не стеснён.
— Поняла, — на выдохе, опять тяжело сказала она, после чего встала с лавочки и пошла в сторону выхода с этой террасы.
Мы так и продолжали сидеть молча. Молча переместились в столовую, где и стали ждать появления нашей новой подруги. Дверь в нее специально не стали закрывать, чтобы она со входа увидела, что мы сидим именно тут. Вот только появилась она почти спустя час. Но зато не с пустыми руками. За ней шло несколько Странников, в руках которых были бочонки, а за ними почти весь штат «Чары-мары» с корзинками и подносами. И никто не улыбался. Все понимали повод. И это обнадёживало.
Мы не спали всю ночь. Просто не шёл сон. Несмотря даже на то, что мы более двух суток не смыкали глаз, в сон особо не клонило. Да и алкоголь не брал от слова совсем. Да, мы вливали в себя много, но эмоции… они просто словно выжигали то, что поступало в нас, использовали горячительное как топливо, чтобы усиливаться.
Первая ночью не выдержала Светлана, она разрыдалась, слёзы были почти с кулак. Она призналась, что хотела связать свою судьбу в этом мире с Латием, а потом найти его в реальности, если это выйдет. Она даже узнала, кем он был, чем занимался, был ли у него кто-то. И уже реально готовилась создавать своё будущее и здесь и там. Но не вышло.
Потом пробило Рыжего. Он не плакал, настоящему мужику не позволено плакать. Он просто говорил. Много говорил. Вспоминал, как несколько раз с ним один на один с Латием гулял, в плане пьянствовал. Как они организовывали дружеские поединки на арене, что меня в некоторой степени удивило. Но больше всего он говорил, какой это был отменный мужик.
Потом Борис начал говорить про двух орков, вспоминал, что как-то раз собрался с ними у себя в кузне, где эти двое залились так, что их даже было не вытащить. А потом ещё и дебош устроили. Зато это побудило гнома внести несколько изменений в свою кузню и дом одновременно, в отличие от большинства, он не хотел жить где-то, где нет наковальни. Кровь гномов брала над ним верх.
Потом взял слово я. Рассказал, как мы встретились с Латием, как вместе отбивали атаку демонов в крепости. Для некоторых это не было секретом, но часть отряда не знала эту историю. По крайней мере Света и Тая точно не знали. Потом — как вместе выполняли задания, как он мастерски выкручивался из той или иной ситуации… в общем, я пытался осветить его с лучшей стороны, показать, какой он был отличный товарищ. И только сейчас понял, что не особо-то и много с ним общался.
Потом взял слово Андрей. Он по большей части вёл свои дела с братьями, причём в прямом смысле этого слова. У этих двух зелёных, оказывается, был хорошо развит навык сбора, чем и пользовался Химик. Конечно, он им платил за это, но они часто выполняли его поручения. И, конечно же, они постоянно болтали, либо обсуждали заказ, либо приключения, которые с ними стряслись во время выполнения заказа, либо просто на сторонние темы. Андрей хорошо о них отзывался, говорил, что за их простодушьем скрывался недюжинный ум. Они умели поддержать беседу. О Латии он тоже отозвался просто. Он был хорошим товарищем, но сдружиться так же, как и со мной, они не успели. Но его надёжность была проверена в десятках, если уже не сотнях стычках. А теперь его нет.
Эля и Лиза почти ничего не говорили. Это было не в их стиле. Первая — по понятным причинам, она и так была не особо разговорчивой, редко её пробивало на многословие. Лиза же просто не так много со всеми общалась. Сказала несколько хороших слов, а потом пропала, но спустя, наверное, час вернулась, при этом более охмелевшая. Но под утро тоже была как стеклышко.
Тая сидела молча. Она просто грустила или делала вид, что ей было грустно. Она не знала нас, не знала этих троих. Но хотя бы была с нами. Хотя бы поддержала нас сейчас и решила с нами остаться, когда нам трудно. Нас осталось семеро. Мы стали прокляты, имеем только одну жизнь, но, чёрт… сейчас мы стали в какой-то степени крепче. Я видел в глазах каждого, что, если что-то произойдёт, каждый за каждого готов умереть. Даже Тая, что меня удивило.
