месяцев в ином мире, в котором духи занимали не такую уж низкую ступень, ясно говорили о том, что это — необходимый мизер для того, чтобы потом выйти из жилища духа целым и невредимым. Не меньший вопрос вызывало другое: откуда Маша знает обо всех этих предосторожностях?…
— Я там пару спальников оставляла, — вывел меня из транса голос Маши, — принеси их, пока я еду разберу.
Я послушно пошёл в указанном направлении. В углу одной из комнат действительно оказались два свёртка, собственно, и оказавшихся спальниками. Я отнёс их на кухню, где Маша уже распаковала большую часть продуктов.
— Ммм, — она скептически оглядела груду полуфабрикатов, — ладно, поедим потом. Кстати, а зачем ты набрал столько мяса?
— Потом увидишь, — пообещал я.
— Ааа, поняла, в другом облике ты можешь кушать только мясо?
— Я могу есть и другую пищу, вот только ощущение при этом такое, что я жую землю, — пояснил я.
— Понятно, — она кивнула, после чего её глаза азартно загорелись, — ну давай, скорее, покажи мне, как ты это делаешь.
— Погоди, мне надо переодеться, — я покачал головой, — моя одежда не приспособлена к трансформации. Жди во дворе.
— Хорошо, — покладисто сказала она и ретировалась на улицу. Я же достал свой костюм и принялся переодеваться. Ткань послушно облегала меня, принимая мой размер с точностью до миллиметров. Натянув штаны, я внезапно понял, что остальную одежду одевать не стоит, по крайней мере, сразу. Наверняка любопытная Маша захочет увидеть процесс… подробно. Что ж, этому можно уступить. Взяв в руки сапоги и куртку, я вышел во двор…
* * *
Что ж, ему не откажешь в проницательности. Он догадался, что я хочу увидеть процесс как можно подробнее, и потому вышел, раздетый по пояс. Стоило отметить, что у него была склонность к полноте, однако вполне терпимая. Впечатление было такое, что каким-то спортом он занимался, но потом забросил.
— Раньше вообще заплывший был — стыдно вспомнить, — проворчал Демьян, — особенно по первой тогда… они все подтянутые и жилистые, а я — катающийся кусок сала. Стыдно вспоминать. Впрочем, там это дело быстро к балансу пришло.
Положив вещи на деревянную скамью, Демьян повернулся ко мне и вскинул руки. Этот жест был до того похож на то, как превращались феечки Винкс, что я с огромным трудом удержалась от хохота. Впрочем, мгновение спустя было уже не смешно. По всему его телу, от шеи до ступней прошлая сильная судорога. А затем…началось это. Волосы врастали в череп, который, в свою очередь, вытягивался. Уши уменьшились, став простыми слуховыми отверстиями, нос удлинился, в глазах зрачок стал вертикальным. Руки покрылись чешуей, ногти стали когтями. Ступни вытянулись, на ней тоже, разумеется, появились когти. Сзади вырос и забился длинный хвост. Присмотревшись к материалу его штанов, я поняла, для чего он переодевался. Обычные штаны наверняка доставляли бы множество неудобств. Сразу вспомнился старый фильм «Джуманджи», где мальчик Питер, попытавшись сжульничать, в наказание был превращён в обезьяну… и как он стеснялся того, что у него из штанов вылез хвост.
И вот он стоит передо мной в облике человека-ящерицы. Стоило признать, выглядело жутковато, хотя и по-своему красиво. Изумрудно-зелёный (лишь на животе чешуя немного салатового цвета) с синими глазами, в которых, разумеется, был вертикальный зрачок.
— Ну… и как? — спросил он. Голос тоже поменялся, стал низким, глухим и шипящим.
— Ну, — неуверенно протянула я, — вот, наверное, рептилоиды, которых обвиняют во всевозможных мировых заговорах, выглядят именно так. Если они, конечно, существуют.
— Я жжже говорил: реальносссть всссегда проще, чем нарисссованые образззы, — улыбнушись, ответил Демьян. Вдобавок к прочим изменениям в речи, он стал тянуть шипящие, — впрочем, одна девочка изз этого мира всссё-таки сссмогла оценить мой внешшшний вид. Ей, кажется, понравилось.
— Да, ты упоминал. Хотела бы я себе в детстве такую Новогоднюю ночь, — не без зависти вздохнула я, поднимаясь. Любопытство уже танцевало во мне канкан, я хотела уложить Демьяна на скамью и исследовать его чешую на предмет мягкости и упругости, потрогать за хвост, посмотреть, как устроена нога, у него осталась ступня или всё же появилась лапа? Демьян, впрочем, мои поплзновения пресёк на корню.
— Не лапать, — с достоинством сказал он, сделав шаг назад, — так сссмотри.
— Ну, пожалуйста, — я сделала умоляющие глаза, — ты же ведь единственный на весь мир в своём роде. Я аккуратно, вот, смотри, перчатки, и бережно. Тебе даже приятно будет.
— Ладно. Потом, — прошипел он, — сейчассс моё тело хочет купаться и плавать. Я немного преувеличил. Давно не превращалссся, и теперь моя сссущность хочет окунуться в воду.
— Конечно, — опещив, пробормотала я, — Налево через километр небольшой водоем. Только ты осторожнее, сегодня суббота… Может, кто-то приехал…
— Я буду осссторожен, — сказал Демьян, — а ты, пожалуйссста, приготовь мяса. Пожарь как ссследует. Это тело любит, когда мясссо жареное.
— Я? Готовить одна всю ту кучу? — возмутилась я.
— Я же сссказал: пожалуйссста. И вообще, — ехидно добавил он, — ты же хотела обзавестись экзззотичесским питомцем, чтобы лапать его и сссмотреть на него? Значит, организззуй ему комфортную сссреду обитания. Я ссскоро буду, — и он, как и был, в одних штанах перемахнул через забор и помчался на родник.
У меня просто руки тряслись от возмущения. Я ему что — повариха? Сковороду в этот момент хотелось взять не для того, чтобы приготовить на ней еду, а для того, чтобы с размаху опустить её на голову этой наглой ящерицы. Однако уже через секунду заставила себя успокоиться. Ведь он прав. Я вытащила его сюда, не зная, чем может обернуться его трансформация. Даром, что я была предупреждена и о том, что будет всё это длиться полные сутки. Вздохнув, я пошла к скутеру и достала из него небольшой обогреватель. Можно, конечно, было обойтись и без него, но если он будет купаться — то потом ему будет нужен источник тепла. Он же хладнокровным стал… кажется. Ну, ладно, злорадно подумала я, будет тебе комфортная среда обитания, экзотический питомец.
* * *
Должен признаться, я преувеличил с отсутствием необходимости превращаться.
