на стёртых железных кнопках замка и оказался в тёмном грязном подъезде. Мне нужен второй этаж, квартира номер 13 с белой дверью из треснутой фанеры. Постучал в неё кулаком.
— Чего тебе? — дверь приоткрылась, выглянул тот дед, что смотрел на нас из окна. В руке он всё ещё держал двустволку.
— Дед, — сказал я. — Дай ружьё.
— Могу продать, — предложил он.
— У меня денег нет. Зато я видел демона. Его надо прикончить.
Дед выглянул в подъезд и захлопнул дверь. Через минуту открыл, протягивая мне ружьё и чёрный патронташ.
— На демонов, — сказал он, встряхивая патронташ. — Верни потом, что останется.
— Верну, — пообещал я.
Ну что, Пожиратель Помоев, сегодня твой последний ужин. Я перехватил ружьё и побежал вниз.
Демоны не особо частые гости в городе, а если они сюда и захаживают, то стараются быть как можно более скрытными. Ну и конечно демонам нравится более бедные районы, где мало тех, кто может дать им отпор.
Когда я подкрался к Пожирателю Помоев, то был разочарован. В памяти Найта это куда более грозная тварь, но в действительности это демон размером с мелкую собаку с тощими лапами.
Видно, всё дело в человеческом страхе. Он рисует куда более страшные картины, чем есть на самом деле. Сам Найт до ужаса боялся любых демонов, поэтому даже эта помойная тварь представлялась ему грозным противником.
Правда, я не расслаблялся раньше времени. Это тварь очень юркая. Не зря же бывают случаи, когда пожиратели помоев кого-то убивают. Укус в горло и человек мёртв.
Я сделал последний маленький шаг к своей цели и присел на колено. Ружье уже было заряжено. Монстр усиленно рылся в помойке и выглядел так, что сам сбежит, если появится какой-то человек. Уж больно нервно действовал. Мне не хотелось, чтобы тварь сбежала, поэтому я был очень осторожен.
Вдруг позади зашумел мотор машины. Демон пугливо обернулся, а я сразу выстрелил с двух стволов. Ружьё подбросило от отдачи, оно сильно толкнуло меня в плечо. Дым сгоревшего пороха рассеялся быстро. Если бы я промедлил хоть мгновение, демон бы сбежал, но я успел его подстрелить.
Поднявшись на обе ноги, я сразу же побежал к своей добыче. Был шанс, что демон только ранен и сможет улизнуть, однако мне повезло — подстрелил с первого выстрела. С расстояния в десять метров промахнуться сложно, но всё же из такого оружия я ещё раньше не стрелял. У меня было лишь общее понимаю, что нужно делать.
Пожиратель помоев дёрнулся, подняв одну лапу, и после поник. Память Найта подсказывала, что этот демон похож на обезьяну. Морда, правда, гораздо больше и хвост короткий. По деревьям такая тварь не лазает.
Я внимательно посмотрел на демона. Иногда они лишь прикидываются, что мертвы, поэтому всегда стоило это проверять. С демонами моего мира в этом плане было легче — они всегда обращались в песок после смерти.
Возле меня вдруг появилась полупрозрачная Эмблема черного цвета размером с зернышко яблока. Эмблема покрылась блестящей пленкой и озарилась светом на мгновение, из-за чего я её и заметил. Она стала больше. Теперь она размером с монетку.
Что это? Моя Эмблема? Но она должна быть красной, ведь Найту подвластен огонь. Моя Эмблема изменилась?
В центре груди возникло приятная теплота и покалывание. Метка Проклятья Пустыни немного отступила из-за убийства демона. И как будто бы это черная Эмблема появилась как раз из-за смерти твари.
Я мысленно заставил Эмблему исчезнуть, и та сразу пропала. Затем представил вновь, как она висит возле меня, и Эмблема появилась повторно.
Сомнений нет. Это моя сила. И мне надо будет её изучать. Однако остался ещё один вопрос.
Я призвал красную Эмблему Рода Кинело. Она тоже небольшая, размером с монетку. Красная Эмблема повисла рядом с черной и начала крутится вместе с ней по кругу.
Так быть не должно. У человека не может быть сразу двух Эмблем, это знают все. А раз так, стоит скрыть обе этих Эмблемы и позже изучить свою черную. Она особенная. В этом нет никаких сомнений.
Обычные Эмблемы растут, когда больше людей принимают присягу Рода. Математика всегда довольно простая — чем больше народа, тем сильнее Эмблема. Бывают Эмблемы, которые сильны даже при небольшом числе присягаемых, но, как правило, выигрывает количество.
Но это черная Эмблема явно черпала силу их другого. Она стала больше, когда я убил демона. С другими Эмблемами такого точно не происходит. А ещё цвет. Любой преподаватель магии посмеётся, если спросить бывают ли чёрные Эмблемы.
Есть пять классических цвета эмблем — красный (огонь), синий (вода), белый (металл), коричневый (земля) и зеленый (дерево). Редко встречается какой-то другой цвет. Ещё реже сочетание сразу двух цветов одновременно. Но чёрной Эмблемы не бывает. Это знает каждый.
Я взял помойного демона за холку и пошёл возвращать ружье. Надо сдать этого демона в бюро охотников. Хоть немного, но получу за эту тварь.
По пути мне встретился Ник. Он смотрел на меня с таким удивлением, будто я убил какого-то свирепого монстра уровня Песочного.
— Найт, так это ты там стрелял?... — Не веря своим собственным глазам, спросил Ник. — Неужели у тебя получилось завалить демона?!
— Как видишь, — я, не останавливаясь, прошёл к дому.
Старик Герберт тоже был удивлен моей добыче, но ничего не сказал. Только многозначительно покивал, сжав губы. Я поблагодарил его за ружьё и вернулся к Нику. Думал, тот будет что-то меня расспрашивать, но парень увидел вдалеке автобус, и мы побежали на остановку.
Успели в самый последний момент. Автобус уже уезжал, но водитель остановился, и мы запрыгнули внутрь разваливающейся консервной банки.
— За проезд придётся отдать последние деньги… — Ник достал из кармана монету в пять тромусов и печально на неё посмотрел. — Найт, ты хочешь сдать тварь в бюро охотников?
— Да, — ответил я и тоже достал монету в пять тромусов. В кармане больше ничего. Не убей я тварь, завтра был бы голодным. — Бюро как раз рядом с работой.
Ник протянул мне руку, и я дал ему монету. Он расплатился, чтобы я не шёл по всему салону с этой помойной тварью. Автобус был полупустым, но всё же не стоило тащить труп демона по всему салону. Это сразу привлекло взгляды.
Читающий газету дедушка забыл про неё и уставился на нас. Парень-студент, играющий на кнопочном телефоне в змейку (так мне подсказывала память, потому
