брал аренду с лекарки? — тряхнув старосту, спросил парень.
— Злыдень, попутал. Я всё верну, у меня всё учтено. Не губите господин барон. — скулил староста.
Парень отбросил его, подошёл к коню.
— К закату с бумагами и деньгами, придёшь в дом лекарки. — сказал он садясь в седло.
Мы поехали домой.
— Прости, что сразу не представился, за Марка переживал. Я барон Дорат, для тебя Иван. Мы же с тобой друзья? — говорит парень.
— Я Лина, мама Варя, мы рони.
— Ну и отлично. Сейчас рони, ценнейшие люди. Вас я в замок заберу. Старый лекарь слаб стал, твоя мама его заменит. Ты в мою дружину, ты же судя по телосложению, воин. Да и сестре подруга нужна, вы ровесники.
— Ты, всегда так скор на решения? — спрашиваю я.
— Не злись, мы просто с твоей мамой договорились уже о вашем переезде.
Я замолкаю смущенная.
Дома мы наблюдаем интересную картину Марк и мама сидят на лавке и о чём то увлечённо беседуют, но видок их говорит, что тут дело до поцелуев дошло. Мы с бароном расседлываем лошадей и стреножив выпускаем на выпас.
Мама готовит рагу из зайцев.
Ужинаем в доме, я иду мыть посуду, слышу странный шум со двора. Выглядываю, три парня лет 18 с мечами нападают на Ивана. Выхватываю свой меч и бегу на помощь. Первому попавшемуся на пути бью мечом в район шеи, брызнула кровь. Второй замешкался увидев меня и Иван проткнул его. Третий хотел сбежать, но я прыгнув сбила его с ног. Подбежал барон и ударом кулака отправил его в нокаут. Я хватают верёвку и связываю безчувенное тело.
— Ещё верёвка есть? Надо старосту связать. — говорит Иван показывая на свернувшегося под забором старосту.
Принесла верёвку, барон ловко связал старосту.
— Линка, ты чего так ухрюнькалась? Быстро постирала платье и сама помойся. — кричит с крыльца мама.
— Идём к колодцу, полью. Да не сверкай, ты, глазами. Давай сразу объясню, ты мой боевой товарищ, девушки мне нравятся в теле, скоро я женюсь по любви. Так что кончай сжимается, подставляй плечи полью. Ты вся в крови изгваздалась.
Мы идём к колодцу я остаюсь в лифчике и трусиках, наклоняюсь барон сливает воду из ведра. Быстро смываю кровь. Иван протягивает полотенце.
— Иван, на ей платье передай. Только пусть грязное замочит. — кричит мать с крыльца.
Барон приносит мне платье и ждёт пока я замою кровь на старом.
— Я тебя со средним сыном герцога познакомлю. Вы друг другу понравитесь. Он полурони по маме. — говорит Иван.
— Лин, ты немного неправильно держишь меч. Ты ударила правильно, но из-за неправильного хвата тебя и обрызгало. Давай я покажу, — говорит Марк, стоя у крыльца.
Я подхожу, и он поправляет мои пальцы на рукояти. Пробую поработать, и действительно, так удобнее. Вкладываю меч в ножны и выхватываю его. Смотрю, пальцы лежат правильно.
— Ты быстро учишься, — говорит Марк.
— Это ещё что, она за два часа верховую езду освоила. Правда, потом два дня сидеть не могла, — улыбается мама. Положив подбородок на плечо Марка.
— Отбила? — участливо спрашивает Иван.
— Отбила. Я ей и отбила, хворостиной. Она попросила проезжего дворянина научить её ездить, ей тогда было 13 лет. Тому самому 15, вот они и договорились. Он её учил ездить, а поцелуи в губы, они вместе отрабатывают. Научить-то научил, и отрабатывали они тогда уже, наверное, час, но я пришла и разогнала их. Они же уже на стогу лежали, и у этой платье задрано до бёдер. Ну я Линке и всыпала, чтобы головой думала.
Барон и Марк засмеялись. Иван подошёл и ткнул меня в плечо по дружески кулаком.
— Лин, а целоваться тебе приятно хоть было? Знаю я этого парня. Отличный кавалерист и поэт. Он по тебе целый год страдал. Вот его родители и оженили. Но стихи он про тебя сочинил.
И барон процитировал:
“С девушкой рони в дороге
свела меня как то судьба.
С той чьи длинные косы
черней вороного крыла.
Чьи губы агатом пылая
касались однажды моих.
Ты часто во сне мне являлась
тебя не могу я забыть.
Ах милая милая рони
нас разлучила судьба.
Но в сердце моем ты на веке
Милая рони моя.”
Я смахнула слезинку. Помню этот момент и парня помню. Когда сначала целовались, мечтала, чтоб скорее закончилось, а потом самой понравилось. Мама мне тогда всыпала знатно. Наверное с километр за мной гналась и хворостиной потчуя. Я правда потом с Напом пробовала целоваться, но такого удовольствия не получила.
— Понравилось. — говорю я с вызовом.
— Я ему напишу, что нашёл тебя и ты его помнишь. Ему приятно будет. — улыбнулся Иван.
— Так молодёжь, надо пленных до завтра куда то засунуть и трупы убрать. Наш десяток лишь к обеду прискачет. — говорит Марк.
— Пленникам сонного зелья вольём и чулан сложим, трупы вон на огород оттащите. Там где лук рос. — командует мама.
Мы с бароном оттаскиваем трупы на огород, по дороге разговариваем.
— У меня дружина пока слабая. Десяток отцовских бойцов, пол сотни стражников в замке и ты с Марком.
— Наверстаем. Надо ловушки сделать. Тут сынка старосты нет, ночью попробует освободить. — пыхчу я таща за ноги труп.
— Давай, только нам их гарантированно поймать надо. — соглашается Иван.
Мы приступаем к сооружению ловушек, мама вливает в пленников отвар. Пока они не заснули загоняем в чулан и делаем очередную ловушку.
— Вы, что творите, молодняк? — спрашивает Марк.
— Сын старосты с дружками попробуют освободить пленников. — говорю я.
— Груза на противовес добавьте, ловцы нарушителей. — смеётся он.
Вот всё к ночи готово. Мы сидим пьём чай.
— Лина, я хочу поговорить с тобой. Мы с Марком решили жить вместе. Но я не хочу без твоего согласия. — начинает мама.
— Мам, ты взрослая женщина, живите конечно. Поскорее брата или сестру сварганьте, всё меньше времени на моё воспитание останется. — говорю я.
Барон сложившись от смеха свалился на пол.
— Самое оригинальное благословение, которое я слышал. — сквозь смех сказал он.
Разместились мы в нашем доме не без труда. Мама и Марк на её кровати, я и барон в моей комнате, я на лавке он на кровате. Он по началу пытался на лавку лечь но у него ноги не умещались. До часов пяти спали мы хорошо, в пять был шум на дворе. Мы глянули никто не бежит и продолжали спать.
Утром нам предстала замечательная картина, разгрома спасателей старосты.
Восемь человек попались в наши ловушки. Я осмотрела следы на улице, никто не
