Сергей осторожно передвинулся на другой край скамейки и стал украдкой разглядывать плохо освещенные силуэты. Нет, это определенно не влюбленная парочка. Прежде всего их одежда, совершенно одинаковая и достаточно необычная даже для Парижа. Какие-то темные плащи или скорее балахоны с глубоко надвинутыми и скрывавшими лица капюшонами. Монахи? Возможно… Вот только что они делают в такой поздний час в Елисейском парке? Подойти к ним и заговорить о чем-нибудь нейтральном, изобразив из себя заблудившегося туриста, например, спросить, не знают ли они, как добраться до площади Пигаль? Эта мысль показалась ему удачной, и он, поднявшись со своей скамьи, направился к монахам.
Но они мгновенно отреагировали на его движение. Тоже поднялись, повернулись к нему спиной и пошли прочь от него по аллее, в глубь парка. Раздосадованный Сергей ускорил шаг, пытаясь их догнать, но чем быстрее он шел, тем быстрее удалялись от него монахи, ни разу при этом не оглянувшись, словно у них были глаза на макушке. Это уже становилось интересным, и Сергей перешел на бег, решив во что бы то ни стало догнать этих странных монахов.
Но их фигуры по-прежнему отдалялись от него, и в конце концов темные силуэты полностью растворились в сгущавшейся вечерней мгле.
Он вынужден был остановиться и стоял теперь с бешено бьющимся сердцем на какой-то незнакомой аллее, почти в полной темноте, поскольку сюда уже не проникал свет уличных фонарей.
Кажется, теперь он и в самом деле заблудился. Сразу же вспомнились строчки записки: «Будь осторожен, за тобой следят ордосы». Почему-то он не испытывал страха — только досаду, оттого что тень неведомого вновь ускользала от него. Кем бы ни были эти странные монахи, они могли подсказать разгадку его снов, подсказать путь, ведущий…
«Ведущий куда? Ты готов рискнуть? Ты хочешь этого?» — спросил он себя и не смог найти ответа. Но покончить с неопределенностью он уже был готов любой ценой.
Пробродив в парке еще с полчаса, прежде чем удалось выбраться на знакомую улицу, Сергей утешил себя тем, что ночью ему предстоит новый сон, и если он снова увидит свою незнакомку, то заставит ее объясниться, сказать, что все это значит. Он не был уверен в том, что ему удастся заговорить во сне и тем более произнести нечто осмысленное — к сожалению, несмотря на все усилия, он так и не научился контролировать свои сны. Но он надеялся, что горячее желание сделать это поможет ему. Однако его надеждам не суждено было сбыться.
Едва Сергей прилег на свою жесткую неудобную постель, он тут же провалился в небытие и проснулся лишь от звонка будильника. Пришлось в ускоренном темпе пить кофе, бриться и выполнять десятки стандартных утренних дел, на которые никогда не хватает времени. Он поймал себя на том, что стоит посреди комнаты, задумавшись и совершенно забыв о стрелке часов, неумолимо приближавшейся к красной черте опоздания. Ему сейчас не хватало только еще одного нагоняя от шефа.
Добравшись до «конторы» без опоздания и в ускоренном темпе разобравшись с накопившейся текучкой, он отправил аналитикам свое ежедневное заключение вместе с выборками из оперативных сводок и теперь наконец мог заняться задуманным вчера экспериментом по составлению портрета ночной незнакомки.
Оказалось, что сделать это совсем не так просто, как ему представлялось вначале. Прежде всего стандартные блоки из компьютерной программы совершенно не соответствовали типу ее лица. И он, время от времени чертыхаясь, продолжал работать под прицелом подозрительных взглядов, которые то и дело бросал на него Марк. Слава богу, что эти взгляды не могли проникнуть сквозь обращенную в сторону Ша-рена заднюю стенку дисплея.
Увы, Сергей забыл, что это совсем не обязательно — их компьютеры можно было заставить работать в параллельном режиме.
Именно из-за этого обстоятельства, как выяснилось позже, совершенно неожиданно для Сергея раздался звонок интеркома. Шеф отдела пригласил его посетить свой кабинет.
Ямпольский усадил Сергея в кресло и, предложив ему кофе, поинтересовался, как он себя чувствует? Сергей сразу же насторожился, потому что знал — подобная забота и трогательный интерес шефа к его здоровью ничего хорошего не предвещают. И он не ошибся.
— Мне докладывают, что ты ведешь розыски какой-то женщины, не отмеченной в наших картотеках, заказываешь графологические экспертизы и получаешь записки довольно странного содержания. Может быть, объяснишь, в чем дело?
Сергей довольно часто забывал, что он работает не в Москве и что во французских, а тем более в международных официальных службах давно утвердились американские порядки и доносительство на своих коллег стало вполне обычным делом.
Пауза затянулась, и шеф прервал ее недовольным тоном:
— Итак, я слушаю!
— Это предварительное расследование, и мне нечего докладывать, пока нет результатов.
— Как это нечего докладывать? А записка? Ты что, не получал ее? Тогда кто ее получил, кто ее автор и кто такие ордосы?
— Виктор Павлович! Простите меня, но докладывать сейчас совершенно нечего. Дайте мне хотя бы пару дней, чтобы самому во всем разобраться.
— А в чем тут разбираться? — проворчал шеф. — Мне и так ясно, что ты незаконным путем решил раздобыть адрес какой-то своей случайной знакомой. Ты ведешь себя странно, и вид у тебя нездоровый последние дни. Возьми-ка ты оставшиеся две недели отпуска и поезжай к морю. На Ривьере сейчас тепло, люди еще купаются. Тебе надо развеяться.
— Поверьте, мне сейчас не до отдыха!
— Верю. Любой другой на твоем месте получил бы за свои выкрутасы взыскание, а тебя отправляют в отпуск. Радоваться должен.
Ямпольский поставил подпись на заранее заготовленном приказе об отпуске и захлопнул папку, что означало — разговор окончен, и возражать теперь бесполезно.
Все же, возвращаясь на свое рабочее место, Сергей старательно подбирал аргументы, способные убедить шефа изменить решение. Он даже был готов рассказать ему в неофициальном порядке все, что приключилось за последнее время, отлично понимая, насколько опасны подобные откровения. Его попросту отправят на психологическую экспертизу.
Однако намерения Сергея решительно изменились, едва он уселся за рабочий стол.
Пока он был в кабинете шефа, программа поиска, основываясь на составленном им не слишком удачном портрете, закончила работу. На дисплее высветился адрес искомого объекта: Дюваль, авеню Руанская, 32.
Больше всего Сергея потрясло не то, что придуманному им фантастическому лицу среди миллионов француженок нашлось соответствие, а то, что машина остановилась на единственном объекте. Следовательно, вероятность полного совпадения настолько велика, что все другие похожие кандидатуры были отброшены в процессе поиска.
