дажьбог, или еще Даждьбог. Бог плодородия.
— Ага, деревья у вас действительно очень плодородны, — блеснул я своей наблюдательностью.
— Его работа, — с серьезным видом подтвердила Света. — Именно он дал своим потомкам силы медиумов — тех, кто видит потусторонний мир и может с ним взаимодействовать напрямую.
— Так ты пра-много раз-внучка бога?
— Да. Как и другие рода медиумов. Что касается твоего последнего вопроса — медиумы могут воздействовать на духовный мир очень ограниченно. И почти не защищены против сильных духов. Поэтому каждый медиум ищет себе духа-защитника. Того, кто поможет защититься и вывести способности медиума на новый уровень.
Света замолчала. Я тоже не спешил с новыми вопросами, переваривая полученную информацию. Хоть что-то стало проясняться.
— Короче, я спать, — поняв, что пока я спрашивать ничего не спешу, заявила Света. — Об остальном поговорим завтра.
Она принялась раздеваться, и лишь когда уже дошла до лифчика, недовольно посмотрела в мою сторону.
— Я же говорила, чтобы ты не подсматривал! Отвернись! Я бы тебя вообще за дверь выставила, но ведь нельзя. Ты еще никому не представлен и ничего не знаешь.
Я тактично отвернулся к окну. Чтож. Хотя бы медленное угасание мне теперь не грозит. Да и ее слова о развитии духов и возможности материализоваться, дают надежду, что я все же смогу снова увидеть сестренку и поздравить ее с днем рождения! Да еще эти этапы развития… Неужели и я когда-нибудь смогу стать богом?
Глава 3. Дажьевы
Ночь прошла скучно и томительно. Делать мне было решительно нечего. Несмотря на ультиматум Светы не смотреть на нее, я делал ровно противоположное. Кроме как разглядывать спящую девушку, заняться мне было нечем. Нет, конечно, сначала я честно выполнял ее просьбу и пялился куда угодно, но не на кровать. Прошелся вдоль стен с постерами. Прошел сквозь вторую дверь, что была в комнате, и убедился, что мои предположения были верны — за ней находился совмещенный санузел вполне современного вида. Правда сначала я боялся касаться этой двери, помня ту «встречу» на пороге особняка. Но все же логично предположил, что у людей давно и плотно работающих с духами просто обязана быть внешняя система защиты от них, а вот внутри дома по определению врагов быть не должно. А если и появятся, то на это есть духи-защитники. Кстати, будет интересно познакомиться с другими моими «коллегами». И заодно получить от них более полную информацию о моих новых обязанностях и главное — возможностях.
Изучив полностью спальню Светы, я все же попытался выйти в коридор, но опять натолкнулся почти на ту же защиту, что была на входной двери. Это заставило меня изменить мнение о паранойе хозяев дома и их системе защиты. Хорошо хоть на этот раз никакая сигнализация в виде колокольчика не сработала. Но вот присутствие кого-то необозримо сильного, кто взглянул на интересную мошку, оценил, взвесил и посчитав безопасной потерял к ней интерес, заставило сильно переср. ться.
— Чувствую, значит существую, — прошептал я себе под нос.
Вот так исследовав всю комнату и не имея возможности ее покинуть, я пришел к единственному интересному времяпрепровождению — наблюдению за спящей девушкой. Сначала просто рассмотрел ее повнимательней. Нашел примечательную родинку в виде зайчика на левой лодыжке. Нога просто выпросталась из-под одеяла, открыв замечательный вид до бедра. Еще раз убедился, что Света очень сильно похожа поведением на мою Ритку. Даже сопит во сне и иногда хмурится точно так же. И заметил еще одну закономерность: когда Свете приснилось что-то хорошее, из нее по связующей нас нити пошел мощный поток энергии, что подействовал на меня не хуже пяти выпитых за раз энергетиков. Еле тогда себя удержал от совершения разных глупостей, что так и полезли в голову. Например, от прыжка из окна, чтобы исследовать прилегающий парк. А вот перед рассветом, когда Свете приснилось что-то не очень приятное, от нее пошел поток какой-то мерзкой субстанции. Было противно наблюдать, как она течет по связующей нас нити и достигает меня… чтобы слиться с тем сиянием, из которого я состоял, и превратиться в голубоватую энергию, испарившуюся легким туманом. Наблюдать за этим было противно, и я попытался остановить эту мерзость, силой воли пустив ей навстречу то сияние, что было во мне накоплено. Встретившись на полпути между мной и Светой, обе энергии начали уничтожать друг друга так, как вода тушит огонь. Очень похоже. Там тоже после соприкосновения противоположных стихий выделяется пар. Вот и тут голубоватый туман напомнил мне тушение пожара на даче во время «шашлычных» выходных. На какое-то время установилось шаткое равновесие. Я чувствовал, что теряю силы, и вскоре мерзость снова возьмет верх и пойдет мне навстречу. И я усилил отдачу энергии! Напор моего света, пройдя сквозь нить, с силой ударил во встречную мерзость и, смяв ее сопротивление, вошел в грудь Светы. Вокруг девушки стало распространяться белое сияние, а хмурое выражение лица сначала разгладилось, а затем и вовсе сменилось на счастливую улыбку. Света с удовольствием потянулась, не размыкая глаз. Одеяло сползло с ее груди, и сквозь тонкую шелковую ночнушку я увидел задорно торчащий сосок.
