Почти все стали, как мы… мутантами.
— Во-о-он оно что, — удивленно присвистнул Игнат.
Он не мог видеть все, что случилось снаружи в тот момент. В воспоминании был лишь образ Пастыря бросающего какой-то энергетический конструкт прямо в эпицентр.
«Уж не его ли уши торчат в этом исходе?» — мысленно задался он вопросом.
— И что дальше? — задал Игнат наводящий вопрос.
— Так вот. Там много военных стало мутантами, — продолжила девушка, не удержав злорадных ноток. — Теперь они, как мы, а то и похуже.
«Ну да, — отметил хаосит. — После такого им пришлось мириться с мутантами».
Властьимущие знали о предстоящей войне. В таких условиях внутренние конфликты были смертельны. В кои-то веки страны Европы и Америки начали проводить общую политику.
— Ладно, — произнес он. — Спасибо за рассказ.
Он дал понять, что девушка может идти, но неожиданно та решила сама проявить любопытство. Похоже, его попытки раскрепостить ее сработали.
— А вы тот самый Холод, да? — спросила он.
Игнат удивился что его «росталантовское» прошлое помнят.
— Он самый, — произнес Игнат. — А что?
— А вы… — девушка замолчала, не решаясь продолжить. — Теперь с нами?
— В смысле? — не понял было Игнат, но осекся. — Черт его знает. Видишь, только в себя пришел.
— А говорят, — Оксана взяла заговорщицкий тон. — Вы личный ученик нашего лидера.
— Личный ученик, говоришь, — хмыкнул Игнат. — Знаешь что, найди-ка мне ножницы.
— Хорошо, — девушка явно забеспокоилась, что сказала что-то не то, но Игнату было уже не до нее.
Получив желаемое, хаосит быстро ее выпроводил. Голод он уже утолил, сейчас хаосита беспокоило другое. Мужчина еще раз пощупал лицо, но, кажется, там было все нормально.
«Если не посинел, бля», — подумал он, сам не понимая, шутит или нет.
Несмотря на прошедшее время, он все еще держался за свою человечность. Беспокойство из-за мутации терзало его: не всякое изменение позволит жить среди людей. А Игнат хоть и считал себя одиночкой, но не мизантропом. Да и все еще продолжал нуждаться в благах цивилизации.
Взяв в руки ножницы, он начал потихоньку срезать перевязочный материал. Поначалу шло легко, но нижние слои бинтов успели присохнуть. Отрывать их было неприятно. Благо, раны уже затянулись.
Он срезал перевязку с торса и не обнаружил никаких внешних отклонений. Ожоги успели затянуться тонкой розовой кожей. После этого справился с левой рукой, где также все было нормально.
«Так, тут все ок», — отметил Игнат.
Он перевел взгляд на правую руку. Эта конечность беспокоила его больше всего. В бою с Борзым рука получила серьезные ожоги и лишилась защиты скафандра. Она же потом попала под удар кровавой энергии.
— Ладно, — вздохнул Игнат. — Давай глянем.
Он начал потихоньку срезать бинты от плеча к локтю. И если поначалу все шло нормально, то дальше Игната ждал неприятный сюрприз.
«Это еще что?» — с опасением подумал он.
На коже ниже локтя виднелись шрамы из-за ожогов. Ничего особо страшного, но на этом изменения не заканчивались. Ниже локтевого сгиба шли две темные полосы, повторяя очертания локтевой и лучевой костей. Игнорируя боль, Игнат одним махом содрал бинты со всей руки.
«Это еще что за хуйня?» — с беспокойством подумал он, осматривая руку.
Кисть была полностью покрыта шрамами от ожогов. Здесь темные полосы на коже разделились, так же повторяя рисунок костей. Но и на этом изменения не заканчивались. Ногтевые пластины утолщились и приняли треугольную форму. Теперь они на манер когтей заканчивались заостренными концами.
— Ну, — произнес Игнат, успокаивая себя. — Могло быть и хуже, верно?
Он не успел обдумать, чем ему грозит мутация, как ощутил приближение знакомого существа. Пастырь наверняка мог скрываться, но намеренно дал понять о своем приближении. Игнат машинально постарался прикрыться, но потом плюнул. Он был прав, Пастыря его нагота совсем не заинтересовала.
«Любопытно, — без приветствия, существо тут же обратило взгляд на его руку. — Что-то такое я и предполагал».
— Я стал мутантом, — машинально произнес Игнат.
В ответ, Пастырь транслировал лишь насмешку.
«Все поначалу боятся утратить свои расовые особенности, — пояснил он. — Позже ты без опасений намеренно будешь менять свое тело для достижения нужных свойств».
