не дыша. Оба старались сохранять непоколебимое спокойствие, но непрестанный стук сердца выдавал их. Они дошли до почтового отделения, которое, к счастью, находилось неподалеку, через несколько минут. Джерри остался у дверей, чтобы караулить охрану, а Нобель исчез в зале ожидания.
В этот самый момент, в комнату, из которой друзья минутами ранее ушли, вошел Бонзе с, как минимум, шестью людьми. Они были одеты в военную форму: черные штаны, черная куртка и кожаные сапоги такого же цвета.
Бонзе же был, как всегда, в темно-синем пиджаке, белой рубашке, парадных лакированных туфлях и темно-серых штанах. На шею он повязал кроваво-красный галстук, делавший его еще страшнее. Он зашел в комнату первым, осмотрелся, ехидно улыбнулся и серьезно произнес:
– Найти его.
В это время Нобель отдавал посылку. Он весь дрожал от страха. По лбу тек пот, а губы онемели.
– Вам подарочная упаковка нужна? – монотонно спросил паренек в синей кепке.
– Н-нет, – раздался в ответ дрожащий голос.
– Может открытка?
– Н-нет. Давайте быстрее! – Нобель выходил из себя.
Джерри вел себя намного спокойней. Он стоял у дверей и притоптывал ногой какую-то знакомую мелодию, когда из-за угла показалось шесть чуть ли не одинаковых охранников. Отличался лишь один. Его звали Балисонг или же просто Киллер. У него на поясе висела пушка, и Джерри понял, что умрет он в этот славный денек от пули…
– Где Нобель, Джерри? – спросил Киллер, направляясь прямо на инженера.
– Катись в Подземку, Балисонг, – неожиданно осмелев, ответил Джерри.
– Встретимся в аду!
Киллер остановился у стены, а на Джерри побежали остальные пять солдат. В маленького пухлого мужчину полетела огромная, мускулистая рука. Джерри ловко прогнулся назад, а затем, взмыв вверх, со всей силы ударил первого попавшего соперника в лицо. На нем осталась небольшая вмятина, и он полетел вниз.
– Минус один! – победоносно вскрикнул Джерри.
На него вновь полетели руки, на этот раз две пары. Но это Джерри не особо испугало. Он пошел в атаку: левой, правой, головой! Удар головой сработал особенно хорошо, и один из нападавших без сознания грохнулся на пол, а затем на него свалился и второй от смачной пощечины. Оставалось всего двое, но Джерри был полон сил. Он даже начал надеяться на победу…
Но вдруг Балисонг отошел от стены, достал пистолет и направил его прямо на Джерри. Тот спокойно улыбнулся, и раздался выстрел. По полу потекла кровь, но улыбка осталась целой. Джерри посмотрел на Киллера и тихо произнес: «Встретимся в аду»…
Дверь в почтовое отделение распахнулась, а там стоял Нобель. Он успел отправить посылку, и она была уже на пути в низший район, к его племяннику. Нобель осмотрел Балисонга, двух оставшихся солдат, а затем заметил лужу крови в коридоре. Его перекосило. Он начал шататься из стороны в сторону, словно маятник, но Киллер это остановил. Раздался еще один выстрел, и Нобель склонился. Он не упал, он лишь схватился за живот и жалобно взвыл. А затем, исподлобья взглянув на Балисонга, прохрипел: «Я умер от руки Киллера, а ваши жизни в руках подростков»…
И прозвучал последний выстрел.
Глава пятая
Я встал с пола, покачнулся, и прилип спиной к стене. В сердце кололо. Честно говоря, я не особо понимал, что чувствовать в данный момент. Меня разрывало на две составляющие части. Первая, самая жестокая, хотела отрубить Пеплу голову или же сжечь на костре. Вторая, более спокойная, хотела просто мирно поговорить и разъяснить ситуацию. К сожалению, первая часть была куда более настойчивой.
Я не сразу ринулся бежать к Дику, дабы спасти ему жизнь, хотя прекрасно знал, что в течение последующих пяти минут смогу встретиться с Пеплом лицом к лицу и либо сгореть от стыда, либо ввязаться в драку. Мне вдруг приспичило стать сильнее и, может быть, даже старше, но, очевидно, это желание было не исполнимо.
Я перевел дыхание и пулей полетел в «Лозгуд». В моей голове крутились разные варианты развития событий, но нужно было лишь защитить друга. И это я прекрасно понимал. Я чуть ли не падал от переизбытка эмоций, но все же добрался до бара.
– Дик! – крикнул я.
Дик стоял все на том же месте, целый и невредимый. Он посмотрел на меня, как на чокнутого, и, ничего не ответив, продолжил вытирать стол.
– Дик! – вновь закричал я, постепенно приближаясь к барной стойке.
– Да что тебе, ходячая сирена? – сорвался он.
Я понимал, что он еще ничего не знает, но все равно чувствовал, что мне здесь не рады, да и вообще, лучше бы я провалился сквозь землю и больше никогда в «Лозгуде» не появлялся. Я отдышался, сел за стол и принял решение подождать Пепла. Ждать долго не пришлось…
Пепел через пару минут в полном спокойствии зашел в бар. Он не кричал так, как я, он не рылся в рюкзаке в поисках пистолета. Он просто зашел.
А вот я, напротив, был полон злости:
– Ах ты, сволочь! – вскочил я из-за стола и встал напротив Пепла.
Все чего-то ожидали, видимо, драки. Пепел же онемел от неожиданности и уставился на меня. Он не понимал, что я так взъелся, да и сам я, в глубине души, тоже…
– Что на тебя нашло, дружище?
Это «дружище» моментально сожгло во мне все спокойствие и рассудительность.
– Я не дам тебе его убить! – я тыкнул в Пепла пальцем.
– Я не собираюсь его убивать, Рыжий, – Пепел начал потихоньку осознавать причину моей злости.
– Тогда, почему ты сказал, что застрелишь кого угодно, чтобы попасть к своему обожаемому дяде, а? – сдуру ляпнул я.
– Подслушивал значит…
Все, кто находился в баре, явно прибывали в шоке, особенно Дик. Он застыл, словно изваяние, и огромными голубыми глазами пялился то на меня, то на Пепла.
– Да как ты мог? – моя злость постепенно перерастала в слезы и душевную боль. Я чувствовал лишь то, что теряю друга. И не из-за того, что он, якобы, собирался в тайне сбежать, а из-за того, что я его в этом осуждаю.
– Знаешь, да, – тихо ответил Пепел. – Я собирался уехать наверх, но, услышав цену, я отказался, потому что друзья для меня важнее всего, – голос его стал тверже. – И то, что ты решил, что я могу убить одного из самых дорогих людей в моей жизни, даже не размышляя, бьет по мне намного сильнее, чем что-либо другое. И я уже молчу о том, что ты шпионил и подслушивал, – последние слова были на пути к крику.
Я заплакал.
Вокруг стояли люди, смотрели на нас, в частности на меня.
