потерявшего равновесие Тихона и усадил на ветку. — Лучше привяжись, он может еще раз боднуть. — Тиранозавр ходил кругами вокруг дерева, и тяжело дышал. Иногда он вытягивался во весь рост и пытался подпрыгнуть, чтобы достать их, но гигантский хвост, ломавший сосны как спички, не давал ему это сделать.
— Почему? Почему он нас преследует? — Тихона била мелкая дрожь, и он никак не мог справиться с веревкой, чтобы закрепить себя на стволе. — Я же не умираю!! Этот яд еще долго позволит мне жить. Я же даже репеллентом специальным нас обработал. А он все не отстает! Что этой твари надо? — Голос сорвался на визг.
— Что ты сделал? — Подобравшийся, чтобы помочь Матвей, замер, глядя на Тихона. — Чем ты нас обработал?
— Репеллентом! — Тихон почти рыдал. — Ты спал, мне стало страшно, и я взял его из твоего рюкзака…
— Ты!! Ты… — Матвей выругался и стал биться лбом о ствол дерева. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? — Он посмотрел на рыдающего Тихона и снова ударился лбом. — Там оставалась вытяжка из желез самки. — Матвей прекратил самоистязание и рассмеялся. — Нам конец! Точно, нам конец. Эту вытяжку используют по три капли, и наносят ее, в стороне от пути или лагеря, что бы сбить животных со следа. А ты вылил весь флакон на нас. Видишь? — он показал на пытающегося овладеть деревом ящера. Он теперь никогда отсюда не уйдет. Ну, или — дерево вновь тряхнуло, и Матвей покрепче вцепился в ветку. — Пока мы не ослабеем от голода и не свалимся ему под ноги. И я даже не знаю, что он с нами сделает. — Доходяга задумался. — Надеюсь, сразу съест.
Тираннозавр тем временем изменил тактику. Он стал разбегаться по краю поляны, и с разбегу подпрыгивал. Маленькие передние лапки, вооруженные острыми когтями уже совсем оголили нижнюю часть дуба, а челюсти рептилии щелкали в опасной близости.
— Чуть-чуть не дошли, — грустно произнес Матвей. — Хорошо шли. Спокойная дорога была, но видать, не судьба. Прощай, гимназист. — Матвей начал отвязывать веревку.
— Ты что? Зачем?
— Я сейчас прыгну вниз и отвлеку его. А ты беги, беги что есть мочи. Может и получится. До Питера меньше дня ходу. — Матвей поудобней пристроился на ветке и стал наблюдать за тиранозавром. — Зачем вдвоем погибать, когда можно одному спастись?
— Стой! У меня есть мысль. — Тихон полез в рюкзак и вынул бутыль. Внутри плескалась зеленоватая жидкость. — Хотел Англичанам отдать сразу. Но ничего, еще сделаю. — Он оторвал рукав от рубашки, сунул в горлышко бутыли. В воздухе раздался резкий химический запах.
— Снова репеллент? — Доходяга с надеждой смотрел на действия гимназиста. Вдруг и вправду поможет
— Нет! — Тихон улыбнулся. — Перегонная нефть! Шаг в будущее! — чиркнув спичкой, он аккуратно поджег край рубахи. — Ну! Давай! Иди сюда! — он поднял бутыль над головой и подождал, когда тираннозавр вновь подбежит. Гигантская темно-зеленая тварь, тяжело дыша, развернулась по полю, и, тяжело ступая лапами по земле, побежала вперед. На этот раз, он прыгнул выше, чем прежде, челюсти раскрылись меньше чем в метре от Тихона. Он со всех сил, швырнул бутылку в пасть чудовищу. Тираннозавр сомкнул пасть, и бутылка с нефтью взорвалась. Дикий вопль животного раздался на всю округу. Языки пламени вырвались из пасти рептилии, и горящее пламя потекло ему на шкуру. Динозавр упал на спину и затих. Воздух наполнился едким дымом с жутким привкусом горелого мяса.
— Что это было? — Бледный доходяга слез с дерева и подошел к еще шевелящемуся в судорогах чудовищу.
— Прогресс! — Тихон еще не спустился с дерева, и гордо смотрел вниз. — Запомни этот день, Доходяга! Появилось оружие, дающее возможность убивать человеку хищников один на один. — Он спрыгнул вниз, его глаза блестели, ноздри раздувались. — Мы поднимаемся в пищевой цепочке.
— Не по-людски это. — Матвей обошел вокруг дымящейся туши. — Жуткая смерть. — подобрав обломок ветки с листвой, Матвей закрыл, зияющую, на месте лопнувшего глаза дыру, он долгим взглядом посмотрел на гимназиста. — Нельзя так, даже с хищниками.
***
Облака почти касались оболочки дирижабля. Внезапно тишину, нарушаемую лишь тихим скрипом снастей, разорвал треск. «Паровой двигатель включили, значит выруливаем на посадку» — подумал Тихон и перегнулся за борт гондолы, всматриваясь в зеленеющую далеко внизу гладь островной империи. «Вот и все. Добрался» Последние дни перехода в Питер он помнил плохо. Видимо, после схватки с тираннозавром у него кончился адреналин, и он практически висел остаток пути на доходяге. В город они вошли на рассвете. Как оказалось, Ленистер предупредил о них голубиной почтой. Вакцина была уже наготове. Доходяга передал его на руки британским матросам, и они сразу отчалили.
В нос ударил едкий черный дым паровой машины. Тихон закашлялся. «Паровая машина, КПД не больше десяти. Мое изобретение во много раз мощнее. Ничего, это конец века пара. Конец века господства животных» — он сумел довезти с собой целую бутыль самогонной нефти, и чертежи двигателя, работающего на ней. С такими техническими новинками будет просто побороть все и всех. Он знал, что его впереди ждет долгая, счастливая жизнь. А англичане, вооруженные его изобретением, смогут привести мир в должный порядок. В порядок, удобный для людей.
***
Лямки рюкзака приятно оттягивали плечи. Почти семьдесят килограмм золота. Это вам не хухры-мухры. Все-таки англичане оказались редкостными жлобами. Матвей вспомнил, как они придирчиво взвешивали полуживого Тихона и весь его багаж. Ну да бог с ними. Дорога обратно в Москву, даже с такой ношей за плечами, представлялась опытному ходоку легкой прогулкой.
Лес был ему почти родным. Обходя поляну, где они давеча удирали от ящера, Матвей принюхался. В воздухе, все еще витал слабый аромат горелого мяса. Под многолетним дубом лежала груда костей — все, что за несколько дней осталось от грозного лесного хищника. Как там сказал Тихон? Прогресс? Матвей много думал по этому поводу. Пока он тащил его на себе в Питер, Тихон бредил этим прогрессом. Все рассказывал о нефтяных двигателях, дирижаблях, летающих с огромной скоростью. Экипажах которые не может догнать ни одна рептилия. Супероружии, с помощью которого, можно будет всех победить. Об империи, которая объединит всех.
Матвей не стал спрашивать, что будет с теми, кто встанет на пути прогресса, и не захочет объединяться. Слишком явно он видел перед собой вопящего тиранозавра с лопнувшими от жара глазами, и торжествующий взгляд гимназиста.
Он шел в Москву, и искренне надеялся, что на его век хватит старой жизни. На спокойную старость, он себе заработал, а там.… Пусть прогресс, в котором будут убивать так жестоко, наступит попозже. Мир, где будут объединять города,
