Ознакомительная версия.
А впрочем, нет. Не будет ни памятника, ни самоотверженных героев, погибших в блаженном неведении о собственном подвиге. Будет лишь сорвавшийся эксперимент и поспешное заметание следов. Следов «Мертвого рая», что так и не сошел на грешную землю Ростовска.
Будет бомбардировка.
Ампутация будет.
Потому что они, три удравших из райских врат оператора, знают все. И еще смеют жить с этим запретным знанием.
* * *
Славка смотрел на них с улыбкой доброго маньяка, искренне опечаленного судьбой своей жертвы. А Денис… О, теперь Денис понимал, прекрасно понимал, почему в старину казнили гонцов, приносящих дурные вести.
– Это ужасно! – с трудом выдавила Юлька. – И ничего нельзя сделать?!
Пауза. Долгая, мучительная пауза. Ничего, конечно.
– Нас тоже… это? – снова подала голос Юла.
– Чем мы лучше других? – невесело усмехнулся Славка. – А уж после сегодняшней вашей выходки я бы на месте Кожина нас «это» – в первую очередь.
– И что теперь? – Юлька повернулась к Денису. – Что теперь, День, а?
Нашла кого спрашивать!
– Не знаю, – честно ответил он.
И пусть на него обрушится треснувший потолок, если это не так.
– Ночью выходить нельзя – прикончат орги, – вслух рассуждала Юла. – Днем – тоже опасно. Не дай бог, попадемся на глаза федералам. Или милкам. Они теперь, наверное, заодно. Как долго мы продержимся здесь без еды и воды? Неделю? Две? Месяц?
– Я так далеко не заглядываю, – усмехнулся Славка. – Меня сейчас больше беспокоит другой вопрос: доживем ли мы до утра?
Денис невесело усмехнулся. Хороший вопрос…
…Они дожили. Они проснулись на голом пыльном полу – там же, где и уснули, точнее, увязли один за другим в бездне топкого небытия, засасывающего измотанное тело и разум.
Весь день в развалинах копошились милки из спасотряда под руководством офицеров в федеральной форме. А под окнами – шастали патрули. Уйма милков, уйма федералов, уйма техники – небывалое столпотворение для этого забытого Богом и Периметром квартала. Полуразрушенный дом превратился в муравейник, и до вечера двуногие муравьи перебирали завалы по кирпичику.
Денис осторожно выглянул из окна. Заметил двух раненых. Оба чудом выжили после ночного обстрела. Обоих извлекли из-под обломков. Обоих увез крытый автоконтейнер. Не то медицинский, не то службы дознания и разбирательства. Без опознавательных знаков контейнер.
Однако видно было, что тела погибших тоже интересуют милков. Не меньше. А может, и больше. То, что осталось от тел…
Неопознанные (опознать на месте такое просто нереально!) останки жильцов с верхних этажей милвзводовские спасатели собирали по кусочкам – в целлофановые мешки и мешочки, аккуратно складировали в служебные катафалки. И увозили. Все – вплоть до оторванных пальцев, носов, ушей. Для ДНК-опознания сгодится любой фрагмент биологического материала. Видимо, Кожину не терпелось поскорее убедиться в том, что ночная атака достигла цели.
Пару раз тяжелые сапоги прогрохотали по разбитой лестничной площадке, разок – по треснувшему потолку. Кто-то стукнул прикладом в дверь.
– Есть кто живой? – вопросил зычный голос.
Денис, Юла и Славка молчали. Как неживые.
Стук в соседнюю дверь.
– Есть кто живой?
Снова стук – этажом ниже.
– Есть кто… Стук.
– …живой?
К счастью, в уцелевшие квартиры милки пока не шибко-то и ломились – хватало работы на завалах. Да и дураку ясно, что живые давно разбежались. С утречка. А мертвые если и остались – то все равно ведь никуда не денутся.
И все-таки операторы вели себя не громче пришибленного таракана. Даже повязку на ноге Дениса Юла меняла по-медицински споро, но в полной тишине. Денис же до крови закусил губу – не застонать бы.
Компьютер они рискнули включить лишь когда возня вокруг дома прекратилась и приближающийся Комендантский час распугал все патрули в округе. Включили удачно – шел первый вечерний информационный выпуск.
– …И снова возвращаемся к главной новости дня…
Прилизанный ведущий жизнерадостно улыбался, заученный текст каучуковым мячиком отскакивал от белоснежных зубов. Денис отметил про себя, что гладко выбритое лицо телепай-мальчика ему незнакомо. У телевизионщиков, похоже, шла ротация кадров. Старая гвардия из службы новостей, набранная еще при мэре Черенкове, не устраивала новое руководство Ростовска. Или не внушала доверия. Люди менялись…
Ну и хрен с ними. Молодые, не примелькавшиеся еще лица и новая манера ведения программы выгодно отличали этот информационный выпуск от прежних, приевшихся, курируемых какими-нибудь периметровскими редакторами-старперами. Да, этот живчик-диктор в безупречном костюме, похоже, делал неплохую местечковую карьеру. Что ж, хоть кому-то повезло после перевода города на военное положение. Только вот триумф парня продлится недолго – до времени «Ч», до взлета тактико-стратегических бомбардировщиков федеральной авиации, до первой бомбы, сброшенной на «полигон „Р-1”».
– Как мы уже сообщали…
Конечно, главная новость выпуска – вчерашний обстрел. Скрыть такое невозможно, значит, следовало побыстрее запустить собственную версию случившегося.
– …в результате успешно проведенной операции муниципальных ВВС прошлой ночью был уничтожен объект, принадлежавший особо опасной преступной группировке…
«Ври правдоподобно», – усмехнулся Денис.
– …Предположительно, погибли бывшие операторы службы наружного наблюдения, перешедшие на сторону городских бандформирований.
Денис, Славка и Юла поморщились. И вовсе не от «на сторону городских бандформирований». Куда больше смущало это «предположительно»: в их смерти сомневаются. Видимо, есть причины.
– …Речь идет о…
О! А вот это уже со-о-овсем ни к чему. На экране появились их фотографии. Всех троих. Вместе. По отдельности. Крупный план. Хронометраж… Достаточно, в общем, чтобы запомнить. Потом – краткое служебное видеодосье. А напоследок – для пущей убедительности и правдоподобия – кадры ночной хроники…
– Съемки службы наружного наблюдения, – тоном опытного конферансье провозгласил ведущий. – Нарушители Комендантского часа…
Словно хотел, блин, крикнуть: «Встречайте!» Да удержался. В последний момент.
Но какие, мать вашу, съемки?! Какая наружка?! Какие нарушители?!
Денис смотрел и шалел…
На экране снова были они. Он сам, Славка, Юла… С открытыми лицами. В компании группировщиков. С лицами закрытыми. И фоном – сгоревшая двадцатиэтажка. С пустыми окнами-глазницами, с зевом черного закопченного подъезда.
Та, что возле Девятой линии, двадцатиэтажка! И подъезд тот, из которого их выудили Волки!
Ознакомительная версия.