Игнат не особо обрадовался сказанному, но и спорить не стал. Это звучало логично по отношению к существам, шагнувшим далеко за грань своих привычных сил.
«А эта мутация имеет свойства»? — невольно поинтересовался Игнат.
«Учитывая особые обстоятельства её появления, — ответил Пастырь, — С большой вероятностью».
К сожалению, подумать об этом он не дал.
— Ты насытился? — вслух произнес Пастырь. — Как себя чувствуешь?
— Да, — ответил Игнат, прислушиваясь к себе. — Нормально, но некоторые последствия еще ощущаются.
— Значит, ты уже готов, — удовлетворенно произнес собеседник.
— К чему? — спросил Игнат, хоть и уже догадывался.
— У нас мало времени, — сказал Пастырь. — Так как мне нужна твоя помощь, я готов оказать помощь в освоении силы.
Игнат осторожно встал на ноги. Несмотря на незажившие ранки и иные последствия, Пастырь был прав. Да и отказываться от урока такого существа было глупо.
— Хорошо, — он встал на ноги, приготовившись.
— Обратись к своему источнику, — распорядился Пастырь. — И скажи, что ощущаешь.
Игнат сглотнул. Признаться, он побаивался этого. Уж слишком мощным стал источник.
— Сейчас, — кивнул он.
Хаосит впервые за прошедшее время прислушался к источнику. В следующий момент реальность тут же доказала, что его беспокойства были не случайны. Едва Игнат ощутил в центре груди частицу Хаоса, как первостихия тут же ударила, стремясь вырваться наружу.
Игната бросило в жар. Сжавшись, он направил всю волю на источник, желая сдержать его мощь. Пришло четкое понимание — первостихия не простит слишком слабого хозяина.
Игнат немедленно вступил с ней в борьбу, желая вернуть контроль. Энергия Хаоса будто взбесилась, давя с такой мощью, что разум и воля человека пасовали.
Хаосит ощутил дыхание смерти, когда понял, что проигрывает. Первостихия была слишком неуправляемой, быстро продавливая его волю!
«Я сейчас умру!» — пришло четкое понимание неизбежного поражения.
Он уже было впал в панику, как откуда-то извне внезапно пришла нейтральная сила. Она оттеснила Хаос обратно к своему источнику.
— Отлично, — произнес кто-то над ухом.
Игнат резко очнулся. Он обнаружил себя лежащим на бетонном полу, в луже собственного пота и крови из открывшихся ран. На плече лежала сегментчатая когтистая длань Пастыря. Именно через нее шла энергия, что оттеснила Хаос обратно в тюрьму источника.
— Источник Хаоса в твоем теле впитал слишком много жертвенной энергии, — произнес Пастырь. — Его рост был преждевременным и неестественным. Из-за этого мы наблюдаем побочный эффект.
Игнат не ответил, лишь заполошно пытался отдышаться.
— Но это и хорошо, — продолжил Пастырь. — Эта мощь — именно то, что надо. И мне, и тебе.
— Но, — наконец, нашел в себе силы ответить Игнат. — Как мне теперь использовать её?
— Из любой ситуации есть выход, — серьезно ответил Пастырь. — И сейчас мы его найдем. А теперь, пробуй еще.
Ксенос замер, ожидая когда Игнат вновь прикоснется к источнику.
«Он убить меня хочет?» — возникла паническая мысль.
В теле было чувство, будто его долго и упорно били. Вновь ощущались энергетическое поражение. Он хотел было возмутиться, но в последний момент подавил позорную слабость.
Только что он сетовал, что не знает, куда развиваться. Как это часто бывает, судьба исполнила желание, только не самым лучшим способом. Однако хоть и с мучениями и опасностью умереть, но ему помогали. Надо было пользоваться моментом.
Отринув жалость к себе, он вновь обратился к источнику. Тот не замедлил нанести удар, стремясь вырваться. Первостихия Хаоса не терпела слабаков.
Шаг, шаг, еще шаг. Звуки отражались от стен и негромким эхом гуляли по главному залу. Эсфирию всегда казалось, что ночью, в полной тишине, Дворец мудрости наполняется особым, мистическим очарованием. Именно поэтому он так любил прогуливаться здесь с наступлением темноты, в безмолвии и одиночестве.
Разумеется, это была лишь видимость. Именно отсюда исходили приказы, контролирующие жизнь всей цивилизации. Дворец Мудрости без шуток можно было назвать сердцем мира, а как известно, этот орган должен работать без остановок.
Вот и сейчас, несмотря на мнимую тишину, Эсфирий знал, что на подземных