Всё это время нас продолжало обслуживать несколько человек, в том числе сестра Эли. Она пару раз забирала с собой свою старшую, чтобы что-то обсудить. Мне было интересно, что именно, но я не стал вникать. Не моё это дело. Всё же они семья, так пускай у них будут свои тайны.
До самого утра меня не покидало чувство, что вот-вот эта троица войдёт к нам, сядет вместе с нами, и один из братьев заявит: «Какого хрена грустим⁈ Чё, думали, мы сдохли⁈ А вот и нет! Наливай давай! Мы из такой задницы вернулись!» Но нет. Их всё не было и не было. И надежды на их перерождение тоже. Они умерли в момент проклятья. И теперь их души не вернутся в тела. Надо будет поговорить со Смертью на их счёт… может, что-то придумает для них, ведь для меня они тоже многое значили, я нёс за них ответственность. Нёс…
— Эй, начальник, — толкнул меня Рыжий. — Там это, стучит кто-то… похоже, пора нам это… бр-р-р-р… — помотал он головой, — совсем башка не думает, хотя вроде трезвый. Короче, идти нам, кажись, пора.
— Ага, — послышались шаги и голос Эли. — Там Бригадир пришёл. Крикнул, что у них все готово, всю ночь работали, чтобы выполнить твоё задание. Говорят, что хотят передать работу и помочь в процессе.
Я поднялся и медленно прошёл в сторону входной двери. Весь отряд же отправился в сторону той комнаты, в которой мы оставили наших товарищей. Они сами решили их нести, я их не просил об этом. Их воля, почему бы и нет. Я же встретился с Бригадиром, быстро перекинулись парой дежурных фраз. Он не стал особо приставать с расспросами, просто дождался, когда принесут тела, и мы вместе пошли в сторону первого кладбища в нашем городе.
Никогда не думал, что у моего отряда будут такие паршивые… достижения. Первыми основать кладбище и стать его постояльцами. В это даже не хотелось верить. Да, наш отряд не первый, кто понес потери в этом городе, до нас умирали и раньше… но мы первые, кто организовал похороны. И это удручало нас еще сильнее.
Пока мы шли в сторону кладбища, за нами организовалась процессия. Я даже был удивлен. Там было три гроба. Мы не просили никого, я даже не думал об этом. Просто народ сам взял и сколотил три полноразмерных гроба для наших товарищей. Я посмотрел на Бригадира, он просто пожал плечами, мол, это не он, это их инициатива. Это обнадёживало. Горожане понимали, что мы сделали для города, и приняли решение сами. Может, тут ещё и Илья поспособствовал, что скорее всего, но правды я пока не узнаю. Да и не хочу её знать, пускай в моём сердце поселится уверенность в том, что горожанам не всё равно, что они для них Герои.
Когда мы дошли до перекрёстка рядом с воротами, ко мне подошёл Илья и сказал, что организовал за свой счёт поминки. Старая и древняя традиция. Я так и не смог организовать нормальные поминки для своей семьи. Сами похороны обошлись очень и очень дорого… кто-то просто пришёл с ними проститься, кто-то даже пытался помогать финансово какое-то время. Но в итоге я стал тем, кем стал.
На кладбище же люди рядом с каждыми носилками положили гробы. На все тела было страшно смотреть, все были изранены, причем достаточно страшно. С них пришлось снять ткань, чтобы переложить, и все увидели, что с ними стало. Лучше не рассказывать, как они умерли, лучше все пускай продолжают думать, что они погибли, защищая наш город от возможных нападений.
Когда все тела были переложены, каждый из нас решил сказать слова на прощание. Светлана не выдержала, она оборвала всё на полуслове и расплакалась. Ей на помощь пришла, как всегда холодная на лицо, Элеонора, но даже у неё была видна грусть. И благодаря ей Хранительница смогла завершить свою речь.
Я же стоял и просто был здесь. Я смотрел на тела и не знал, о чём можно рассказать. Просто не представлял.
