Он вызвал свою сотрудницу и попросил уточнить есть ли возможность сейчас получить доступ к артефакту. Оказалось — можно.
Все вместе мы прошли к тщательно охраняемому хранилищу, предъявив на входе свои жетоны, а КРЫС какую-то бумагу. Впрочем, в само хранилище нас все равно дальше комнаты для посетителей не пустили. Хранитель, выслушав нашу просьбу, попросил подождать и вышел в другую дверь. Я проследил за ним с помощью нити-луча — интересно было, да и Финь Ю рекомендовал тренироваться, не отключаясь от реальности. Хранитель прошел еще через три комнаты с охраной и, наконец, открыл массивную дверь, приложив к ней правую ладонь. За дверью оказалась небольшая комнатка, заставленная по стенкам стеллажами с наклонными полками. Каждая полка представляла собой длинный ящик, закрытый крышкой. Хранитель подошел к ближайшему стеллажу, сдвинул крышку ящика вверх, и я увидел внутри множество ячеек с кристаллами. Как соты. Сначала я подумал, что это те самые, которые нам выдавали в виде книг, однако приглядевшись внимательнее, понял свою ошибку. Эти были гораздо дороже и, кроме того…, от каждого тянулась тоненькая, уже знакомая мне нить-связь. Она уходила куда-то вниз. Не сдержав любопытства, я проследил одну из них. Заканчивалась она, вернее, начиналась от огромной друзы кристаллов небесно-голубого цвета, возлежавших на подставке в центре помещения глубоко под зданием академии. Я понял, что это и есть артефакт академии. Самой ошеломляющей новостью было то, что никого живого в помещении не было, а… нити были. Причем, не одна, как у меня, а множество. Стало быть, те кристаллы на полках, один из которых взял хранитель, являются, скорее всего, некой внешней частью сознания — если так можно говорить про камни — артефакта. Вот. Более точно можно выразиться так: камни — дистанционные рецепторы артефакта. Во всяком случае, могут служить аналогом рецепторов живых существ.
Хранитель, между тем, положил кристалл в деревянную коробочку и вынес ее к нам. Эту коробочку он положил в шкатулку, на которую предложил мне возложить руку.
— Таких случаев у нас не было. Процедуры проверки нет и, разумеется, способ ответа артефакта не разработан. Поэтому мое предложение такое: на кристалле шкатулки загорится зеленый огонек, если артефакту личность, возложившая руку, известна. В этом случае, правда, ничего кроме того, что сия персона является или являлась когда-то студентом или преподавателем академии, мы не узнаем. Но есть возможность попытаться напрямую переговорить с артефактом, для этого я тоже возложу свою руку… чуть позже молодого человека.
Мне было очень интересно, и я положил ладонь на крышку шкатулки. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом вдруг я увидел, как от кристалла к моей ладони протянулась нить-связь и увлекла за собой часть моего сознания. Я был страшно горд, что не все сознание, а только его часть последовала за нитью. Я по-прежнему стоял в комнате с двумя начальниками канцелярий и хранителем, одновременно осознавая себя в подвале рядом с друзой. Над ней вдруг отчетливо проявился фантом красивой девушки: круглолицей, темноволосой, кареглазой и улыбчивой.
— Здравствуй, полный целитель.
Я так растерялся, что брякнул, не подумав.
— И здесь мою фигуру критикуют.
— Причем тут фигура? — удивилась девушка.
— Вы же сказали ПОЛНЫЙ целитель…
— А-а-а-а, — весело и задорно рассмеялась та, — вот ты про что. Ну, ты и насмешил меня. Нет. Твоя фигура здесь ни при чем. Я имела в виду — полноценный целитель, то есть способный видеть нити-связи и нити-лучи. Ты еще пока в самом начале пути, но потенциал у тебя хороший.
— А кто ты? — набрался наглости спросить я.
— Более тысячи лет назад группа великих мастеров целителей решила создать артефакт, который помог бы им обучать новых магов и целителей. Работы шли более 145 лет и эта друза — ее результат. Для управления таким сложным устройством разработчики внедрили полный объем знаний одного из них в качестве блока управления. В основном, это были знания моего прототипа — молодой целительницы по имени Лантисса. Она была полным целителем, но структура ее знаний в связи с молодостью — ей тогда только-только двести пятьдесят исполнилось — оставалась достаточно гибкой и изменчивой с хорошей адаптивностью. Когда внедрение ее структуры знаний завершилось, оказалось, что блок управления артефактом принял еще и личностные особенности целительницы, поэтому ты и видишь меня такой, какой была когда-то Лантисса.
— Так ты можешь при испытаниях выявлять целителей? Тогда почему…
— Увы, это не так. Я могу только чуть-чуть приоткрыть потенциал. Мои создатели собирались заняться этим позже, потому что и этот артефакт уже был большим достижением. Получилось ли у них, я не знаю, но по сведениям, которые ко мне поступают, где-то в районе Сербано в горах есть нечто, что способствует развитию целителей. Когда начались эти ужасные войны, и целителей стали истреблять, эта группа как раз собиралась в те края.
— Но ведь ты владеешь нитями: лучом и связью — неужели за такой срок не удалось обнаружить собрата?
— Думаю, что это не собрат, а часть меня, которую все-таки сделали мои разработчики, но, к моему глубокому сожалению, эти самые нити жестко связаны с определенным количеством кристаллов и… ни с чем больше.
— Неужели за столько лет ни один кристалл не потерялся, не разбился…
— Бывало. Но достаточно в ячейку на стеллаж положить новый кристалл, как я сразу устанавливаю с ним связь. Потерянный кристалл тут же становится простой безделушкой. Вот поэтому-то мне и нужна твоя помощь. Только полный целитель, способный видеть нити-связи и нити-лучи, может соединить нас.
— Но я даже не знаю, что и как искать в этих горах.
— Но ведь мы можем надеяться и время у нас есть.
— А до меня ты с кем-нибудь еще из целителей разговаривала?
— Было несколько раз, но они были неполные целители. Помочь ничем мне не могли. А остальные… — скажи: тебе пришло бы в голову, окончив академию, вернуться сюда, чтобы пообщаться со мной, не зная даже, что я вообще есть?.. И всем остальным также не приходит в голову.
— Но… понимаешь… — помялся я. — Даже не знаю, смогу ли я вернуться в те пещеры…
— Не сейчас — так через десять, двадцать… триста лет. Просто помни обо мне, — показалось, что в голосе фантома мелькнула грусть. — А, кстати, сейчас-то ты зачем здесь?
— Я считался погибшим… как раз в горах под Сербано. Теперь мне надо как-то доказать бюрократам, что я — это я. А потом сдать экзамен за пятый курс экстерном, — я с некоторой робостью спросил. — А трудное у меня будет испытание? И как оно будет проходить?
