но слышимость была просто отвратительная. Голос майора постоянно искажали помехи, иногда связь вообще проседала на две-три секунды.
— Хаузер? Что у тебя?
— Сели на самом краю каменного плато. Квадрат «К-4». До орбитальной станции еще километров шесть, но там сплошное болото.
— Как болото? — голос у Раттлера изменился. — Тангер же говорил, что там должна быть равнина?
— Не знаю… В любом случае… А ч-черт!
Из наушников послышался неестественный шум. Какой-то грохот.
— Что там у тебя?
Несколько секунд было тихо. Затем послышался отчетливый голос командира группы. Он был сильно взволнованным, голос был напряжен.
— Раттлер, на нас движется что-то странное. Сканер сошел с ума.
Снова помехи.
А уже через секунду послышался истошный крик.
— На нас напали, транспорт подбит. Несу потери.
— Хаузер, кто напал? — наш командир сам перешел на повышенный тон.
Дальше связь оборвалась.
Командир десантной группы переглянулся с пилотами, затем молча покинул кабину.
— Что происходит? — громко спросил я, безошибочно определив, что все пошло не по задуманному плану.
Ответить Раттлер не успел.
Послышался удивленный возглас одного из летчиков, затем крик.
— Береги-ись!
Одновременно где-то рядом полыхнула мощна, очень яркая зеленая вспышка. Что-то врезалось в левый борт, да так, что «Отбойник» вздрогнул.
Практически сразу оглушительно рвануло.
С левого борта брызнули искры, по всему внутреннему пространству разлетелись мелкие ошметки.
Транспорт накренился на правый борт, резко провалился в воздушную яму. Кто не удержался, покатился по полу, сшибая других.
— Какого черта⁈ Держи-ись! — заорал Раттлер, оперативно цепляя страховочный карабин. Я не успел последовать его примеру, а уже через несколько секунд сильно пожалел.
Снова полыхнула зеленая вспышка. Я услышал приближающийся свист.
— Ава, что это? — крикнул я, кое-как приняв вертикальное положение у правой переборки. Но ответа не расслышал.
Под днищем что-то оглушительно взорвалось. Шлюз-гармошка посыпался вниз раскаленными обломками, словно это был не прочный сплав легированного титана, а пластиковый конструктор. Почти треть внутреннего содержимого отсека «Отбойника» провалилась куда-то вниз. Я успел отметить, что туда же укатилась пара «Скаутов» и один «Дефендер». Тяжеловес попытался удержаться за транспортировочную сеть стальными пальцами, но просто разорвал ее, так и не сумел.
«Отбойник» резко задрал нос, ткнулся кормой в скалу и отскочив от нее, начал жестко заваливаться влево. Отвалилась часть правого крыла.
А в следующую секунду балка подо мной прогнулась, лопнула и я, вместе с «Тахионом» рухнул вниз, ударившись шлемом об один из гравитронов.
— Ава, стабилизируй! — заорал я, но ИИ уже и сам сделал все, что от него зависело. Заработали репульсорные двигатели, меня резко толкнуло вверх. Я мгновенно потерял равновесие и едва не впечатался в скалу. Мимо пронесся транспортник, резко набирая скорость. Я заметил, что из-под сломанного крыла валит черный дым. Кажется, наш борт горел.
Ноги угодили в песок. Правая нога цокнула о небольшой камень. Сервоприводы жалобно взвыли, но справились с чрезмерной нагрузкой.
Немного завалившись вперед, я выставил перед собой руки и остановил падение. Сверху на меня упало что-то большое, едва не расплющив. Я с силой ткнулся шлемом в песок. Сзади, где-то в районе затылка, что-то хрустнуло.
Вокруг творилось какое-то безумие. К такому меня не готовили.
— Ава, повреждения? — дрожащим, срывающимся голосом произнес я.
— Анализирую, — через несколько секунд Ава добавила. — Перегрузка нижнего правого сервопривода. Царапины и мелкие повреждения корпуса, снижена прочность крепления шлема. Герметичность шестьдесят два процента.
Я решительно поднялся на ноги, активировал импульсную винтовку. Локтевая бронепластина сдвинулась в сторону, в танталовую ладонь выскользнула компактная «LR-33».
Одновременно, совсем рядом снова что-то взорвалось.
Я заметил, как «Отбойник» бестолково зарыскал воздухе. Резко задрал нос. Пилоты из последних сил пытались посадить транспорт, но все-таки не справились. Еще одно попадание стало для корабля фатальным. Что-то ярко-зеленое влетело в транспорт, почти сразу растворившись в корпусе корабля. Брызнули короткие зеленые молнии.
Гулко рванула топливная сборка, расположенная в хвостовой части. Во все стороны разлетелись мелкие обломки. Транспортник мгновенно окутало облако черного дыма и яркого пламени.
Из-за дыма показались разбегающиеся во все стороны десантники. Двое из них горело прямо на ходу…
По внутренней связи я слышал только истошные крики, шум. Ничего толком не разобрать.
Бронешлем странно клацнул, появился люфт. Я протянул к нему руки, решив, что нарушилась блокировка, снял фиксирующую клипсу, затем вторую. Но внезапно сверху на меня снова что-то упало. Скаф сшибло с ног и я рухнул на колени. Рядом воткнулся в песок обломок крыла. Я едва удержал равновесие, шлем предательски хрустнул и слетел с головы и покатился по песку.
Осознание того, что я остался без шлема заставило меня вздрогнуть. Набрав полные легкие чужого воздуха, я ощутил привкус ржавчины. В груди чуть закололо. Было тяжело, но терпимо. Ава не ошиблась, дышать можно, но лучше подобным не увлекаться.
Я оглянулся, поискал глазами то, что сшибло меня с ног. Справа лежало тело десантника. У него отсутствовала рука вместе в плечом. Меня заляпало темно-алой кровью.
— Да твою-то мать!
Взглянув вверх, я заметил, что на скале повисла оборванная транспортировочная сеть. Видимо, вывалившийся из трюма десантник успел зацепиться за нее. Отлетевший обломок крыла просто перерубил ему конечность и боец рухнул вниз, орошая все своей кровью.
— Ава… А, черт!
Шлема-то на мне уже не было. Искин меня попросту не слышал.
Я подхватил лежащий на песке бронешлем, в дыму кое-как заметил желтый «Палладин» Раттлера. Он только что выбрался из-под обломков, одновременно пытаясь потушить очаг пламени на плече. Я подхватил шлем, зашагал к командиру группы.
Тут и там попадались тела раненых и погибших.
Я наткнулся на десантника в легком скафе. Тот лежал на спине, зажимая рану на боку — оттуда торчал исковерканный обломок. Он проткнул слабозащищенное место и сейчас боец лежал на песке и истекал кровью.
— Помоги… — громко прохрипел он.
Я ошалело рухнул на колени, трясущимися руками отложил шлем. Порыв ветра облепил раненого песком, заодно присыпав и обширную рану.
И без помощи Авы было ясно, что повреждения критические. По-хорошему, тут нужен медпак второго уровня, но у меня его не было.
— Медика! — заорал я, пытаясь отыскать красно-белый символ на шлемах бойцов.
В жутком шуме меня никто не услышал. Наверняка и внутренняя связь работала плохо.
Внезапно я ощутил легкое головокружение, в груди что-то сильно кольнуло. Во рту практически пересохло. Кажется, я надышался чужого воздуха.
Неожиданно, слева от меня появилась крупная тень. Я даже не успел ничего предпринять, как
